Круги на воде

В Адане Дарайавауш оставил весь свой двор, гарем и огромный обоз, выделив для охраны тысячу мидян во главе с Атизием. Остальное войско не стало переправляться через Сар и, свернув лагерь на следующий же день, двинулось на север, углубляясь в холмы. Однако пройти им пришлось не один парасанг, как рассчитывал царь царей, а все четыре, целый дневной переход. Персы достигли места, где в Сар с запада вливалась небольшая безымянная речка (конечно, местные её как-то называли, но царские землеописатели не удосужились сие имя указать в походных дневниках, хотя обычно составляли их с большим тщанием).

Смеркалось. Военачальники и сам царь царей уже начали беспокоиться, когда разведчики сообщили, что за ближайшей грядой горят тысячи костров.

Хшаятийя удовлетворённо разгладил свою великолепную бороду.

– Слава тебе, Премудрый Господин и всем вам, Благие Бессмертные! На рассвете мы, наконец, покончим с этими наглецами.

Ночью Дарайавауш провёл военный совет, на котором утвердил расстановку войск перед сражением.

Командование было распределено согласно достоинству вельмож. Войском, разделённым по традиции на три части, предстояло руководить высшим, знатнейшим начальникам.

Правое крыло, состоящее из тяжёлой поместной конницы персов и мидян, получил хазарапатиша Набарзан.

Левое предстояло возглавить Бессу Ахемениду. Под его рукой оказались Равамитра и Сиявака, все египтяне, сирийцы, согды, саки, персидская лёгкая стрелковая конница.

Аристомед напомнил о том, что эллины чаще всего главный удар наносят своим правым флангом, то есть он придётся как раз в Бесса. Замечание все нашли справедливым и фессалиец, вместе с подчинёнными ему кардаками, оказался тем щитом, которому предстояло выдержать этот удар.

Эллинских наёмников во главе с Тимондом хшаятийя собирался поставить в центре, но Набарзан посоветовал заполнить ими пространство между центром и левым крылом, дабы они поддержали кардаков. Это предложение так же было принято.

Наконец, арштибара, царскими телохранителями, составлявшими центр, предстояло командовать брату царя царей, Оксафру. За их спинами должна была разместиться колесница самого Дарайавауша в окружении самых отборных из числа "носящих айву".

С первыми лучами солнце, едва край его показался над вершинами далёких Аманских гор, персы приступили к построению, но тут разведчики донесли обескураживающую новость: яваны отсутствовали за грядой. Там только головешки. Сотни прогоревших кострищ.

В отчаянии царь царей взметнул руки к небу, кляня неуловимых яванов, трусливо сбежавших от сражения. Ведь очевидно – Одноглазый впечатлился силой персов и ударился в бега. Теперь гоняйся за ними по всей Киликии, а это значит, что ненавистный Дарайаваушу поход продолжится.

Впрочем, долго сетовать царю царей не пришлось. Ахура Мазда его услышал: недалёкие холмы начали стремительно чернеть, заполняясь тысячами людей и лошадей.

Холмы на правом, противоположном строю персов берегу Сара!

 

 

* * *

 

 

– Слишком глубоко, государь. Пехота не пройдёт.

– Здесь есть броды?

– Да, даже несколько. Есть удобный широкий брод к северу. По нему можно быстро провести много войск.

– Как далеко он?

– Менее парасанга.

– А где расположены остальные?

– Ещё один широкий брод южнее, но он далеко, возле места нашего предыдущего лагеря. Есть и ближе, но тот узкий и почти незаметен с берега. Хотя там довольно мелко, но всадники по нему могут ехать только гуськом.

Царь царей задумался.

– Перейдём по северному броду, на нашем пути окажется ещё и вон та река, – сказал Набарзан, указав рукой на место слияния Сара с его правым притоком, укрытое в высоком камыше и едва заметное даже отсюда, с высокого холма, где расположились военачальники во главе с Дарайаваушем.

– Она узкая и совсем мелкая, господин, – учтиво склонился глава чиновников-землеописателей, вызванный на военный совет, – это даже не река, а речушка, ручей. Воинам по колено будет.

– Круты ли берега? – поинтересовался Дарайавауш.

– О, незначительно! Твои доблестные воины, великий государь, легко их преодолеют!

Царь царей был раздражён. Опять потеря времени из-за этих непредвиденных перемещений. Яваны, как зайцы, бегают от него кругами. Но ещё не один заяц не уходил от стрелы хшаятийи в царских охотничьих садах. И Одноглазый не уйдёт.

– Выступаем к северному броду. Немедленно, – объявил Дарайавауш.

"А если они опять отступят? На юг, прямиком в Адану. А там..."

Словно прочитав мысли повелителя, подал голос Бесс:

– Великий государь, позволь мне переправиться по тому южному броду. Я ударю яванам в спину и не позволю сбежать!

На этот раз царь царей раздумывал совсем недолго.

– Быть посему!

 

– Вот и хорошо, – сказал Антигон, разглядывавший из-под ладони пришедшее в движение войско персов, – теперь им ещё и солнце в глаза будет.

Союзники выстроились фронтом на север вдоль берега маленькой речки. Их правое крыло прикрывал глубокий Сар. Можно не опасаться флангового удара. Здесь встали самые надёжные силы Антигона – два таксиса "пеших друзей", под руководством Пердикки и Кена. Далее разместились гоплиты союзных городов. Ими командовал Леоннат.

Наконец, на левом крыле Антигон расположил почти всю свою конницу – гетайров, продромов-ионийцев, и каппадокийцев. Полноводный Сар позволил Монофтальму, не без основания опасавшемуся могучей персидской конницы, избежать распыления своих сил. Конечно, они были очень пёстрыми, но у персов в этом отношении дела не намного лучше.