Страница 41 из 70
Завершить эту тему мне бы хотелось рассказом о самой ухоженной собаке Перепёлок по кличке Троянский конь. Какими только шампунями хозяева его не мыли и какими только щётками не вычёсывали! В результате шерсть на Троянском коне блестела и переливалась, как на какой-нибудь фотомодели, рекламирующей новейшие достижения парикмахерской индустрии. Кстати, эту неординарную кличку он получил, когда его хозяева окончательно поняли, что проданный им по газетному объявлению «чистопородный сенбернар» на самом деле был помесью ризеншнауцера с пиренейским мастиффом и возможно ещё какими-то генетическими вкраплениями. В общем, вымахал этот пёсик размером чуть ли не с того самого, печально известного по греческой мифологии Троянского коня. Однако, несмотря на это, а возможно, именно благодаря этому, хозяева его очень полюбили. Ведь хотели же они завести себе собаку больших размеров. Вот и завели, а какой породы, это уже вопрос второстепенной важности.
******
Полагаю, многим хочется узнать, чем хороша жизнь в маленьком европейском посёлке. В Перепёлках был неповторимый по красоте горный пейзаж. Как когда-то спел бард Владимир Высоцкий: «Лучше гор могут быть только горы…» Жить в окружении гор – ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие! Но желательно, чтобы они не создавали ощущения замкнутого пространства. В этом жителям Перепёлок крупно повезло, поскольку окружающие их посёлок горы были средней высоты, к тому же горный пейзаж чередовался с участками открытой местности. Другое преимущество проживания в Перепёлках состояло в том, что там можно было позволить себе многое из того, что в крупных населённых пунктах Страны Вечного Праздника расценивалось, как правонарушение, наказуемое в виде штрафов и прочих взысканий. Кто-то из сельчан возил свою собаку на переднем сидении автомобиля; кто-то оставлял своё транспортное средство так, что оно занимало половину проезжей части; кто-то бросал окурки от сигарет и другой мусор прямо себе под ноги; кто-то, не сумев преодолеть путь из бара домой, заваливался на деревянную лавочку и спал на ней вплоть до самого утра; кто-то жарким августовским днём погружался голышом в речку, в обнимку с ящиком пива, игнорируя тот факт, что в паре метров от него купались мамаши с малолетними детьми, и т.д. Вряд ли местные полицейские всего этого не замечали. Просто-напросто между ними и жителями Перепёлок существовала негласная договорённость о том, чтобы друг друга на правонарушениях не сдавать. Одним словом, все обо всем знали, но предпочитали хранить молчание, и, когда, образно выражаясь, одна овца отбивалась от стада, остальные её тут же возвращали в свое стойло. Поясню это на конкретном примере.
Жил в Перепёлках рыболов, прославившийся на всю округу не только качеством своих рыболовецких умений, но и отловом рыбы в больших количествах даже в запрещенное для этого время года. По стечению обстоятельств, муж его родной сестры служил в Перепёлках полицейским. Долгое время он запугивал речного браконьера всевозможными санкциями, а тот упёрся и ни в какую, мол, если задумал отправить меня в каталажку, то попробуй поймать с поличным. К слову сказать, рыболов этот был настолько ловким, что во всей округе ему не было равных. Такого, что называется, голыми руками не возьмёшь. Однако и полицейский оказался не лыком шит. Прижал его к стенке и припугнул: «Если захочу, то упрячу тебя за решётку на основании одних только устных показаний соседей». Осознав свои перспективы, браконьер струхнул и задумался, как же ему сухим-то из воды выбраться. Завязывать с рыбной ловлей ему не хотелось, но и отправляться за решетку тоже. Немного поразмыслив, решил он и сам пошпионить недельку-другую за своим родственником-полицейским, чтобы собрать на него компромат. С этой целью ежедневно, как стемнеет, рыбак залезал на дерево, расположенное напротив квартиры полицейского, и устраивался на его раскидистых ветвях, как какая-нибудь русалка. Вскоре ночные наблюдения рыболова увенчались успехом. В ходе самостоятельно проведенного расследования с биноклем в руках ему удалось обнаружить, что после работы полицейский покуривает марихуану. Выяснив это обстоятельство, рыболов поговорил с защитником правопорядка, что называется, по душам, и сразу после этого вопрос о его браконьерстве по их обоюдному согласию был навсегда закрыт.
