Марготта

- Да чего тут рассказывать-то? Сам сглупил, каюсь. Рассказов про лесную ведьму наслушался и полез смотреть, живёт тут кто на самом деле или нет. Нечаянно наткнулся на домик этот. Он же такой – никогда не найдёшь, пока лбом не врежешься. Зашёл – никого нет. Покрутился немного, дотронуться ни до чего так и не решился и вышел. Пошёл дальше – врезался в сарай. Там, чуть поодаль, ещё пристройка мелкая есть. Туда тоже решил заглянуть – а там конь стоит. Знатная зверюга! Я ему пирожок скормил, который ещё здесь, в домике прихватил…

- Ты же сказал, что ничего не трогал? – придралась я к достоверности рассказа.

- Так я ничего такого и не трогал. Свечи там, книги разные… А пару пирожков-то на дорожку прихватить – просто святое дело.

- А вот были бы они с беленой да с волчьей ягодой? – ехидно вклинилась Тётушка.

- Так я же их так и не съел, я коняге скормил!

- Ты мне поболтай ещё, сразу сделаю клещом!

- Так что, дальше можно не рассказывать?

Вместо ответа старушенция замахнулась на парня клюшкой, но тот ловко нырнул под стол и уже оттуда продолжил:

- Ну, с конём мы вроде как подружились, а тут уже темнеть начинало, домой пора. Ну я и решил, что сейчас на нём проедусь, а на следующий день верну. Оседлал, поехал. А тут вдруг волки из-за деревьев как повыскакивали… Я его в галоп пустил, а на тропинку ещё не выехали, тут кусты всякие, корни торчат… Он, значит, споткнулся, упал, я с него кубарем – сам не понял, как жив остался. А тут и эта… уважаемая госпожа подлетела, орёт, ругается. Оказалось, что конь шею свернул. Ну так я же не нарочно. А она… - Глазастый аккуратно высунулся из-под стола, уселся на прежнее место и уже оттуда подмигнул ведьме. Та губы поджала, но перебивать не стала. - …Она, значит, сказала, что если я повинен в смерти благородного животного, то сам должен на его место встать. Ну, или что-то в этом роде. И я стал… им… То есть самим собой, но конём. Пару дней простоял в стойле… Приятного, конечно, мало. И тут примерно неделю назад средь бела дня является…

Парень вдруг нервно сглотнул и замолчал, словно что-то сообразил, или вспомнил. Что-то такое, о чём совершенно не хотел бы рассказывать.

- Ну договаривай, чего уж теперь, - велела Тётушка. Мне даже показалось, что она если и догадывается, что дальше произошло, то на все сто процентов не уверена. И хочет, как минимум, услышать ещё одну версию событий. Ну а что? Даже ведьмы имеют право что-то не знать или сомневаться. Особенно если их в это время дома не было. В конце концов, мало ли дел у Верховной. Тёть Лену тоже вечно поймать невозможно, разве что нечаянно наткнуться.

Глазастый тем временем собрался с духом и продолжил:

- Пришла сюда, в общем, шайка грабителей. В рассказы о здешней нечисти они не больно-то верили, и удивлялись, почему это в таком густом лесу до сих пор никакие разбойники не завелись. И решили стать первыми. А пока искали приличное место для стоянки – наткнулись на этот дом. А потом и на меня. И они меня, вы не поверите, увели!

- Почему, очень даже поверим, - хмыкнула я. – По-моему, в этом мире все поголовно только и делают, что удирают из дому, лезут без спросу куда не просят, а потом уводят друг у друга коней.

- Почему все? Я, например, не удрал, меня выгнали, - пробубнил Кьяло.

- В данном случае, это не принципиально. А медальон с волком, подозреваю, они тоже отсюда спёрли?

- Ну не я же! Они тут вообще неплохо пошерстили. Зато наша глубокоуважаемая ведьма больше не будет оставлять дорогие вещи без присмотра. И дешёвые тоже…

- А ваша глубокоуважаемая ведьма, - Волчья Тётушка горделиво выпрямилась, - в это время пыталась освободить оборотня, которого эти безбожники поймали и заперли в клетку.

- Это которые Поклонники Старых Богов, что ли?

- Да какие они Поклонники?! Дуралеи они и безбожники. За что и пострадали. Это же надо было придумать – бедную зверюшку обижать. Да он в жизни своей никого пальцем не тронул.

- Слышала бы вас Тьяра. - хмыкнула я. – Или Хозяин. Да и меня эта «бедная зверюшка» чуть на части не разорвала возле городских ворот.

- Ой ли? Так уж и разорвала? Или признала медальон и подбежала поздороваться?

Я неожиданно вспомнила привычку крупных собак приветствовать человека, ставя передние лапы ему на плечи и вылизывая лицо. Оборотень ведь действительно не набрасывался на меня, просто решил по-дружески уронить на землю. А я так испугалась, что пожелала ему сдохнуть. И убила его.

- Так что же? Получается, что я виновата? – В душе всколыхнулось что-то не слишком приятное. Не жалость, скорее обида на весь белый свет.

- Да кто же теперь разберёт. И вообще, чудо ушастое, у тебя же глаза слипаются. Шла бы ты спать.

- Нет, я дослушать хочу! – Я упрямо тряхнула головой и повернулась к Глазастому, - Ну увели они тебя, а дальше?

- А что дальше? – неожиданно резко огрызнулся парень, - Дальше они поближе к дороге подобрались, меня вместе с остальными лошадьми в кустах привязали, а сами ушли. Я хотел отвязаться – не получилось. Пришлось ждать. А тут крики, вопли… Потом ты пришла, меня забрала и на тракт вывела. А там сплошные трупы… Ты же сама всё знаешь, так зачем глупые вопросы задаешь?

- Нормальные вопросы, - запротестовала я. – Чего ты так на меня взъелся?

- Ты бы тоже взъелась, если бы тебя сначала превратили в лошадь, а потом убили твоего брата, а тебе пришлось бы везти убийцу…

- Ничего не поняла, - опешила я. – Какого брата? Какого убийцу? Что-то я туго соображаю с недосыпа.

- Убийца – это ты, - медленно, почти по слогам проговорил Глазастый. – Ты убила парня-лучника. А он был моим братом. Иначе хрен бы я позволил им увести себя отсюда. Пошёл я только с ним, и только потому, что надеялся объяснить ему всё, что произошло. И заодно узнать, где его до этого год носило. Но не успел, потому что кое-кто…