Страница 26 из 61
— Да, но он мне тоже многое дал. Мастерская…он научил меня оттачивать свое мастерство… и он оставил мне свой дом.
— Я не говорю, что он не был хорошим парнем для тебя, но был ли он всегда твоим? Ты же знаешь, я не согласна с этим.
Мы едем в тишине, а затем начинаем петь Taylor Swift, которую мы обе любим. Когда мы добираемся до дома моего брата, мне немного обидно, что машины Оливера там нет. Он действительно сбежал. Снова. Невероятно. Только после того, как я принимаю душ и залажу в постель, понимаю, что не могу оставить это. Не в этот раз. Я отправляю ему сообщение и смотрю на свой телефон, пока он не ответит.
Не могу поверить, что ты сбежал.
Миа сказала, что вам нужно поговорить. Я бы остался, если бы ты этого хотела.
Я хотела этого.
Почему?
Я смотрю на телефон, как будто он объяснит, почему мужчины так глупы, и решаю не отвечать ему. Бросаю его на тумбочку и натягиваю одеяло на голову. Солнце только садится, но я чувствую себя истощенной. Я сплю, пока что-то не будит меня…шепот у моего лица… руки на голове. Мои глаза открываются, и я быстро поднимаюсь.
— Это я.
Я задыхаюсь и смотрю на Оливера рядом со мной.
— Что ты здесь делаешь? — шепчу, глядя в приоткрытую дверь. — Где Вик?
Он пожимает плечом и кладет палец на мои губы, чтобы заставить меня замолчать.
— Он уже отключился. Я могу остаться?
Я нахмурилась.
— Что случилось с твоей кроватью?
— Тебя в ней нет.
Я отодвигаюсь от него, так как мое сердце гремит.
— Я даже не видела твоей кровати.
— А хотела бы? — спрашивает он, понижая свой голос.
— Перестань так на меня смотреть.
— Как, милая Элли? — спрашивает он, пытаясь скрыть улыбку.
— Как будто хочешь меня съесть целиком.
— Никогда не думала, что я хочу это сделать? — Он приближается, и я задерживаю дыхание. — Без глупостей сегодня. Я обещаю. Слово скаута.
— Ты никогда не был Бойскаутом.
Он усмехается.
— Хорошо, но я обещаю, что ничего не буду делать. Я просто хочу быть с тобой сегодня.
— В последний раз, когда ты это говорил…
— Я был идиотом.
Я закрываю глаза.
— Что насчет моего брата?
— Что насчет него?
— Что, если он придет сюда и увидит тебя?
Рука Оливера сжимает мою талию, и он тянет меня к себе, сталкиваясь носами.
— Чтобы ты хотела, я сделал, если он увидит?
— Я не знаю, — прошептала я, и мое дыхание сковал его темный взгляд.
— Ты хочешь, чтобы я сказал ему, что ты все, о чем я думаю? — спрашивает он шепотом. Я качаю головой, и наши носы соприкасаются. Я не готова к тому, чтобы Виктор узнал об этом.
— Скажи мне, почему ты хотела, чтобы я остался.
— Потому что мы не закончили с нашим дружеским свиданием.
Оливер усмехнулся.
— После этого дружеского свидания мне пришлось вернуться домой и принять самый долгий душ в моей жизни.
— Мне тоже, — говорю я шепотом, щеки горят, когда я смотрю на него сквозь ресницы. Его лицо становится совершенно серьезным, и он стонет.
— Боже, Элли, зачем ты мне это сказала?
Я смеюсь.
— О чем? Что я трогала себя, думая о тебе?
Его глаза немного прикрылись.
— Если ты хочешь, чтобы я сдержал слово, нам нужно прекратить этот разговор.
— Ладно, — я усмехаюсь и поворачиваюсь спиной к его груди. Он прижимает меня к себе.
— Расскажи мне историю, — говорю я, зевая.
— Какую? — бормочет он, целуя меня в голову.
— Любую. Как и те, которые ты мне рассказывал, когда мы были молоды.
— Хорошо, — он делает паузу и крепче меня обнимает. — Жила была маленькая девочка по имени Кассия. Обычно она гуляла в одиночестве и говорила сама с собой.
Я толкаю его.
— С растениями, а не с собой.
Он смеется.
