Русская пляска

Данная природой мудрость предков не позволяла тогда ещё молодому офицеру терять самообладание даже в самых безнадёжных ситуациях, он стал для своих солдат родным отцом. После войны капитана Бабаяна рекомендовали на политработу, но никаких академий он не заканчивал, то жена болела, то сыну был нужен строгий отцовский глаз. Однако умение офицера находить подход к людям вызывало у начальства глубокое уважение к нему.

Подполковник быстро понял, что лейтенант Родин человек твёрдый, основательный, обладающий достаточным умом для своего возраста.

«Из такого, пожалуй, можно слепить хорошего офицера», – заключил Бабаян и принялся учить молодого. Учил не по мелочам, давал задачи на сообразительность, вводил в тонкости армейской службы не спеша. Перед отправкой в Киев «дед Андрей», так его называли курсанты, беседовал с Олегом пытаясь понять, что он хочет получить от учёбы. С первых минут разговора Родин сообразил, куда клонит начальник, потому ответил напрямую:

– Я и сам не знаю, что мне нужно познать в первую очередь. Прошло почти два месяца службы, а я, как слепой котёнок, налетаю на углы, не познав глубоко тонкостей армейских отношений и подходов к делу. Вот только сейчас начал понимать, чем отличается комсомольская работа на гражданке от подходов к ней в армии.

– Это хорошо, сынок, что ты так самокритично оцениваешь своё положение. Хочу посоветовать тебе не стремиться объять необъятное. За два месяца на курсах ты должен ухватить основные направления политработы, остальное мы отполируем здесь, на месте, по ходу дела. А вот главная твоя задача – это научиться разбираться в людях, без понимания психологии человека, группы людей политработника не бывает. Приедешь на учёбу, ваш курс разделят на взводы по тридцать человек, вот и присмотрись к тем, с кем будешь тесно контактировать. Мысленно раздели людей на категории. Среди твоих коллег будут удачные служаки, карьеристы, выпивохи, неудачники, а там сам увидишь, кто ещё. Вот и присмотрись к этим ребятам. Они непременно собьются в кучки по интересам, а ты постарайся понять, что хочет и к чему стремится та или иная стайка. Вот это и будет твоим основным заданием. На курсах учатся не только на занятиях, но и в офицерском общежитии, в быту человек как на ладони. А конспекты пиши, пиши старательно, мы их потом проштудируем.

Киев! Киев – матерь городов русских! Для кого-то город детства, для кого-то город первой любви, а для некоторых просто столица советской Украины, город ласковый и гостеприимный. В шестидесятых годах прошлого века Киев уже оправился от последствий фашистской оккупации и боевых ран. Он строился и расширялся, возводил комфортное жильё для горожан, отели для гостей, стадионы, театры и кинотеатры. Город любовно хранил свою гордость – Софийский собор, Андреевскую и Кирилловскую церкви, тысячелетнюю Киево-Печерскую лавру, он давно спустился с днепровских круч на левый берег, где росли высотные дома Дарницы.

Берега Днепра соединяли мощные красивые мосты, по которым бегали не только автомобили, но и поезда метро.

Железнодорожный состав, на котором прибывал в Киев лейтенант Родин, въезжал в город-красавец с левого берега через Дарницу, в окна вагона смотрели архитектурные ансамбли, удивительно сочитающие в себе помпезность старины и лёгкость современности. Киев встретил Олега гулким шумом вокзала, офицер вышел на привокзальную площадь и направился к такси.

– На улицу командарма Каменева поедем? – спросил лейтенант таксиста, приоткрыв переднюю дверь «Волги».

– Сколько дашь? – поинтересовался толстомордый белобрысый водитель.

– Сколько нужно, столько и заплачу.

– По счётчику, что ли?

– Конечно.

– Садись.

Олег бросил чемодан на заднее сиденье, сам сел рядом с водителем.

– А ты знаешь, лейтенант, что ехать нам далеко, на другой конец города, и счётчик насчитает немало.

– Трогай, друг, трогай.

«Волга» рванула с места в карьер и повернула налево.

– А я думал, нам направо. И вообще, объясни мне, почему у вас такие длинные расстояния между троллейбусными остановками? Пять остановок и конец города? Или, может быть, Киев меньше нашего Сталинграда?

Водила притормозил и выполнил правый поворот.

– Раз знаешь город, лейтенант, какого хрена на троллейбусе не поехал? – разозлился шофёр.

– А мне на такси удобнее.

