Страница 2 из 139
Страшный с виду, так и что с того? Глаза вон умные какие...
-Пирога хочешь? - спросила Велька. - Вкусный! Погоди, сейчас погляжу, может, и костей тебе найду.
И точно, в большом горшке в печи томилось мясо. Она без раздумий подцепила приличного размера кусок, скорее это было мясо с костью, чем кость с мясом. Примостила мясо на кусок пирога, кивнула псу:
-Пошли, лохматый, угощу на славу. А то ещё увидят тебя тут, не обрадуются, вот помяни моё слово.
За такое самоуправство, мясо из горшка таскать, кухарка бы рассердилась, ну да ладно. Все же неплохо быть княжьей дочкой.
Пес, умница такой, послушно пошел следом за Велькой, а когда она присела на крылечко, лег в ногах. Пирог осторожно взял прямо из рук, а мясо она остереглась сразу давать, подождала, пока остынет - нельзя ведь собакам горячее.
-Ну надо же, ты такой страх лохматый, а я тебя совсем не боюсь, - сообщила она псу, поглаживая его по загривку.
И правда, не боялась, хоть руку в пасть засунуть — не укусит, видно же, что ученый, умный.
-Будем дружить? - забавляясь, спросила Велька, и пес в ответ тихо рыкнул, словно согласился.
-Вот и договорились! - обрадовалась она, потрепала зверя по лохматой шее. - А ты чей, интересно мне? Это не твой хозяин мою сестру Чаяну сватать приехал? А кто же он? Эх, жалко, песик, говорить не умеешь. Ладно уж, и без тебя узнаю. А батюшка-князь мне отчего-то не велел дома быть. Ну ладно, не велел, и не буду, схожу завтра с утра на ярмарку и уеду, что я тут не видала? Правда, Купала завтра, так что я бы и осталась, - она грустно вздохнула. - Может, и позволят, как считаешь?
Пес опять заворчал, как показалось, недовольно. Но это было Велькиным чувствам созвучно, так что она опять принялась его гладить. Зверю ласка явно нравилось.
И верно ведь, Веля даже не поняла, в чем виновата, а её, как есть, прогнали из Верилога под самый праздник. Просто батюшка был не в духе. Но чтобы меньшой княжны не было в купальском хороводе? Нельзя ведь так! И хоть в Сини-веси тоже будут и костры жечь, и хороводы водить, ведь это не сравнить с вериложским гуляньем! Или у княгини попросить заступы? Она может помочь. Хоть княгиня Вельке не мать, и вовсе её, падчерицу, не любит и любить не станет, но она не злая и зря не обижает. Или всё же поговорить с отцом?..
Пес тем временем как ни в чем не бывало положил голову Вельке на колени, та возражать не стала. Удивлялась только - надо же, не пес прямо, а телок ласковый.
-Смешной ты, - пропела она, теребя вислые песьи уши, - может, и мухи не обидишь? Нападет на нас тать, кто кого защищать станет, ты меня или я тебя?
Пес тут же поднял голову и недовольно рявкнул — совершенно точно обиделся.
-Ладно, ладно, прости! Умный ты, вижу, всё понимаешь, - рассмеялась Веля, легонько оттолкнула от себя собаку и встала, отряхнув поневу(6) от приставших крошек. - Иди к хозяину. А мы — друзья, да? Договорились? Значит, еще свидимся.
А пес вдруг насторожился, повернув голову, словно прислушивался. И верно, с той стороны из-за угла вывернул рослый молодец, остановился, приглядываясь к ним, и воскликнул:
-Ах ты, тать лохматый, обыскался я тебя!
Пес в ответ заворчал, тихонько, но как-то неласково. А пришедший парень рассмеялся и мирно предложил:
-Ладно тебе. Пойдем уже, а?
Тут он обратил, наконец, внимание и на девушку, подошел ближе, сразу позабыв про собаку и разглядывая теперь только её.
-Ишь, какая! - хмыкнул он, протягивая руку, словно девушку не рассмотреть было, не потрогав, - челядинка здешняя, да? Где же была, что я пока тебя не замечал?
Веля отступила на шаг, а на языке у неё уже завертелась колкость, на счет того, сколько челядинок тут уже разглядел гость дорогой. Вдруг пес рявкнул так, что у неё невольно спина похолодела. Парень руку убрал и улыбнулся.
-Да не огрызайся, Волкобой. Мы тебя обыскались, а ты тут за девками ухлестываешь — кто же знал?
Пес опять недовольно заворчал, похоже, к новой знакомице он относился благодушней, чем к парню. Пользуясь этим, Велька погладила зверя по голове, а сама пока рассматривала парня. Тот был симпатичный, даже, прямо скажем, красивый, с правильными чертами лица, рослый, широкоплечий. И одет богато, в шелковую рубаху, широкий пояс поверх — с блестящими бляхами. И гривна поверх рубахи. Боярин? Кто-то из жениховой свиты? Вот еще не хватало...
Но кругом была душистая, теплая летняя ночь, и парень, кто бы он ни был, ближе не подойдет — пес не пустит, и вообще, они, должно быть, и вовсе больше не увидятся никогда. И она позволила себе небольшое баловство — поболтать. Рассмеялась, продолжая гладить пса, и поинтересовалась:
-Он, гляжу, девок любит, да?
-Как тут возразишь? - весело поддержал незнакомец, - давно замечаю, что их он любит страсть как!
-И зовут его Волкобой? Много он волков побил?
-Да как сказать. Волки его, красотка, опасаются, близко не подходят. Так что он, может, и побил бы, да поди их ещё поймай! Ты проводила бы нас, милая, до гостевого терема, видишь, не идет он что-то ко мне, не хочет. Уважь, помоги, а я князю тебя похвалю, хочешь?
-Не хочу! - Веля даже немного испугалась такого предложения. - Не говори вовсе про меня князю, очень прошу! Волкобой, вижу, не твой. А чей же?
-Да он больше боярина нашего, Миряты Веденича. А вообще, так и не скажешь, чей. Поможешь?
-Помогу, - Веля хотела уже взяться за широкий кожаный ошейник, но внезапно передумала и лишь похлопала пса по лохматой спине, - пошли, хороший, видишь, ждут тебя. Пошли? - и пес, опять зачем-то ворча, двинулся чуть впереди неё, без понуканий зная, куда идти.
-Ой, какой он замечательный! - не удержалась, шепнула Велька спутнику.
Тот шел рядом, улыбался, не без удовольствия поглядывал на девушку.