Страница 53 из 58
Когда моё сознание вернулось из небытия, в которое его заботливо поместил Велиал, я едва снова не лишилась чувств, на этот раз от стыда, обнаружив себя совершенно голой в ванне. Под шеей было заботливо свёрнуто полотенце на манер дорожной подушки. По водной глади неторопливо кругами скользила жёлтая резиновая уточка. Мою руку аккуратно тёр мочалкой лично король.
Заметив, что я пришла в себя, он улыбнулся. Его совершенно не смущало моё положение.
— Ты была вся в крови и ссадинах. Я решил, что горячая ванна тебя поможет, — Велиал отпустил мою руку, позволяя мне нервно прикрыть всё, что было видно сквозь слой воды, но это было бесполезно — скорее всего, он меня и раздевал.
— С-с-спасибо, — я начала краснеть.
— Ладно, раз ты пришла в себя, то я пойду к брату и остальным, — король поднялся с пола и по-дружески потрепал меня по голове. — Если что-то надо, то говори.
Я кивнула.
Дверь он не закрыл, видимо, чтобы если кто вдруг прорвётся через барьеры, то он об этом услышал. Я огляделась по сторонам. Скудный запас косметических средств указывал на то, что ванная принадлежит мужчине. Видимо, мы опять у Роберта. Точно! В прошлый раз я практически не осматривалась тут — была просто не в состоянии это делать, а сейчас понимаю, что особо и нечего тут смотреть.
Интересно, почему мы вернулись в школу?
Уточка прильнула к ноге, и я толкнула её пальцем, заставляя снова кружить по воде.
— Я не думаю, что безопасно оставаться долго на одном месте. К тому же, Нозоми постоянно страдает от давления со стороны детей, и ей тяжело лгать своей семье, — долетел из гостиной голос Асмодея.
— Если она поедет в новое место, то там встретит новых людей и будет лгать им, — отозвался Заган. — Я понимаю, что ты обеспокоен её состоянием, но…
— Чувак, ты открой учебник по психологии, — вставил Марбас. — Переезд — это стресс для любого живого существа. Я блять слёзки утирать ей не буду!
— Тебя вообще рядом быть не должно, мерзавец ты шерстяной, — фыркнул Роберт, проходя в спальню и включая свет. — Ты здесь главный раздражитель.
Судя по звуку, он открыл шкаф с одеждой и что-то там теперь искал.
— Асмодей, ты должен понимать, что даже если у неё внешне проявляться стресс не будет, я всё это прочувствую на собственной шкуре, — Велиал, вероятно последовал за ним, потому что голос его звучал куда громче. — Ты понимаешь, что мне некогда будет плакать под одеялом?
— Она или будет мучиться от терзаний собственной совестью с каждым днём всё больше, либо привыкнет к новому месту жительства за неделю. У вас есть выбор: держать её тут, тратя огромное количество жизней подчинённых на её защиту, или же она, наконец, вырвется из этой клоаки и насладится нормальной жизнью, не обманывая близких ей людей.
Из-за двери на мгновение появилась рука Асмодея сжимающая уже знакомый мне халат и, повесив его на крючок у входа, снова скрылась. Свет в спальне погас — демоны вернулись в гостиную.
— Ты мне нужен будешь в Геенне, если всё получится, — Велиал неожиданно запнулся, но потом всё же продолжил. — И ты не сможешь быть рядом с ней вечно.
— Если она будет страдать, то у вас вряд ли что-то получится. Вся ситуация слишком зависит от её настроения — если она не находится в гармонии сама с собой, жизнь Велиала тоже под угрозой.
— Логично. А может, нам её в кому погрузить на пару лет? — предложил Марбас, и я едва не чертыхнулась. — С овощем и проблем меньше, и вообще…
Я хотела было крикнуть Марбасу, что пусть только попробует, но Роберт меня опередил, совершенно нецензурно отозвавшись об умственных качествах наёмника.
