Страница 42 из 45
Кириамэ развернул к себе одервеневшего супруга:
— В последний раз? — спросил он, как будто извиняясь.
Пересвет судорожно сглотнул. Кивнул.
И Кириамэ обнял за шею, прильнул всем телом, так что руки царевича невольно поднялись обнять… Но тот лишь коротко коснулся губами губ супруга. Будто в порыве развернул лицом к ликующей толпе, будто прикрыл собою от нескромных чужих глаз, (хотя, сравнивая телосложение, скорее широкоплечий царевич в просторной ночнушке мог бы прятать за спиной хрупкого муженька), — и зашептал в ухо:
— Вон там, слева. Видишь их?
Пересвет понял, о ком он. Они стояли поодаль от гудящего народа — мрачные, точно похмельные вороны. Царевич напряг зрение, в темноте трудно разобрать… Мурашки колюче прошлись под сорочкой, он, не думая, сильнее прижал к себе принца, продолжавшего изображать долгий страстный поцелуй.
Переулок, примыкающий к площади, был заполнен безмолвствующей армией чужеземцев. Нет, оружия не было видно — лишь море голов, неподвижно обращенных в сторону балкончика. Чего они ждут? Они заранее пришли сюда? Приготовились встать на защиту оскорбленного принца, внука своего императора? Ведь тот обнаружит подмену и потребует оплатить за позор кровью?..
Толпа утомилась считать длину и долготу поцелуя. Разбрелись допивать, вразнобой гундося песни.
Кириамэ увлёк супруга назад в комнату.
— Они ждали скандала? — понял царевич. — Они знали о… обо мне?
Он без сил плюхнулся на постель.
— У кадайцев везде есть свои шпионы, даже во дворце. Нет — тем более во дворце. — Ёширо сел рядом. — Конечно, они знали, что у царя есть только одна единственная дочь и никаких внебрачных детей отродясь не бывало. Кадайский посол любезно уведомил меня об этом обстоятельстве, еще когда я только приехал и остановился на их подворье.
— Постой, — уличил его царевич. — Выходит, ты знал о том, что Войслава сбежала, еще до того, как пришел во дворец свататься?
— Знал, — с улыбкой повинился Ёж. — Я был настроен на переговоры. Я не собирался требовать обязательно царскую дочку. В то время партия с кузиной или племянницей государя меня тоже вполне бы устроила.
— Но ты…
— Но я встретил тебя.
— Мама! — застонал Пересвет.— Всё обошлось бы, если бы она не заставила меня мерить эту чертову кофту!
— Если бы не эта благословенная кофта и прихоть твоей матушки, — да ниспошлют ей небеса крепкое здоровье на долгие годы! — мне пришлось бы очень потрудиться. Но, клянусь чем угодно, я всё равно нашел бы способ заполучить тебя.
— Размечтался! — осадил его надувшийся Пересвет.
— Наша встреча была предопределена судьбой. Даже будь ты там без этого наряда — разве ты смотрел бы на меня другими глазами? Даже если бы не встретились с тобой там — мы столкнулись бы в темном коридоре дворца, ведь твои родители всё равно пригласили бы меня пожить здесь до свадьбы. — Голос принца понизился до чарующих бархатистых ноток. Он сидел рядом, но не пытался подобраться ближе. Ни дотронуться, ни прикоснуться, словно царевич был пугливой барышней, которая завизжала бы от одного движения.
— Ты же такой покладистый, — продолжал он насмешливо. — Ты не можешь никому отказать. Ни матушке, когда она велит тебе надеть женское платье. Ни батюшке, когда он просит тебя выйти замуж за чужестранца. Надеюсь, я смогу отучить тебя от привычки подчиняться чужой воле бездумно, безразлично, покорно…
— Что за ерунду ты городишь! — буркнул оскорбленный Пересвет.
— Посмотри мне в глаза! — приказал Ёширо.
Царевич невольно повернулся к нему — зачарованно утонул в глубокой синеве, увлекающей, пленяющей, словно опасные воды омута….
— Поцелуй меня! — шепнул Кириамэ, притягивая одним только взглядом.
— Нет! — взвился Пересвет.
Принц рассмеялся:
— Вот видишь, уже учишься.
Царевич с подозрительностью проследил, как он поднялся с места. Обошел вокруг кровати, откинул одеяла с другой стороны, поправил подушки. И принялся раздеваться.
— Ты чего это? — уточнил очевидное царевич.
— Уже поздно, — пожал плечами принц. — Ложись спать. Полагаю, празднование продолжится завтра рано утром. — И кивнул на вторую половину постели.
— Ну уж нет! — решительно отринул предложение Пересвет.
— Молодец! — похвалил Ёж. — С каждым разом у тебя получается отказываться всё лучше. Однако сейчас придется согласиться. И не потому, что мне этого хочется. Боюсь, кто-нибудь из гостей или родни может явиться спозаранку, чтобы разбудить молодожёнов и поздравить с первой брачной ночью. Согласись, будет странно, если невесты в постели не окажется.
Пересвет тяжко вздохнул, оглянулся на кровать, оценивая ширину и размер проблемы.
— Кадайские наемники будут теперь охотиться не только за мной, но и за тобой тоже, — добавил Кириамэ. — Поэтому я не отпущу тебя даже в соседнюю комнату.
— Тебе везде убийцы мерещатся! — проворчал Пересвет.
Он нашел выход из положения — положил посередине кровати связку мечей, четко обозначив границу, как делали в одном его любимом романе. И только тогда нырнул под одеяло.
Кириамэ смотрел на его действия снисходительно.
— Трое моих возлюбленных расплатились жизнью за то, что я уснул в их объятиях, позабыв об осторожности. Слава богу, ты не знаешь, каково это — просыпаться среди ночи от предсмертного всхлипа, ощущать под ладонью горячую кровь, потому что твоя любовница закрыла тебя собственным телом от клинка убийц.