Страница 22 из 45
Пересвет решил присесть. Хорошо, змеиха была не против побыть диванчиком.
Как выяснилось из сумбурного разговора с барышнями – причем тараторили все четверо, на двух языках, - огненные змеи действительно любили собирать в свою нору всевозможные диковинки. Может быть, аромат волшебства был для них не менее соблазнителен, чем банальные юные девы.
Кстати, этот феномен болтушки тоже объяснили весьма просто: огненные змеи игривы и общительны по своей природе. Будучи малочисленным видом, они поневоле вынуждены тянуться к людям. Однако при этом терпеть не могут грубых запахов – например, пота! Исходя из этого неудивительно, что для игр они предпочитали компанию молоденьких девушек.
Пересвет глубокомысленно покачал головой. Теперь понятно: принца змеи полюбили не за миловидность, длину волос или одежду, а за нихонское пристрастие к чистоте. Без году неделю живет в дворцовом тереме, а уж вся прислуга стонет, что нихонцы слишком грязная нация, раз моются по два раза на дню, а не раз в неделю по субботам, как положено добрым людям… А вот Пресвета едва не сгубил жаркий бархатный кафтан. Поистине – не угадаешь, из-за чего смертушка подстеречь может!
Так вот, услышав о коллекции волшебных вещиц, Кириамэ вспомнил о цели своего путешествия.
- Конечно, вот оно! - Барышни извлекли из вороха вещей что-то белое.
Пересвет отшатнулся: Марья радостно сунула ему под нос руку скелета. Точнее – кисть с хрупкими косточками. На одном из тощих пальцев красовался массивный перстень с самоцветами.
Ёширо забрал обглоданную конечность, хладнокровно сломал косточку, освободив сокровище, а обломки небрежно выкинул.
- Какое в нем заключено волшебство? – перевела его вопрос Марфа. И сама же ответила, поочередно тараторя то понятно, то по-нихонски: - А кто ж его знает? Дремлет тут какая-то сила, это точно. Не сила – силища! А что за сила – не разберем, сколько тут ни сидим уже. Вот скатерть-самобранка – знаем, как работает. Вот шапка-невидимка. Вот сапоги-скороходы… - Барышни поочередно доставали из груды сокровищ названные артефакты, как коробейники на базаре. – Вот даже к мечу-кладенцу инструкцию пользователя знаем! А что с перстеньком этим делать – того не ведаем. Хитрая диковинка.
Девчонки даже расстроились, что так скоро открылась новым хозяевам граница их безграничных знаний и возможностей.
- «Ничего, сами разберемся», - перевела Марфа слова принца.
Ёж подумал – и надел перстень себе на руку. Пересвет ойкнул, но не успел удержать – мало ли какое волшебство могло вырваться!.. Кириамэ на ойканье бровью не повел. Перстень оказался великоват, пришлось поменять палец. Хотя, если подумать, прабабка же Пересветова носила – и ничего не случилось с ней плохого, если не считать налета огненных змеев…
- «Примеришь?» - предложил принц, протянув волшебное украшение Пересвету.
У царевича по спине мурашки пробежали - понял, наконец, что именно этот перстень станет его обручальным кольцом! Но всё-таки протянул руку, не хотелось выглядеть трусом перед колко захихикавшими девчонками. Ёж надел ему кольцо на палец. Внимательно всмотрелся в лицо, ожидая неожиданных последствий. Но Пересвет ничего необычного-волшебного в своем состоянии не ощутил. Было неловко, что принц держит его за руку и пристально смотрит в глаза… а девчонки хихикают за спиной… Кириамэ пожал плечами и на время потерял к перстню интерес.
Далее среди разнообразия предметов колдовства, принца заинтересовала своими возможностями скатерть-самобранка. С помощью девчушек он быстро освоил управление и для начала наколдовал огромный вяленый окорок – угостил проснувшуюся от вкусного запаха змеиху. Та от деликатеса не отказалась, запихнула в пасть целиком и снова улеглась дремать, причмокивая и посасывая, как леденец.
Кириамэ не удержался – заказал у чудо-скатерти блюда нихонской кухни. Видимо, соскучился по родине. Скатерть на миг покрылась дымкой – и появились забавные квадратные блюдечки со странной на взгляд Пересвета едой, еще более странные дощечки с кусочками сырой рыбы, малюсенькие чашечки с соусами. Вооружившись палочками, девчушки охотно присоединились к трапезе, ловко сменив сарафаны на цветастые кимоно, а косы с кокошниками – на высокие прически, украшенные всякой дребеденью. Рассевшись вокруг скатерки на наколдованных подушках, подобрав под себя ноги, барышни заворковали по-нихонски да стали обхаживать принца, будто заправские гейши.
У Пересвета тоже аппетит проснулся. Время-то давно уж не обеденное, а все припасы остались при лошадях, в сумках… (Кстати, на высказанное беспокойство Марья охотно просканировала местность - и заверила, что коням ничего не угрожает, в змеевом лесу ни хищников, ни конокрадов не водится.) От предложения отведать осьминожье щупальце царевич вежливо отказался. Предпочел сделать отдельный заказ, попроще – кувшин кваса да горку пирожков с мясом. Скатерть так и выдала – огромное блюдо с горой пирогов. Возникшая выпечка спихнула с места хохочущую Марью в объятия принца.
Но царевич не пожалел, что пожадничал – поделил пироги между змеенышами, продолжавшими резвиться на свежем воздухе, точно шаловливые дети, которых домой обедать не дозовешься.
А пока скармливал, отметил, что солнце уже начало клониться к вечеру. Если даже поторопятся – вернутся в столицу только глубокой ночью. Впрочем, так скоро уезжать от змеиного логова царевичу уже отчего-то совсем не хотелось. Кириамэ тоже с радостью согласился задержаться до утра. Потому остаток дня они провели за играми с неугомонными змеенышами. Потом, когда детишки наконец-то утомились и отползли к мамаше под бочок, с помощью барышень долго разбирались в чудесной сокровищнице.