Водила ничего не ответил, сделал кислую физиономию, нижняя губа слегка отвисла, придавая лицу придурковатый вид. Обидно было, что какой-то москаль обвёл его вокруг пальца.

– Вот твоя улица, если тебе на проходную военных курсов. Но туда я не поеду, разворачиваться там неудобно.

Счётчик насчитал 72 копейки, Олег вручил обиженному рубль.

– Сдачи не нужно. – Лейтенант взял свой чемодан и пошёл к проходной. На душе скребли кошки от общения с этим скаредным шоферюжкой. Однако рядом с грустью была и радость с благодарностью коллеге по политотделу капитану Сидорину, который учился два года назад на этих курсах и подробно рассказал Олегу, как до них добраться.

На проходной Десятых центральных курсов усовершенствования политсостава прибывший учиться лейтенант предъявил командировочные документы, дежурный по КПП дал команду сопроводить Родина до его комнаты в общежитии. Жилая часть курсов располагалась на третьем этаже, в каждой секции по две комнаты: в одной – три койки, в другой – две, посередине санузел. Всё чистенько, всё прилично. Сопровождающий солдатик занёс чемодан лейтенанта в двухместную комнату.

– Вот ваша кровать, – указал проводник. – Разрешите идти?

– Спасибо. Свободен.

Олег огляделся. Мрачный день поздней осени не радовал светом, и поначалу комната показалась неуютной. Осмотрелся… тумбочка и платяной шкаф присутствовали, на окнах висели приличные занавески, на стенах полки для книг. Офицер включил свет, стало несколько веселее.

Родин снял шинель, открыл шкаф, а там висела другая шинель с майорскими погонами. Олег сообразил, что его сосед уже на месте, и не просто сосед, а целый майор. Не успел лейтенант приспособить свою верхнюю одежду к плечикам, как дверь комнаты мягко отворилась и вошёл молодой спортивного вида русоволосый майор с голубыми глазами и короткой причёской с аккуратным пробором. Олег вытянулся в струнку.

– Здравия желаю, товарищ майор! Лейтенант Родин, Камышинское военное училище.

– Здравия желаю и вам, лейтенант Родин. – Майор протянул руку. – Как тебя зовут?

– Олег.

– А меня Игорь. Это очень интересно, мы в Киеве, где в древние времена княжили и Олег, и Игорь. Нам княжить не придётся, а жить и дружить два месяца мы должны, посему предлагаю без званий, имён-отчеств и на «ты». Идёт?

– Идёт, – обрадовался Олег. – Ты какого года рождения?

– 1937 года.

– Я помладше, с 1940-го.

– С возрастом разница в три года стирается, её ощущаешь лишь в школьные годы. А ты, я смотрю, в армии недавно.

– Всего два месяца. Я выпускник Сталинградского, вернее, теперь уже Волгоградского института инженеров городского хозяйства.

– Так ты двухгодичник. Срочную служишь?

– Выходит так.

– А я потомственный военный. У нас, Сокольниковых, с древности все были воинами. Дед мой Фёдор Степанович служил в Генеральном штабе, отец Василий Фёдорович войну закончил комдивом, на фронте получил немало ранений, от их осложнений и умер в 1953 году. Я на похоронах дал себе клятву продолжить дело отца.

– Оно и видно, ты выглядишь как гусар! Подтянутый, всё на тебе ладно, форма подчёркивает накачанную фигуру, да и звание майора получить за четыре-пять лет службы не так просто.

– Это ты точно сказал, не так просто. Мне случай помог, тот случай, который не запланируешь и никому не пожелаешь. Я только получил капитана, командовал ротой, были учения, нас танками обкатывали.

Казалось, всё несложно. Мы пехотинцы в окопах, а танки на нас идут, грохот стоит, гусеницы лязгают, ощущение не из приятных, но ничего страшного, пригнись, заляг в окопе, танк над тобой прокатит, поднимайся и гранату ему в задницу брось. Но это просто для большинства, а у меня в роте один солдат запаниковал, заорал, глаза навыкате и на бруствер полез, а Т-62 уже рядом! Махнул я из окопа, рядового ногой столкнул в траншею и за доли секунды успел ускользнуть от гусеницы под днище… Машина с грохотом ползла надо мной, и время это показалось мне если не неделей, то сутками точно. Так что, мой новый друг, капитаном я прослужил месяц. Майора досрочно присвоил мне командующий округом и назначил на должность главного комсомольца армейского корпуса, потому мы сейчас с тобой и вместе.