— Мы не знаем, что таится в глубинах её разума и какие чудовища там водятся. Я не смогу контролировать её сны, а если она угодит в паутину собственных кошмаров, то нам обоим будет очень хреново, — объяснил Велиал. — Хорошо. Асмодей, ты точно уверен, что ей тут плохо?
Библиотекарь ничего не ответил, видимо, кивнув.
— Тогда будь по-твоему.
Я выскочила из ванной и, едва не забыв натянуть халат, появилась в гостиной, оставляя мокрые следы на полу. Меня совершенно не смущало, что под моими ногами растекалась лужа воды. Демоны встретили меня удивлённым взглядом.
— Вы меня спрашивать не собираетесь? — взвилась я, упирая руки в бока. — Может, я не хочу никуда ехать.
— Нет, не собираемся, — отозвался Велиал, стоящий у плиты и варящий себе кофе в турке.
— Чёрта с два я куда-то поеду, — огрызнулась я, хотя понимала, что этот спор я проиграла, едва его начав. — У меня выпускной в следующем году. Мне в колледж поступать. И вообще, у меня билеты на концерт в декабре куплены!
Асмодей попробовал положить руку мне на плечо, но я ударила его по ладони, показывая, что мне совсем не нравится, что всё решают за меня и вообще обходятся как с какой-то вещью. Я не вещь, я человек. И чем быстрее они это поймут, тем проще нам будет найти общий язык. Но демоны, видимо, не спешили прийти к такому же выводу.
— Нозоми, ты должна уехать. Ангелы тебя ищут не просто так, — попытался объяснить мне Роберт, но я кинула на него злобный взгляд, и он тут же прикусил язык.
— Если они меня ищут, то какого хрена мы опять сидим в общежитии школы? — не унималась я, замахиваясь на него рукой, когда он снова было потянулся ко мне.
— Потому что самый лучший способ что-то спрятать — это положить это на самое видное место, — отозвался Заган, наблюдая за нами.
Марбас всё это время лежал на диване в форме кота и изредка дёргал хвостом. Его глаза были прикрыты, но он неотрывно смотрел на меня. Впрочем, то, что он воздерживался от комментариев, — уже радовало.
— Они тебя будут искать где угодно, только не там, где нашли несколько часов назад. Велиал для них — опасный противник, и они ожидают от него какой-то из ряда вон стратегии, а мы же поступили, как последние кретины, — продолжил второй из королей. — Это выиграет нам немного времени, за которое мы успеем решить, как поступить дальше.
Я замолчала и выжидающе уставилась на Велиала. Тот перелил кофе себе в чашку и теперь размешивал ложечкой сахар со сливками. С ответом он не спешил. Попробовав получившийся напиток, он явно остался доволен.
— Когда ты перестанешь относиться ко мне, как к вещи? — не выдержала я ожидания хотя бы его попытки оправдаться. Король наконец поднял свой взгляд на меня.
— Тогда, когда ты перестанешь вести себя, как несмышлёное дитя, и мне не придётся принимать за тебя все решения, — улыбнулся он так, словно не мне сейчас жизнь ломают.
— Ты понимаешь, что нельзя просто взять и заставить человека уехать в другую страну? Да даже город! У человека есть семья и друзья. Дела есть… — начала я, но меня прервали.
— Ничего этого у тебя нет, — устало выдохнул Заган.
Я чуть было не напустилась на него, но вовремя спохватилась, понимая, что этот падший терпеть моих истерик в свой адрес точно не станет. Опыт Марбаса показывает, что на короля даже голоса поднимать нельзя, не то, что размахивать руками, проклинать несварением желудка и заниматься прочими глупостями.
— Нозоми, я завтра возвращаюсь в Геенну, — Велиал сделал глоток кофе и, поставив чашку на столешницу, подошёл ко мне. — И, возможно, это последний раз, когда мы с тобой видимся. Я могу погибнуть, и будет чудом, если ты не умрёшь следом от резонанса. Пойми одно — сейчас мы в одной лодке. И мы будем в ней до тех пор, пока наши жизни связаны. Возвращение трона — первый шаг к твоей свободе. Ты можешь вернуться сюда, когда всё закончится, но никак не раньше.
