Страница 21 из 45
Идти оказалось на удивление легко: земляной пол был ровный, уезженный змеиными брюхами. Царевич, как слепой, вел рукой по стене, пальцы скользили по гладкой поверхности, на ощупь напоминающей рельефные глазурованные изразцы. Похоже, от огненного дыхания почва сплавилась в крепчайшую твердую корку, хоть молотом долби. Кстати, против ожидания, сыростью или плесенью в норе не пахло, скорее гарью, как бывает на кухне, когда кухарки полотенца спалят… Надо признать, довольно уютная землянка. Вот разве темновато…
Но огненным змеям факелы и лампы были ни к чему. Пройдя через «сени», Пересвет оказался в просторной «спальне» змеиного жилища. Округлый зальчик с невысоким потолком заливало мягкое золотистое сияние – исходившее от самой змеихи, а также от рассыпанных по полу осколков яичной скорлупы. Похоже, змееныши вылупились совсем недавно. Оттого ли не видно было над Заполошной горкой огней, что змеиха на гнезде сидела все эти годы?..
В темноте подземелья стало отчетливо видно то, что скрывал дневной свет: всполохи огня, - светилось изнутри что ли, под шкурой ли? - пробегали волнами по кольцам. Зрелище было волшебное, завораживающее…
Но кольца туго свивались вокруг «приглашенного в гости» нихонца. Змеиха была сыта и явно готовилась улечься спать – в обнимку со своим новым другом.
- Ты живой? – всполошился шепотом Пересвет.
- Сугой! - приглушенно фыркнул смешком принц. [Большая!]
Кириамэ хоть и был слегка потрепан, но выглядел счастливым.
- Тебе всё сугой! – проворчал Пересвет. [здесь = круто, здорово]
Но Ёж приложил палец к губам, попросив помолчать. Только когда змеиха перестала ворочаться и уложила голову на кольца, принц протянул руки царевичу:
- Таскетэ, кудасай, - шепотом попросил.
- Хай, хай! - отозвался тот.
Пересвету пришлось поднапрячься, чтобы выдернуть жениха из тугих объятий. Чуть половину хакамы на шипастом гребне не оставили!
- Тянем-потянем! Репка ты нихонская… - приговаривал царевич натужно.
Отлетели кубарем к дальней стене пещеры.
Змеиха недовольно заворчала сквозь дрёму, но глаз не открыла. Видно, слишком сытными оказались жилистые шиноби.
- Пересвет-кун, корэ ва нан дэс ка? [Что это?] – указал Ёширо куда-то в сторону. Поднялся с царевича, в нетерпеливом любопытстве небрежно перебросил мешающие волосы через плечо…
Пересвет выдохнул шумно. Вроде бы и несильно головой о стену стукнулся, а на мгновение как будто памяти лишился! Привиделось ему, будто прильнула к груди красавица из грёз. Лежит на нем, прижимаясь всем трепетным телом, с худеньких плеч одежда сползла, волосы длинные кожу ласкают… Смотрит на него призывно, как принцесса на рыцаря, победившего страшного дракона… Черт, видимо, действительно крепко черепом приложился!
Ёширо меж тем и не подозревая о сумрачных видениях, вызванных его распустившимися до пояса волосами, с энтузиазмом обыскивал обнаруженную в углу пещеры гору хлама. При ближайшем рассмотрении эта куча оказалась сокровищницей. Змеиха, дремавшая в полглаза, возражений против столь бесцеремонного поведения гостя не высказывала. И слава богу.
- Кавайи, дэс нэ? – обернулся к царевичу Кириамэ.
Тот с трудом сосредоточил взгляд, норовящий ускользнуть на обнаженную шею и в распахнутый ворот – на предмете в руке принца. Предметом была шкатулочка, ярко расписанная под хохлому.
- Что это? – непонятливо переспросил царевич.
Взял. Повертел в руках. Открыл.
«Активация… Ак-ти-ва-ци-я…» - загундосил явно колдовской голос.
От неожиданности Пересвет чуть шкатулочку не выронил – Ёж едва перехватил. Так и замерли, за руки взявшись.
Даже сонная змеиха приподняла голову.
Яркими всполохами нарушив мягкое золотистое мерцание, наполнявшее змеево логово, перед замершими парнями спроецировались прямо в воздухе две симпатичные барышни:
- Обе из коробчонки…
- …веселые девчонки! - заорали барышни, растопырив руки и встав в заученную стойку, спиной к спине, словно сейчас в пляс пустятся.
- Две из ларца, одинаковы с лица? – невольно выдал царевич.
Девчонки и впрямь были совершенно одинаковые, как близняшки. Даже рыжие косы одной длины – до колена. Только сарафаны разного цвета: у одной лазоревый, у другой васильковый.
- Что?
- Новым?
- Хозяевам?
- Будет?
- Угодно?! – наперебой протараторили девчонки.
Разглядев обалдевших хозяев, барышни прыснули смешками в кулачки, сказали друг дружке:
- Какие нам нынче хорошенькие господа попались!
- Просто милашки!
Не теряя времени, одна подскочила к Пересвету, обняла, поднырнув под руку:
- Чур, этот будет мой!
- А этот – мой! – вторая не отстала, пристроилась к принцу.
- Вы кто такие, сударыни? – вернулся дар речи к шокированному царевичу.
- Я – Марья-Затейница! – представилась та, что у него под мышкой.
- А я – Марфа-Забавница! – объявила другая, с любопытством ухватившись за мечи нихонца.
- И что вы тут делаете? – продолжал тупить Пересвет.
- Вас ждем! – хором пропели хохотушки.
- Яхари. Аякаши дэс ё, - сказал Ёширо. И что-то еще добавил быстрой скороговоркой. [Так я и думал. Это нечисть.]
- «Это волшебные духи, заключенные в шкатулку», - синхронно перевела Марфа, подправив чуток оттенок смысла.
Пересвет только глазами похлопал.
- Вы нихонский язык знаете?
- Мы всё знаем! – отозвались барышни. – И всё умеем!
Чтобы не быть голословными, Марфа в один миг соорудила из неприбранных волос принца высокую прическу, украсив невесть откуда взявшимися пионами. В добавок порванную хаори заштопала в секунду – да так, что только вышивка на шелке краше стала.