Страница 1 из 93
Маркиз Бербандии, Вестэль Вельф, самым бессовестным образом прогуливал уроки по судебно-медицинской экспертизе, которые являлись профильными для студента факультета следователей в Императорском Истангийском Университете, в коем и учился сей достопочтенный отпрыск столь знатной и древней фамилии. Не то чтобы ему не нравились занятия. Нет, как и многие обыватели столицы, пресыщенные разнообразными зрелищами, он с интересом глазел на необычные трупы и с удовольствием слушал мощный, дикторский голос магистра Чейза. Однако бунтарский дух противоречия и непреклонная гордость заставляли его оставаться у фонтана Шести Пикси в саду университета в компании сверстников-разгильдяев.
Закончив семь месяцев назад Государственный Лицей Геральдхофа, Вестэль надеялся, что наконец-то прибудет в Скайдон, столицу Империи Востока и Запада, и поступит на факультет дипломатии. И тогда дни его студенчества пройдут в веселых развлечениях с компанией однокурсников: ведь всем известно, что дипломатия – это, прежде всего, создание связей между людьми и государствами. Однако жестокая судьба в лице его дорогого дядюшки Северина Вельфа, герцога Браденгардского, спустила юношу с небес на землю. В первый же день своего прибытия в Скайдон любимый племянник был отправлен на сдачу экзаменов в Императорский Истангийский Университет на факультет следователей. Вестэль пребывал в таком шоковом состоянии, что даже не додумался попытаться завалить вступительный экзамен, который, благодаря полученным в лицее знаниям, сдал на «отлично». Когда же он пришел в себя и решил высказать свои мысли дяде, то его личный камердинер уже отдал кучеру приказ трогать коней. Захлопнутая с тихим звуком дверца кареты вынесла юному маркизу первый в его жизни приговор.
Оказавшись в университете и посетив свои первые лекции, Вестэль понял, что ему здесь нравится. Однако гнев и негодование из-за того, что кто-то решил за него его судьбу, взяли над благоразумием юноши верх. Протест маркиза против столь бесцеремонного вмешательства в его жизнь выразился в игнорирование писем любимого дядюшки и прогулы занятий. При этом Вестэль вовсе не жаждал быть выгнанным из университета, так как искренне считал подобный уход позором, и потому пропускал ровно столько занятий, сколько требовалось, чтобы вести о его прогулах дошли до Северина, но чтобы эти побеги не послужили бы причиной его изгнания.
Дабы провернуть нечто подобное, юному маркизу понадобилась вся его изворотливость. И дело было вовсе не в том, что во время прогулов его ловили преподаватели. Нет, лекторов Императорского Истангийского Университета не интересовал студент, сознательно пропускающий их пары. Умные и внимательно слушающие лекции отличники волновали их гораздо больше. Все дело в том, что вместе с Вестэлем на тот же курс факультета следователей поступил и его личный камердинер. Адальберт Ольфсгайнер был другом детства маркиза Бербандии и тем, кто всегда присматривал за милордом. Раньше они были неразлучны. Однако случай с университетом повернул их дружбу в какую-то другую, совсем левую сторону. Камердинер Вестэля не только не попытался уговорить герцога позволить племяннику сменить факультет, но и наотрез отказался это сделать. А ведь Адальберт был единственным молодым человеком, к которому Северин Вельф прислушивался! Более того, когда юный маркиз настойчиво пытался узнать причину столь резкого отказа, то получил в ответ гробовое молчание и чашку истангийского черного чая с имбирным печеньем. Разбив об пол чашку и захватив с собой сдобу, Вестэль с гордым видом удалился в свою комнату в студенческом кампусе. С тех пор и началась эта игра: молодой Вельф использовал воистину змеиные уловки, чтобы скрыться из-под бдительного ока своего камердинера, а Ольфсгайнер в свою очередь применял изученный в университете метод дедукции, вычислял его местопребывание и отводил на занятия. Обычно они опаздывали к началу лекций, однако благодаря кропотливой работе камердинера по очарованию преподавательского состава и продолжительности данной ситуации никто не обращал внимания на их задержки, и это нарушение университетских правил не было занесено в их личные дела.
Однако изредка Вестэль умудрялся перехитрить своего камердинера, и тогда Адальберт был вынужден сообщить герцогу о плохом поведении юного господина. Из-за чего маркиз, прекрасно знавший, кто является истинным хозяином его личного слуги, устраивал Ольфсгайнеру мелкие пакости. Адальберт, искренне считающий подобные действия Вестэля недостойными молодого господина, несколько дней молча выполнял свои ежедневные обязанности, игнорируя даже прямые вопросы маркиза. У камердинера тоже была своя гордость, которая ничем не уступала знаменитому семейному упрямству рода Вельф. Однако в итоге, посчитав, что его общительный молодой господин получил свое наказание сполна, слуга «забывал» о своей обиде и через несколько дней продолжал разговаривать с ним, как будто ничего и не было.
Казалось, сегодня все должно было пойти по привычному для маркиза сценарию. Но то ли ветер с Востока, считающийся на Западе плохой приметой, то ли низко висящие тучи над главным корпусом университета, то ли необычайно тихая сегодня компания молодых разгильдяев не давали Вестэлю покоя. Он чувствовал неопределенное, непонятное напряжение в атмосфере, из-за которого ему хотелось куда-то идти и что-то делать, однако он не знал ни места назначения, ни того, что предстояло совершить.
-…что скажешь, Вестэль? У Морганов или Фицроев? – спросил Артур Клиффорд, вырывая молодого Вельфа из хоровода беспокойных мыслей.
-А? Что? – растерянно переспросил маркиз, переводя взгляд с мощеной камнем дорожки на собеседника.
-Прекрати витать в облаках, Вельф! – резко произнес Арманд Блэквотер. – Мы обсуждаем место, где будем проводить рождественские каникулы. Ко мне в этом году приезжает тетушка Эйприл, так что мой дом – это не лучший вариант. Поместье Клиффордов находится далеко от Скайдона, почти на границе с Геральдхофом. И если мы не хотим потратить большую часть каникул на дорогу, то этот вариант тоже отпадает. Родители Джонатана не дворяне, да еще и живут в Нордландии. Вряд ли кто-то из нас хочет ощутить прелести купеческой жизни, так что к нему мы также не поедем. Остаются Морганы и Фицрои. У обеих семей есть владения в окрестностях столицы. Что думаешь?