Я поджала губы. К горлу подступил ком.
— Ты не можешь так со мной поступить, — прошептала я, глядя на короля. — Не можешь решать за меня мою личную жизнь.
— Нозоми, тебя убьют сразу же, как узнают, во что ты ввязалась. До тебя это ещё не дошло, что ли? Орден объявит на тебя охоту сразу же, как всё всплывет на поверхность, а учитывая то, что к тебе буквально тянется вся ангельская братия, — произойдёт это очень скоро, и никакая религия и вера их не удержит от того, чтобы расправиться с тобой. Не меня вини в том, что сейчас происходит, а людей, которых ты так отчаянно защищаешь.
Я зажала рот руками и едва удержалась, чтобы снова не разрыдаться в голос. Эмоции переполняли меня. Всё, что произошло, навалилось разом практически неподъёмным грузом. Я ощущала себя такой беспомощной и жалкой, такой слабой и беззащитной перед всем. У меня не осталось сил сопротивляться. Просто нет больше сил держать себя в руках. Плечи задрожали. По щекам текли слёзы, но я старалась не издать ни звука, словно это было делом какого-то бессмысленного принципа. На деле я понимала, что мои слёзы ничего не изменят.
— Нозоми… — Асмодей хотел было меня успокоить, но Велиал ему не позволил.
— Собирайте вещи, — покачал головой падший. — Завтра, после вечеринки, когда всем будет не до вас, вы уедете отсюда.
— Да я только книги и заберу. Марбас, одолжишь своих парней? — Асмодей, к моему удивлению, оживился, воспринимая новость о переезде куда более чем оптимистично. — Перетащим куда-нибудь всё это, потом переправим в Геенну.
— Малыш, — наёмник открыл глаза и посмотрел на советника короля. — Они убийцы, а не грузчики. Хочешь таскать свою туалетную бумагу — делай это сам.
— Это не туалетная бумага! — в сердцах оскорбился библиотекарь. — Там книги есть, которые ещё вручную переписывались монахами.
Кот на всё это фыркнул и перевернулся на спину.
— Нашёл, чем удивить. Я лично одну такую украсил своими следами*, — Марбас вытянул задние лапы, растопыривая подушечки. — Между прочим, очень мило получается. Кошатники аж плачут от счастья, стоит им фотографии завидеть, — но стоило наёмнику почувствовать на себе взгляд Загана, как он снова фыркнул. — Ладно, будет тебе парочка провинившихся. Только утром. Я сейчас хочу спать. Позвони Седиту сам, если припекает.
Асмодей кивнул:
— В таком случае, я пошёл собираться, прошу меня простить, — он уже хотел выйти в коридор, видимо, намереваясь доехать до ближайшего круглосуточного магазина, купить коробок и плёнки, чтобы упаковать все свои сокровища, но Заган его окликнул.
— И куда вы поедете-то? — поинтересовался он, наблюдая за тем, как я пытаюсь успокоиться.
Нефилим замер, потом посмотрел на меня. Улыбнулся.
— В Японию, скорее всего. Но вообще, куда Нозоми пожелает, — стоило мне встретиться с ним взглядом, и он мне подмигнул. — Весь мир открыт. Думаю, что она много бы чего хотела бы увидеть своими глазами, а не любоваться этим на фотографиях.
Библиотекарь закрыл за собой дверь.
Я нервно всхлипнула. Возможность вернуться в Японию подкупала, ведь я так скучала по отцу всё это время. И в то же время я теперь по-настоящему поняла фразу Асмодея про мужество, которое мне потребуется. Анна и Маргарет стали для меня новой семьёй, хоть у нас последнее время и возникают мелкие разногласия, они всё же любят и заботятся обо мне, словно я им родной человек.
Меня страшит неизвестность. Я не знаю, что меня ждёт завтра. И это ужасное гнетущее чувство, на которое накладывается внутренняя пустота, о которой я уже успела позабыть.
Ладонь сама коснулась груди. Пусто. Там пусто.
