Третий лишний

Когда хор затих, все будто в раз переменилось. Женщины, поющие с Ханной, уже не были настроены к ней так враждебно, как в начале встречи, словно светлый гимн смыл с нее все грязное и гадкое, очистил от скверны. Кроме того из-за хорошего исполнения у певчих поднялось настроение.

– Мы так рады, что ты снова с нами! – подхватили под руки Ханну Рутт и Джуди, с которыми раньше она часто общалась. – Надеемся теперь чаще видеть тебя в хоре.

– И мне бы очень этого хотелось, – улыбнулась Ханна сестрам. Они добрые, милые, но такие болтушки! Ей показалось, что она находится между двумя попугайчиками, которые повторяют друг за другом, чтобы собеседник не пропустил ни одного слова, даже самого незначительного.

– А нам – то как! Когда ты перестала приходить на репетиции, явилась Лидия Марвел. Она, конечно, неплохо поет, – затараторила Джуди.

– Но у тебя получается гораздо лучше! – шепотом за сестру закончила Рутт.

– И я тоже очень рад, что ты теперь снова с нами, – подтвердил подошедший Джон.

– Спасибо, очень приятно, что вы обо мне не забыли! – Ханне была счастлива слышать, что кто-то о ней помнит и рад видеть. Джон – простой парень, немногословный, но благодаря его поддержке спала гора с плеч. Пожалуй, за долгое время она впервые искренне улыбнулась.

– Кстати, а где Лидия? – в вопросе Джуди отчетливо проступало ехидство.

– Наверно у портнихи,  – подколола Рутт.

– Ну, и ладно! Зато с нами сегодня Ханна. Давайте еще споем? – предложила Джуди, и раздались одобрительные голоса певчих.

Войдя в зал, преподобный Поуп застал идиллическую картину: Гриндлы, держась за руки, с воодушевлением внимали поющим, а безмятежная Ханна с удовольствием пела в хоре и улыбалась.

«Слава тебе, Всевышний! – воскликнул в сердцах. – Хоть что-то хорошее за весь суетный день».

Напряжение ушло и, когда певцы закончили петь гимн, подошел поприветствовать супругов.

– Кого я вижу! – он улыбнулся гостям и протянул руку мистеру Гриндлу. – Рад встрече.

– Мы тоже, Преподобный Поуп! – отозвалась первой миссис Гриндл.  – И я, и мой супруг получили истинное, ни с чем несравнимое удовольствие…

– Рад вас приветствовать, – перервал супругу Айзек, протягивая руку. – Но мы пришли не просто так.  Обещаю не отнимать много времени.

Кэтрин осталась недовольной, но ей ничего не оставалось, как уступить и отдать инициативу в руки мужа.

– Можем переговорить в кабинете, – предложил мистер Поуп, и супруги последовали за ним.

Разместившись, мистер Гриндл приступил к беседе:

– Мы приехали, Преподобный, чтобы обсудить произошедший недавно ужасающий случай.

– Я вас слушаю, – собеседник – достаточно проницательный человек – сразу догадался, о чем пойдет речь. Предстоял непростой разговор, которого он ожидал и боялся, опасаясь, что чета Гриндл пришла сообщить, что хотели бы найти себе другую прислугу, поскольку репутация Ханны их теперь не устраивает. Он тяжело вздохнул и приготовился слушать.

– Совсем недавно моя супруга посетила вашу проповедь, по окончании которой имел место быть один чрезвычайно неприятный инцидент...

Преподобный молчал, лишь покачивал головой, готовясь к худшему.

– Я глубоко оскорблен действиями мистера Марча и считаю, что таким, как он, нет места среди достойных людей города, – продолжал Айзек Гриндл. – Также хочу поставить вас в известность, что намереваюсь созвать общественное собрание и поставить вопрос о запрете посещать мистеру Марчу церковь. Что скажете?

Проницательные серые глаза пастора удивленно рассматривали мистера Гриндла. Он ожидал иных слов.

– А вы знаете о распускаемых в городе сплетнях? – осторожно поинтересовался преподобный.

– Да, я в курсе. К сожалению, некоторые особы с несказанным удовольствием передают друг другу нелепости и разносят их от одной сплетницы до другой. Я считаю это неприемлемым и хотел бы пресечь подобные вещи.

– Хорошо вас понимаю, – тяжело вздохнул Поуп. – Но, к сожалению, я не могу лично поднять это вопрос. Видите ли, в чем дело. Ханна мне не чужая, и, если я попытаюсь что-либо предпринять для ее защиты, меня обвинят в предвзятости. Я обескуражен и ужасно неприятно удивлен, что подобное произошло в святых стенах, тем более что за мисс Норт я переживаю, как за родную дочь.  Но в данной ситуации при всем желании не могу ничего сделать. Я смогу только поддержать ваши начинания. Вы понимаете?

– Абсолютно. И не собираюсь оставлять подобную выходку без ответа. Иначе каждый решит, что подобное можно совершать совершенно безнаказанно.

– Я буду очень благодарен, если вы сможете разрешить эту ситуацию. И окажу любую возможную поддержку.

– Хорошо. Тогда для начала я хотел бы узнать, кто разносит столь нелепые, грязные слухи?

– Вы не догадываетесь? – спросил пастор.

– На этот счет я имею предположения, но все-таки мне хотелось бы быть в этом вопросе более уверенным.

– Позвольте спросить,  почему вы так близко принимаете сложившуюся ситуацию? – неожиданно поинтересовался пастор, прищурившись недоверчиво. За годы служения он повидал много людей и слышал множество исповедей. Был свидетелем, как люди из порыва совершали добрые дела, и как хитрецы и гордецы изображали праведность в надежде отвести глаза от своих прегрешений. Гриндлу хотелось верить, но все же…

«А пастор-то не наивный святоша!» – подумал Айзек. На мгновение ему стало неприятно, но он быстро взял себя в руки.