Марготта

- А кое-кому, между прочим, тоже жить хотелось. А этот твой распрекрасный братец застрелить меня собирался, и застрелил бы, только я первая успела. Что, скажешь, мне надо было встать перед ним по стойке смирно, и покорно принять мученическую смерть? Так?

- Нет! Ты… Тебе… Да всё ты правильно сделала, - махнул рукой парень, неожиданно сменив гнев на милость. – Я только потому тебя из седла и не выбросил на первом же повороте, что ты просто защищалась. Только всё равно мерзко это.

- Мерзко – столько времени молчать и притворяться бессловесной тварью, - вмешался Кьяло. – Ты ведь и в конском обличии мог всё объяснить. По крайней мере, попытался бы. Тогда мы бы раньше сюда вернулись, и тебя бы раньше расколдовали.

- А смысл? Лошадью быть проще. Всё за тебя решают, кормят тебя, чистят. А сейчас мне что делать? Как я домой вернусь после всего этого, да ещё и с известием, что Итьер погиб? Они с отцом, конечно, крепко в своё время поругались, но…

- Погодите, ребята, уважьте старушку, - перебила его Тётушка. – Вот это вы сейчас про которого из тех душегубов говорите? Не про того ли, с палёной рожей?

Глазастый мрачно кивнул. Чем, почему-то, изрядно насмешил ведьму.

- Да разве же это дело – живого человека раньше времени хоронить. Бесы с вами! Пожгло его, конечно, неплохо, но уж всяко не до смерти. А я, знаете, болезных на своей территории не бросаю, не по-людски это. Подобрала, подлечила малость. Ничего так, оклемался. Отсюда, по крайней мере, на своих двоих ушёл. Но рожицу-то ему, конечно, знатно подпалило. А до того, видать, красивый парень был. И как только рука поднялась такого калечить?

- Да мне как-то не до его внешности было, - отмахнулась я, пытаясь скрыть за ворчанием радость от того, что лучник жив. Пусть он хоть сто раз бандит и разбойник, но жить с осознанием того, что я этого бандита и разбойника укокошила… Нет уж, пусть такими вещами Хозяин развлекается, у него нервы явно крепче.

Кстати, интересно, где он сейчас? Из горящего Убежища-то хоть выбрался?

А я-то хороша! Радуюсь, что сняла со своей совести одно убийство, и при этом забываю, что только что подожгла целый дом. С людьми. Вот уж действительно – горбатого могила исправит.

- О чём задумалась, детка? – окликнула меня Тётушка. И не дождавшись ответа припечатала: - Э, да ты уже не просто засыпаешь, а прямо-таки спишь! Ну-ка марш в постель, красавица!

Красавица из меня, конечно, исключительно на любителя. Но ведь приятно же.

А в углу уже возникла кровать с восхитительно-мягкой периной. В которую я и свалилась, изо всех сил мечтая, чтобы не было больше никаких снов. А то прямо какое-то «Что делать?» фэнтезийного пошиба! Первый сон Веры Павловны, второй сон Веры Павловны...

Щёлк! Сдавленный крик. Громогласный мат, исполненный дуэтом. Дзыньк! Щёлк! Щёлк!

- Нет, я так больше не могу, я пошёл! Прикроешь? – Голос Кьяло, словно из-под перины.

- Ты что, псих? Да плевать на твой браслет, они тебя и с ним, и без него одинаково продырявят.

- Не дождётесь!

Ну когда же я наконец научусь просыпаться быстро?

Щёлк! Щёлк! Дзыньк! Снова крик, но уже откуда-то издалека. Должно быть, из-под двух перин.

Надо проснуться, надо! Открыть глаза!

Открыла. Выяснила, что спала носом в подушку. Теперь поднять голову… хоть чуть-чуть приподнять и осмотреться…

- Лежи, дура!

Чья-то сильная рука вдавила меня обратно в кровать.

- Если хочешь слезть, то просто перекатись на пол. А потом забейся в угол и не рыпайся там.

Я же спросонья послушалась! Сначала хлопнулась всем телом вниз, потом заползла под кровать и уже оттуда, потирая ушибленное плечо, жалобно протянула:

- Высоко-о-о!

- Аккуратнее падать надо было!

Дзыньк! Щёлк! Дзыньк!

Ещё через десяток «щёлков» и «дзыньков» я наконец-то начала разбираться в окружающей обстановке. Первое, что бросилось в глаза – Волчья Тётушка, раскинувшаяся на полу в багровом ореоле собственной крови и со стрелой, торчащей из-под лопатки. Отсутствие признаков жизни было до обидного очевидным. Жалко бабульку. Вот так бесславно и погибают Верховные… Но как же не вовремя-то!

Возле окна обнаружился Глазастый с луком в руках и стрелой в зубах (прям царевна-лягушка какая-то). Ещё одна стрела уже лежала на тетиве… Дзыньк!

Ага, поняла. Когда «дзыньк» - это выстрел с нашей стороны, а когда в нас, то получается…

Щёлк! Щёлк! Сразу две стрелы впаялись в ножку кровати, чудом не оцарапав мне ухо. Я так и не поняла, по какой траектории они летели… И тут до меня резко дошёл смысл всего происходящего.

- Эй, а от кого отбиваемся-то?

- Одсдажи.

- Чего?

Бывший конь злобно на меня покосился, потом вытащил изо рта стрелу и повторил:

- От стражи, говорю.

- Как от стражи? Это что, Хозяин на меня так обиделся что ли?

- Да причём тут Муллен?! Он даже если сразу за нами галопом поскакал, то раньше рассвета сюда не доберётся. Тем более, что он – внешняя стража, а тут городская хренью страдает. Мы когда из Тангара выезжали, они как раз собирались толпой идти Тётушку бить, помнишь?

- Честно говоря, нет, - созналась я. – И сколько их там?

- А я знаю? Ну, человек двадцать, не меньше. Половина с луками и самострелами. И чую, что скоро им придёт в голову… Ну вот, я же говорил!

В оконную раму, а затем и в противоположную стену вонзились стрелы, обмотанные горящей паклей. Огонь начал было расходиться по деревянному строению, но неожиданно зашипел и погас. Я победно улыбнулась. Ломать, как говориться, не строить, а тушить – не разжигать! Хоть что-то я умею!