— О, верно. Раньше она говорила с растениями. Однажды маленький мальчик по имени Джетер спросил ее…
— Джетер? — спрашиваю я, глядя на него через плечо. — Как бейсболист?
Оливер смеется и качает головой, прижимаясь ко мне.
— Я и забыл, сколько еще раз ты меня будешь перебивать, — говорит он мне в шею.
— Ну, ты всегда говорил о том, какая я странная, потому что слушаю твои истории.
Его вздох посылает дрожь по моему телу.
— Хорошо, тогда перейдем к шуткам.
Я стону.
— Ненавижу твои шутки.
— Ты не можешь мне это говорить! — издевается он, когда его руки тянутся вниз по моему телу. — В чем ты?
Мои глаза открылись, и я рада, что мы в темноте.
— Это одна из рубашек Уайта, — шепчу я.
Руки Оливера перестают двигаться по моему животу.
— Ты много его вещей хранишь?
Я отвернулась и обхватила подушку. Он делает то же самое.
— Только рубашки. Я отдала его родителям фотографии и другие вещи, которые я не хотела видеть, но никак не могу избавиться от рубашек.
— Это потому, что ты скучаешь по нему? — спрашивает он.
— Плохо, что на днях меня интересовал этот же вопрос? Что все эти вопросы внезапно появляются у меня в голове?
Оливер проводит тыльной стороной ладони по лицу.
— Какие?
— Ты действительно хочешь знать?
— Конечно. Я хочу знать все, что ты хочешь мне рассказать.
Я молчу еще немного и снова удивляюсь, почему он действительно занял место Марлона на фотосессии. Может быть, он просто защищал меня, на самом деле, это не был его способ пометить территорию. В конце концов, это Оливер. Он действительно не помечает территорию, он просто перемалывает на бульдозере и уходит, прежде чем он даже заметит повреждение.
— Хорошо. Ну, когда он только умер, я чувствовала, что не могу дышать, особенно ночью, когда была одна, но со временем все стало лучше…
— А теперь?
— А теперь, иногда я совсем не скучаю по нему, — шепчу я. Я чувствую себя неблагодарной…неверной. Как будто это позорные мысли, не говоря уже о том, чтобы озвучивать их вслух, особенно Оливеру. Я поворачиваюсь и снова погружаюсь в тепло Оливера.
— Это нормально если ты будешь счастлива после него. Ты знаешь это? — говорит он, снова мне в шею.
Я глотаю.
— Полагаю, что так. Иногда я чувствую себя виноватой. Мы жили вместе. Мы были помолвлены. Это большое обязательство.
Оливер долго молчит, прежде чем заговорить.
— Долгое время я не мог себе представить, что когда-нибудь женюсь. Ни для кого не секрет, что у меня всегда было отвращение к обязательствам, — тихо говорит он. — Не считая университета или работы, но женщины…повзрослев, я так и не нашел того, с кем хотел бы связать свою жизнь. — Он шепчет последнюю часть, и мое сердце поднимается к горлу, прежде чем он продолжит. — Кроме одной девушки. Она всегда смотрела на меня, как будто я был кем-то, хотя это не так. И конечно, удача на моей стороне, она та девушка, с которой я могу попытаться это сделать, но я не могу этого иметь. Я так старался держаться от нее подальше. — Он целует мое плечо. — Я постоянно напоминал себе, что произойдет, если мой лучший друг узнает о моих чувствах. Я держал их при себе так долго, даже после того, как девушка попросила меня поцеловать ее. И после того, как я спросил у девушки разрешения на поцелуй. И после того, как она позволила мне прикоснуться к ней в ванной на вечеринке. И после того, как она коснулась меня в чужой спальне.
— Почему ты никогда не рассказывал ей о своих чувствах? — шепчу я. Он прижимается лицом к моей шее, и я закрываю глаза, когда чувствую его дыхание.
— Потому что я был идиотом.
— Эй, Оливер?
— Да?
— Я могу спать сегодня в твоей рубашке? — шепчу я. Он сжимает меня сильнее и зарывается головой мне в волосы. Я собираюсь взять слова обратно и сказать, что я просто пошутила, когда он убирает руки и садится. Я слежу за его движением и смотрю сквозь тьму, как он стягивает рубашку со своей головы. Я делаю то же самое, медленно стягивая через голову, и бросаю ее к шкафу, в самый дальний угол комнаты.