Велиал это движение заметил и снова ласково потрепал меня по волосам:
— Нозоми, сейчас не время жалеть себя. Если охотники откажутся отдать тебя Эдему, их ждёт та же самая участь, что и остальных. Пернатые не будут делить нас на светлых и тёмных — они просто устранят все препятствия на своём пути. Если ты так любишь людишек, которые тебя окружают, то тебе стоит задуматься о том, что их ждёт при таком варианте развития событий. Мечтала же о самопожертвовании, так вот тебе шанс.
— Это… неправда… — прошептала я, боясь посмотреть в глаза королю. — Они не могут их убить… Вы же говорили, что охотников защищают ангелы!
— Сегодня на полставки работаю вместо нашего всезнайки: советую, что почитать, — влез в разговор Марбас. — Открой Писания и насладись всей эпичностью решения проблем методами Эдема и его справедливостью. Люди — это паства. Дело ангелов — смотреть, чтоб вас волки особо не жрали, да паршивых овец среди вас не было.
Я понимала, что он прав. И, наверное, нет ничего отвратительнее, чем осознавать правоту этого ненормального падшего.
— Марбас, ночуешь сегодня у Нозоми. Следи за ней, чтобы она никуда не сбежала и никому не проболталась, — Велиал вернулся в кухонную зону за своим кофе. Наёмник от удивления открыл оба глаза и теперь ошарашенно разглядывал потолок, пытаясь переварить данную новость.
— Меня спросить ты опять не хочешь? — устало поинтересовалась я. Король ничего не ответил — повернулся ко мне спиной и смотрел теперь в окно. Я поняла, что разговор окончен, поэтому пришлось вытереть слёзы и подойти к ассасину, всё так же лежащему на диване. Велиал не передумает.
Вот такое, значит, прощание? Я посмотрела в спину королю, скользнула взглядом по Загану, словно пыталась запомнить, как они выглядят. Возможно, я вправду вижу их в последний раз. Как бы они не были сильны — они всё, что есть друг у друга. Мне хотелось обнять Велиала, сказать ему, что у них всё получится, но я понимала, что это бессмысленно. Просто бессмысленно.
— Эй! — позвала я Марбаса.
Кот сразу перевёл взгляд на меня:
— Чего тебе, размазня?
— Я не понесу тебя, иди сам.
Наёмник демонстративно зевнул, но позы не поменял:
— Нет, — мяукнул он.
— У меня есть парочка коробок из-под обуви, — продолжила я, чувствуя на нас недобрый взгляд второго из королей, тот уже начинал терять терпение. Злой Заган был бы восхитительным окончанием всех приключений на сегодня.
Мои слова неожиданно возымели эффект:
— Звучит заманчиво, — кот перевернулся на живот и теперь смотрел на меня.
— Ты можешь в них лежать, — пообещала ему я. При взгляде на него начало закрадываться подозрение, что пребывание в такой форме имеет свои последствия, о которых ассасин благоразумно умалчивает. — А ещё можно построить целый замок, и ты сможешь из него нападать на врагов.
Заслышав это кот сразу уселся:
— Круто! А они большие? Сколько их? Крышки снимаются?
— Возьми его на руки, и исчезните оба с глаз моих долой! — не выдержал, наконец, Заган, вставая с кресла для пущей убедительности. Кот в доли секунды вскочил на лапы и прыгнул мне в руки. Я и возмутиться не успела, как мы переместились ко мне в комнату.
От такого рывка меня снова замутило. Я в ту же секунду усадила Марбаса на кровать, сама же скрылась в туалете, благоразумно зажав рот, чтобы он не задавал глупых вопросов. Но кота, как и положено коту, мало интересовало моё состояние: когда я вернулась, он уже дремал. Или делал вид, что дремлет.
Открыв шкаф, я достала с полки футболку, в которой любила спать. Бросив короткий взгляд на демона, я положила её обратно и откопала в глубинах гардероба пижаму, состоящую из майки и шорт. Переодеваться снова ушла в ванную. Марбас мог сколько угодно делать вид, что ему это не интересно, но я почему-то была уверена, что реши я проделать всё рядом со шкафом, и в скором времени он бы разослал мои фотографии всем своим друзьям.