******
Относительно законов, существовавших в Стране Вечного Праздника, надо сказать, что иногда одно и то же действие расценивалось властями, как нарушение общественного порядка, а иногда таковым не считалось. Как нельзя кстати вспоминается наставление известного французского полководца Наполеона Бонапарта, адресованное составителям законов: «Пишите коротко и неясно». К примеру, в любом населённом пункте Страны Вечного Праздника строго-настрого запрещалось ходить с голым торсом. Исключение не делалось даже для приморских зон, в которых пляжная полоса находилась в черте города, а летом воздух разогревался до сорока с лишним градусов. Если у загоравших возникало желание купить себе минеральной воды или мороженого, то им не дозволялось войти в плавках или бикини в расположенный в двадцати метрах супермаркет или кафетерий. Несмотря на строгость этого закона, жители одной горной деревушки Страны Вечного Праздника каким-то образом умудрились получить официальный статус нудистов и с тех пор все от мала до велика ходили там в чём мать родила. Другим законом этого государства предписывалось право свободы перемещения, поэтому нудисты указанной деревеньки разгуливали в таком виде не только в своём селе, но и в соседних. Оно и понятно, ведь им нужно было купить продуктов, сходить в банк, парикмахерскую, автомобильную мастерскую, заехать на бензозаправку и т.д. Впрочем, что касалось расходов на покупку одежды и химчистку, на этом нудистам удавалось сэкономить, как никому. Однажды мой муж, воспользовавшись тем, что я не имела представления о существовании этого экзотичного населённого пункта, привёз меня туда под предлогом загородной прогулки. Точно не знаю, какую он при этом преследовал цель: хотел меня удивить или рассмешить, а может, и то и другое. Когда я вышла из автомобиля и стала рассматривать старинные каменные постройки, вдруг послышался ревущий звук мотора приближающегося мотоцикла. Затем мотоцикл остановился, и с него соскочил высоченный и здоровенный детина, на котором из всей амуниции красовались только шлем и сланцы. Это зрелище было настолько неожиданным, что я вскрикнула: «Господи!», – причём на русском языке. Впрочем, нудист не обратил на меня и на мои голосовые реакции абсолютно никакого внимания и неторопливым шагом, вразвалочку пошёл по направлению к сельскому супермаркету.
В тот день мы с мужем решили немного понаблюдать за жителями этой деревеньки, и, чтобы не произвести впечатление людей, страдающих нездоровым любопытством, отъехали на расположенную чуть выше этого селения горную дорогу, с которой открывался обзор того, что там происходило. Вообще-то говоря, ничего такого особенного в поведении нудистов я не обнаружила. За исключением того, что все, кто куда-нибудь шёл, ехал на велосипеде, машине или телеге, запряжённой справной лошадкой, демонстрировали окружающим костюмы Адама и Евы. Что ни говори, а умение жителей этой деревеньки выполнять сельскохозяйственные и домашние работы в абсолютно голом виде поражало качеством сноровки. К примеру, одна сельчанка преклонного возраста, с морщинистыми и длинными молочными железами, невероятно быстро развешивала у себя во дворе мокрое бельё. Удивляло, как она умудрялась не защемить прищепками свои болтавшиеся туда-сюда груди. Ещё у меня ёкнуло сердце при виде мужчины, у которого топор висел на верёвке, закреплённой вокруг живота, а его острие располагалось на расстоянии всего нескольких сантиметров от ничем не прикрытого мужского достоинства. Страшно было подумать, чем это могло закончиться, если бы он внезапно оступился! Да и при виде катавшихся на велосипедах ребятишек пробегал мороз по коже от одной только мысли о случайном падении кого-нибудь из них на землю. В целом, полученное о нудистах впечатление меня глубоко разочаровало, так как практически все взрослые страдали ожирением выраженной степени. Создавалось ощущение, будто желание ходить голышом с их стороны было своеобразной формой протеста в ответ на дискриминацию общественностью по причине избыточного веса. Считаете меня толстяком, тогда нате вам, разденусь догола и заставлю всех на себя смотреть! «Получается, что закон, запрещающий ходить в общественных местах без одежды, на деревню нудистов не распространялся?» – спросите вы. Ну да. Возможно потому, что в законодательстве Страны Вечного Праздника не всякая деревня считалась населённым пунктом.