Панацея

— Я считаю, что надо разобраться с этим делом! Я бы хотела лично пообщаться с президентом и заодно пару раз ударить ему по лицу! — Самоуверенность Пейдж очень сильно рассмешила Денри, который схватился за живот и по-актерски утер слезы.

      Уже светало, все были бодры и снова готовы к полемике, которая началась еще ночью.

      — Девочка моя, прости, но вряд ли ты сможешь даже мизинцем дотронуться до пиджака президента.

      — Знаешь, Гери, я прекрасно это понимаю, но это не умаляет моего желания раскрасить ему рожу. Я просто осознаю все это дело и меня начинает трясти. Проводить эксперименты на живых людях, буквально уничтожить мир и при этом спокойно сидеть в своем ММЦ и хреначить исследования над кадаврами. Это что такое вообще? — Девушка всплеснула руками и закатила глаза.

      Уоллес же мирно сидел, откинувшись на стуле и сложив руки на груди. Ему казалось, что Пейдж чертовски неправа, и надо всего лишь поехать туда и попросить приюта. Ему осточертело катать по стране туда-сюда, каждый раз сваливая от мертвецов, которые хотят тебя сожрать. Он был бы рад даже носить какую-то другую одежду, типа формы, даже работать в поле. Только бы жить спокойно. Может, завести семью. «С Пейдж…» — почему-то эхом отозвалось у него в голове, из-за чего он непроизвольно ею дернул. Уоллес уже давно ловил себя на каких-то странных мыслях, но не решался об этом думать всерьез или же говорить с девушкой. Все же она была младше него, они знали друг друга всего месяц от силы. А сближало их уже так много. И раны, и эта война, и те истории. Не будь он с ней, возможно, он бы пешком ушел в пустыню, чтобы его растерзали монстры, потому что он просто устал. Устал убегать, что-то искать, думать, к чему-то стремится. Пейдж с Гери в это время продолжали оживленно спорить. Вдруг девушка толкнула его в плечо, от чего Уоллес немного пошатнулся и пустыми усталыми глазами посмотрел в ее сторону.

      — Ты-то что думаешь, старик?

      — Пейдж, я тебя понимаю, абсолютно. И желание набить президенту морду, и прочие радости жизни. Однако хочу тебе напомнить, что мы не в боевике. Это реальная жизнь с реальной угрозой оказаться мертвым… или не совсем мертвым. Все же я считаю, что нам надо просто попроситься туда, в карантинную зону.

      — Как ты сможешь жить с людьми, зная эту правду? — Девушка с трудом подавила ужасный комок в горле, который так и рвался наружу. Пейдж тяжело сглотнула и медленно выдохнула.

      — Как жил все эти года. Молча, ни с кем не разговаривая.

      — Он дело говорит, — вступил в разговор Денри. — Вам не стоит соваться туда врагами. Лучше сделайте вид, что ничего не знаете. Я очень сожалею, что рассказал вам это, правда. Я понимаю, что это тяжело, но мне надо было хоть как-то сбросить этот груз со своих плеч. — Гери понуро опустил голову. Он чувствовал себя ужасно виноватым, так как явно посеял сомнения и панику в умах новых знакомых.

      Пейдж прикусила губу и достала сигарету. Жутко хотелось курить. Она бы с радостью сейчас выпила алкоголя, да такое количество, чтоб сразу вырубиться, но это был бы очень опрометчивый и глупый поступок с ее стороны. Дрожащими руками она прикурила и выдохнула густой дым. Денри отмахнулся и сморщил нос. Девушка лишь пожала плечами. Уоллес не знал, куда себя деть. Ему хотелось встать и начать ходить туда-сюда. Какая-то странная энергия разлилась по всему телу. С одной стороны он был абсолютно согласен с Пейдж, а с другой — им овладевал холодный разум, сетующий о том, что надо просто дожить свои года и спокойно помереть, пусть тебя потом и сожгут скорее, к чертовой матери, чтобы не восстал.

      — Я его пристрелю, — решительно сказала Пейдж, от чего Денри снова рассмеялся.

      — Не будь такой самонадеянной, девочка. — Гери снисходительно улыбнулся. — Почему ты не хочешь просто приехать и жить спокойно, чтобы постоянно не убегать, не прятаться? Ты будешь жить, а не выживать.

      — Жили люди раньше, сейчас мы существуем.

      В комнате воцарилось неловкое молчание. Денри понимал, что Пейдж права, но оспорить эту фразу хотел. Гери не желал зла новым знакомым, а потому пытался направить мысли девушки в нужное русло. Что не стоит гнаться за тем, что уже не остановишь. Что просто надо приехать и дожить свое. Умереть своей смертью, а не от восставших мертвецов. Это Денри считал правильным. Считал, что именно так должны поступить люди. Не идти войной на то, что им непонятно и страшно, на то, что они хотят искоренить, так как это неправильно, а лишь принять данное и идти по жизни дальше. Конечно, в данной ситуации это было довольно затруднительно, но ведь если захотеть, то можно и сделать. Так думал Гери, однако Пейдж рушила все его многочисленные слова одним своим. Денри нервно постукивал пальцами по столу, Пейдж курила, прикрыв глаза, а Уоллес, потянувшись, наконец подал голос:

      — Так что будем делать?

      — Поедем туда, — кратко ответила девушка, потушив сигарету об оконное стекло. — А там посмотрим по ситуации. Может быть, ты и прав. Это жизнь, а не боевик. Будь мы в каком-нибудь фильме, мы либо подохли бы в начале, либо у нас просто все было зашибись.

      — Тогда выдвигаемся? — спросил Уоллес.

      — Да, пожалуй. — Пейдж сразу вскочила со стула, подкидывая сумки Уоллесу и подходя к Гери, протягивая руку для рукопожатия. — Спасибо вам за все.

      Денри лишь кивнул, пожал руку Уоллесу и вместе с ними вышел в поле, дабы проводить. Девушка открыла сиденье, достала шлем и напялила на голову. Уоллес с трудом убрал туда сумку с припасами и закрыл сиденье, еще раз поворачиваясь к Гери, который озабоченно смотрел на собирающуюся в дорогу пару. Он громко вздохнул и кивнул. Пейдж запрыгнула на мотоцикл, сзади сел Уоллес, крепко обнимая девушку за талию. Они медленно уезжали по полю в сторону шоссе. Гери махнул им рукой. Солнце начинало припекать, хотя день обещал быть дождливым. Он улыбнулся сам себе и зашел обратно в дом.

      Достав из ящика револьвер, он зарядил его и, накинув куртку, вышел обратно на улицу. Ветер тихо гулял среди колосьев, где-то вдалеке пели птицы. Денри сделал пару глубоких вдохов и выдохнул. Тело предательски дрожало. Он покрутил в руках ключи и бросил их на порог. На ватных ногах Гери пошел в сторону леса, крепко сжимая в руке револьвер.

      — Четыре пули на этих тварей, одна для меня, — прошептал он самому себе и скрылся между деревьев.