— Может, тебя в кресло положить? — поинтересовалась я у него, садясь рядом. На мой вопрос у кота отреагировали только уши. Вздохнув, я передвинула его в угол кровати, чтобы не зацепить случайно ночью.
— Коробочки… — пробормотал Марбас, сворачиваясь в клубок.
— Утром получишь свои коробочки, — я выключила свет.
— Не… Утром ты будешь в них паковать свои пожитки, — отозвался кот и замолчал. Теперь уже надолго.
Я накрылась одеялом и повернулась к нему лицом. В темноте был виден один его силуэт. Хорошо же ему досталось, если он не спешит принимать более человеческую форму. Было слышно, как он периодически посапывает, словно у него забит нос.
— Марбас, — тихо позвала его я.
В темноте вспыхнули две красные точки: демон приоткрыл глаза.
— Может, тебе врачу показаться? — предложила я, но тут же поняла, что идея совершенно идиотская. И всё равно продолжила: — У тебя что-то с дыханием… Коты не сопят.
— Это кровь. Лёгкое пробили просто, ничего серьёзного, — отозвался кот, ударив хвостом. Я поперхнулась. Ничего себе «ничего серьёзного»!
— Ты уверен?
Кот раздражённо фыркнул и отвернулся. Конечно же, он был полностью уверен в своих силах.
Спать мне почему-то не хотелось. После всего, что произошло, откуда-то взялась дополнительная, совершенно не нужная сейчас, энергия. Такое бы во время экзаменационных тестов. В этой жизни ничего никогда не бывает вовремя.
Я смотрела в потолок и представляла реакцию всех, когда я пропаду. Будут ли они плакать? Какие сплетни поползут? Если я уеду с Робертом, то наверняка нас посчитают парочкой. Интересно, нас объявят в розыск? И как мы будем скрываться?
— Казадор, хватит хернёй страдать и пялиться на меня. Я знаю, что сочный бантик, но, блять, совесть имей! — Марбас снова посмотрел на меня. — Спи давай.
— Ты думаешь, так легко уснуть после всего произошедшего? — к горлу снова подступил неприятный ком. — Я впервые сегодня убила. Пусть они не люди, но я лишила их жизни, Марбас. Ты думаешь, это легко так принять? — я рывком села. — Ты думаешь, можно просто взять и забыть такое? Ты видел их взгляд перед смертью? Знаешь, сколько там страха? Они не бездумные машины, они живые.
— Были живые. Теперь уже не живые, — кот почесал за ухом. — Казадор, ты делаешь им ненужные поблажки — они чуть было не угробили нас всех там. Тебе не кажется, что такого рода жалость в данном случае нихуя не уместна?
— А как ты отреагировал, когда впервые кого-то лишил жизни?
Кот прикрыл глаза, видимо, вспоминая, что он испытывал. Представляю, какой у этого чудовища послужной список, разом и не вспомнишь, как это было.
— Это был демон, который пролез из Геенны. Тогда они были несколько крупнее, чем сейчас. Раз так в десять, — наконец сказал он и снова посмотрел на меня. — Ничего особо примечательного. Демоны глупы и следуют исключительно инстинктам «жрать, срать, размножаться». Завалить такого — плёвое дело, разве что процесс может затянуться из-за его размеров.
— То есть, тогда ты был ещё в Эдеме?
— Ага, — потянулся ассасин, задрав зад и вытянув передние лапы, и замолчал. Мне начало казаться, что ангелов создают поголовно уверенными в их правоте и святости, но это оказалось ошибкой, потому что, видимо, отдышавшись, Марбас продолжил: — Ты хочешь знать, как я отреагировал? У меня была истерика. Я не рыдал, как ты сегодня, но мне казалось, что я совершил ужасную и непростительную ошибку. В глубине души я оплакивал сгусток энергии, как бы смешно это не звучало.
— И как ты прошёл через это? — тихо поинтересовалась я, боясь спугнуть неожиданное откровение со стороны наёмника.
