Страница 19 из 139
Незнакомый.
- Не бойся меня, - добавил, - не обижу. И другим не позволю.
Ох ты ж...
- А если я тебя обижу? - лукаво предположила Велька, - ты, что ли, русалок не боишься?
Она с интересом поглядывала на парня. Высокий, здоровый, широкоплечий, таких в кмети берут, да не куда-нибудь, а в ближнюю дружину. А рубаха холщовая, и не поймешь в потемках, какого цвета, но — крашеная. Вышивка по вороту и рукавам широкой каймой, света маловато, чтобы её разглядеть. Но вроде не по-здешнему шито. Волосы не темные и не совсем светлые.
Лицо... Хорошее лицо. Вроде не такой красавец, как, к примеру, кариярский княжич Ириней, но хотелось глядеть и глядеть...
Парень только улыбался.
- Поймал я тебя, русалка. Теперь не отпущу.
Нагнулся и быстро поцеловал в щеку, потом в другую, губы его были сухие и горячие. Велька только вздохнула глубоко, не отстраняясь, удивившись попутно — ну надо же, а хорошо как! Приятно...
А сова продолжала ухать, теперь ещё ближе.
Морок, что ли, продолжается? Или другой вот-вот затянет, морочней прежнего? А что, нынче ночью все возможно.
- Ты не такая, как они, - сказал парень, показав кивком куда-то далеко. - Я имею в виду, не такая, как все девки в этом лесу.
- На какимору похожа? - уточнила Велька, наморщив нос, - или на болотницу?
Парень засмеялся весело, глаза блеснули.
- На русалку! Но не она. Говорю же — не такая.
Вообще-то, он был прав. Отвар не пила — не такая. Но как догадался? Не спросишь — не узнаешь.
Он и спросила, лукаво взглянув исподлобья:
- А как ты догадался?
- Чую. Сейчас не могу точней сказать, а потом как-нибудь расскажу, - он легонько, почти не коснувшись, погладил ее по щеке. - Будет еще время, лиска.
Ишь ты! Время у него будет! В этом Велька очень сильно сомневалась.
- Человек ли ты? - спросила она требовательно, потихоньку сложив пальцы левой руки в знак, открывающий суть, - и имя свое назови!
Если он из навий, надо сбегать, пока не поздно.
Парень рассмеялся, ответил быстро, не запинаясь:
- Человек я, человек, кто ж еще. Меня Венко зовут. Мы... люди торговые, товары возим. Меха, булат... да чего только не возим. Мы удачливые, серебро в кошеле есть всегда, и невест выбираем, каких захотим. Но я свою вот только нашел, я как зовут её — на знаю. Имя-то свое назови мне, а, лиска?
Да, он, и верно, человек. У Вельки отлегло от сердца.
- Зовут меня Велей, - не стала она отпираться, - только вряд ли я тебе невестой стану, купец, хоть всем ты хорош. Я тебе не подхожу.
- Подходишь-подходишь... - он придвинулся ближе, - даже не сомневайся. Веля, значит... мне нравится, как тебя зовут.
- Ну, как Светлые Боги рассудят, - вздохнула она, - а только пусти меня сейчас.
- Я русалку поймал, и без поцелуя её никуда не пущу, - он снова улыбался, глядя ей в глаза. - А потом и до рассвета не пущу. И пусть Светлые Боги судят!
Ну да, раз уж поймал...
Можно и не только целоваться. А на беду или на счастье, тут не угадаешь.
А ей от его взгляда хорошо было, тепло и радостно. Целовать её сейчас его полное право. А вот что касается «до рассвета» - ой, вряд ли!
Но об этом она больше говорить не станет, пусть думает, что хочет.
- Так целуй, что же ты медлишь, - разрешила она.
Он другого приглашения ждать не стал, придвинулся, крепко обнял, и нагнулся к ней, чуть приподнимая...
Губы его были такие же горячие, а поцелуй вышел долгий. Сладкий. Даже дышать стало невмочь, и то ли плакать захотелось, то ли смеяться, а по телу словно волны катались жаркие! И как чужое оно стало, тело, и легкое прямо до невозможности...
А парень, прервав поцелуй, стиснул её так, что и дышать стало почти нельзя. И возражать не хотелось, убегать, прятаться — не хотелось...
Венко...
Имя у него такое, так и катается по языку, так и звенит. Венко, Венко...
Так и звала бы его, кричала бы — Венко!
А у нее дела, между прочим, обещание, сестре данное и не выполненное.
И вообще, княженка она! Княжеская дочь! Можно разве ей с купцом ночью по лесу гулять, даже если это не просто ночь, а Купала! Не обрадуется батюшка-князь такому зятю, это и без ворожбы ясно.
В голове прояснилось, вот, и мысли разумные приходить стали. И до Русальего озера ещё добраться надо.
- Пусти меня, Венко! - попросила она, стараясь заглянуть ему в глаза, - очень прошу. Не надо больше ничего, Венко, - ах, как приятно было по имени его звать, - Венко, я ведь захочу — уйду. Хочешь убедиться? Лучше так пусти, - и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку.
Ой, зря! Он опять к себе крепко прижал.
- Хочу, хочу посмотреть, как уйдешь! Только не уйдешь ведь!
Велька только хмыкнула. Видали мы таких, уверенных.
Дождавшись, когда он хватку ослабит, она тут же сложила пальцы одной руки в отводящий глаза знак, а на другую, мысленно проговорив нужные слова, тумана намотала, как пышную кудель, и бросила растерявшемуся парню в лицо, а сама проворно скрылась в густой тени меж березами. И бросилась бежать, продолжая твердить отводящее глаза заклинание - если он и услышит её шаги и треск веток, ни за что не поймет, откуда звуки доносятся.
Вот и славно.
Велька отдышалась, огляделась, довольно улыбнулась. Словно большой беды миновала!
Так и есть. Никак нельзя было допустить того, что между ними затевалось...
На озере почти все русалки уже собрались, кто в хороводе кружил вокруг старой березы, кто просто у воды сидел. Всё так же шумно было, хоть то, первое оживление прошло, девушки успели устать и теперь мало кого из них тянуло бегать в салочки по берегу. Чаяна, поджав ноги, устроилась на большой коряге, наклонившейся над озером, словно мостки. Её длинные волосы свисали почти до воды - ни дать ни взять настоящая Водяная Хозяйка, приглядывающая за тем, как резвятся на бережку её подданные. Кто бы увидел — разум бы потерял...