Страница 7 из 45
Пересвет выдохнул с отчаяньем. Выхода действительно не было.
- Но почему именно я?
- А вот над этим вопросом мы еще поработаем! – откликнулась вернувшаяся царица. – Дядька Патрикей, будь добр, отправь гонцов на кадайское подворье. Негоже нихонцам там куковать, ну будто не родные! Да и мало ли чего кадайцы принцу наговорят. А вдруг вообще передумает жениться и домой уедет? Что ж мы тогда делать-то будем?
План царицы был прост и почти гениален. Нужна свадьба? Будет! А уж личность невесты можно и уточнить. Кроме дочерей у царя с царицей и прочие подходящие для венца родственницы имеются. Если нихонец настолько неразборчив, что на внебрачную от ключницы согласился – так чем ему княжны да боярышни плохи? А уж выбор какой! Все как одна красавицы писаные, на любой вкус и масть, прости господи. И уж куда как лучше в кокошниках смотрятся, чем Пересвет.
Нихонская делегация с удовольствием согласилась перебраться в дворцовый терем. И начались каждодневные пиры да праздники! Скромница царевна Пересветлана (а была она такой тихоней, что на людях никогда не показывалась, жила затворницей, с малолетства мечтая о монашеской доле, потому не удивительно, что в столице о второй дочери царя никто слыхом не слыхивал) – испросила она себе неделю на раздумья. И чтобы ожидание не было в тягость иноземному гостю, каждый день устраивались при дворе развлечения. То скачки, то царская охота, то катания на лодках, то рыбалка.
Толстячки из свиты принца, на удивление, оказались заядлыми рыболовами. Переодевшись в кимоно попроще, а то и в нормальную одежду, охотно неслись за город, не боясь тучи комаров. С горящими глазами обсуждали с местными рыболовами снасти-уловы, иной раз понимая друг дружку без перевода. Его высочество рыбалку явно не жаловал, но ради своей свиты никогда не отказывался. Он вообще оказался очень вежливым и покладистым, не гость, а загляденье.
Пересвет на правах брата невесты ходил за нихонцем, как привязанный. То достопримечательности показывал, то об истории и обычаях народных рассказывал. А улучал минутку спокойную – как бы между прочим расписывал всевозможные недостатки воображаемой сестрицы, коих было не перечесть.
- Понимаешь, Ёж, - сбивчиво говорил царевич, - она ведь в детстве очень болела серьезно. И часто. Вот с тех пор повреждение у нее в организме, такое, что детей у нее может не быть. Понимаешь? То есть скорей всего не будет. Никогда, понимаешь?
Они вдвоем сидели на лугу, на берегу речки. Толмач, в штанах с завернутыми штанинами и в косоворотке, торчал с удочкой в теплой воде, переводил всё сказанное быстро, не отрывая горящих глаз от точки поплавка. Все остальные разбрелись кто куда, осоловев от летнего зноя. С пригорка тянуло запахом костра, ароматом готовящейся ухи, жарящегося на вертелах мяса.
Принц слушал и кивал. На безмятежном лице как обычно не отражалось никаких эмоций. Точно не лицо, а снежная маска. Пересвет иной раз сомневался, слышит ли он? Вдруг спит с открытыми глазами?
- Она потому в монастырь и хотела уйти, - продолжал Пересвет, поминутно краснея. Всё-таки наговаривать на сестру было неловко, пусть и на придуманную. А расписывая ее недостатки, по сути, самого себя имел в виду. Стыдно как-то! – Говорит: раз мужу наследника не произведу, так к чему вообще замуж идти! Понимаешь, Ёж?
Непривычное имя Ёширо как-то само собой у Пересвета сократилось до простого «Ежа». А по примеру царевича и все остальные обитатели царского терема стали так называть гостя, прилепилась кличка. Тот и не возражал. Похоже, к колючим ёжикам антипатии не имел. И верно, что-то у него с этими зверушками было общее?..
Пересвет вздрогнул, заметив взгляд. Похоже, у нихонцев было не принято разглядывать собеседника в упор. Пока сидели тут, Ёширо не взглянул ни разу в его сторону, рассматривая что-то там на горизонте, на границе искрящейся под солнцем воды. А тут вдруг положил свою ладонь поверх руки царевича. И в глаза посмотрел пристально.
- Ски.
- Б-будь здоров, - брякнул Пересвет. Ему показалось, что принц чихнул.
Но тот улыбнулся. Нежно, одними только потеплевшими глазами. И повторил:
- Дай ски да ё.
- Его высочество влюблен, - деликатно кашлянув, перевел толмач.
Пересвет понурил голову, вздохнул горестно. Похоже, все его усилия - ничто против прихоти заморского гостя.
- Доусс-та? Дайджёбу, дэс-ка? [Что-то не так?]
Кириамэ, легонько дотронувшись до подбородка, заставил царевича поднять голову.
- Бетцу-ни, Ёж, аригато, - невесело ответил Пересвет. От тесного общения с нихонцами он уже успел нахвататься словечек. [Ничего, спасибо]
- Хоунто-ни? - улыбнулся принц, кончиками пальцев чуть провел по щеке, будто пылинку смахнул. - Кавайсоу… [Правда? Бедняга]
Пересвет от удивления рот раскрыл, до того неожиданна была эта открытая, ясная улыбка. Принц точно маску вдруг сбросил, оказавшись не статуей, а живым человеком…
Ёж поднялся с травы, что-то спросил, озабоченно хмуря брови, глянув сверху вниз на сидевшего царевича.
- В этой реке живут пиявки? – перевел толмач.