— Просто понял, как оказывается-то пиздецки легко сдохнуть. Я потом часто об этом думал, и понимание этого заставляло меня идти вперёд, переступая через себя, через трупы демонов, через какие-то ненужные морали. У меня нет чувства страха от момента создания, иначе бы я не был Властем, зато хватает любви к себе и к жизни. Разве мы все не рождаемся для того, чтобы жить? Только вот многие вокруг считают, что как раз ты жить и не должен. Отсюда все проблемы. Пересечение интересов.
Я ничего ему не ответила. В его извращённой теории жизни была своя логика, и, видимо, она его полностью устраивала. Вступать в дискуссию у меня не было ни сил, ни желания. Я лишь глубоко вздохнула, пытаясь унять внутренние терзания.
— Поэтому не страдай хернёй. Если тебе нечего мне сказать на эту тему, то можешь рассказать о Патрике, — после таких слов я растерянно уставилась на падшего ангела. Но, судя по интонации, он не шутил и не издевался. Несмотря на то, что Марбас его же и прикончил, сейчас он был совершенно спокоен, и ему действительно было интересно послушать меня.
— Зачем тебе слушать о моём отце? — осторожно поинтересовалась я, ища подвох.
— Пытаюсь понять, какого светлого и радужного детства меня лишили.
— Разве вы не любили своего Создателя?
— Любили, — вздохнул падший, опуская голову. — Больше, чем самих себя. Лишь Его и больше никого. Отдать свою жизнь за него и его идеи — это ли не честь для всякого ангела? А на деле оказались наивными кретинами. Мы ему не так уж нужны. Как только сотворил Адама — плевать он на нас хотел. Люди стали его новой игрушкой. А стоило нам возразить ему что-то, как всех, кто остался в живых, вышвырнули после Восстания за Врата, в Геенну. Я был создан, чтобы охранять его творения, а теперь я их уничтожаю. Вот ведь ирония какая.
Он снова сипло вздохнул и замолчал. Теперь уже надолго, позволяя теперь говорить мне. Я узнала всё, что, по его мнению, должна была узнать. Принять правило, по которому живут падшие: убей или будь убитым. Они не в одночасье стали такими, их предали. Предали, разделив на любимчиков и изгоев.
А ведь Марбас раньше был светлым. Все они были светлыми, пусть и позволяли себе какие-то посторонние мысли, задавали себе непозволительные вопросы, рассуждали о том, кто они и чего хотят. Марбас, безжалостный убийца сейчас, а раньше: я представила его в виде ангела, представила испуганным, как он смотрит на оружие и свои перепачканные кровью руки, как они трясутся. Понимает, что он поступил верно, но внутри что-то противится этому.
А потом в мгновение лишились смысла своего существования. Тот, кого они бесконечно любили, решил, что больше не нуждается в них, не стал их слушать. Мне казалось, что я сама чувствую это отчаянье, которое в тот момент ощутили теперь уже падшие ангелы. Пустота, словно из тебя выдрали сердце. Пустота такая же, какую испытываю я, казалось, но нет, она была страшнее, потому что с моей пустотой жить можно, а в их случае им пришлось заново искать повод для своего существования. Простого существования. Потерянные, ненужные и, теперь уже, бесполезные.
Всем своим поведением: убийствами, алкоголем, женщинами, адреналином, возможно даже наркотиками, Марбас заполняет свою пустоту. Созданный убивать, он уже не может изменить своей сущности. Все падшие нашли, чем заполнить свои сердца теперь. Только вот приносит ли это им то же самое счастье, как когда-то приносила служба в Эдеме?
— Марбас, — тихо позвала я кота, но он не ответил. Видимо, уснул, не дождавшись историй о Патрике. Хотя, мне кажется, они были ему совсем не нужны.
Немного подумав, я перенесла его на подушку и накрыла одеялом. Он, конечно, чудовище, и ничего этого не отменит. Но его изначально создал таким его Отец.
Всякое творимое тобой зло можно назвать добром. Единственное, что для этого нужно, — оказаться на стороне победителей.