Демоны внутри

      Я не сопротивлялась, когда Седит перенёс меня на крышу второго корпуса, подальше от того, что началось внизу. Велиал принял такое решение сразу, стоило ему остановить перед самым моим носом с десяток выпущенных охотниками пуль. Они чётко наметили себе жертву этой ночью. Всё происходило ровно так, как и говорили падшие: теперь Орденпопытается меня убить во чтобы то ни стало. Короли же с Робертом остались внизу, и последнее, что я тогда видела перед тем, как очутиться на крыше, был Заган, запрыгивающий на гхору и натягивающий поводья, разворачивая это фантастического вида нечто в сторону членов Ордена с одной-единственной целью.

      А после я не вздрогнула, когда услышала рёв охотничьего горна. Всё, на что меня хватило, — это сползти вниз по стене и, обхватив себя руками, просто смотреть в пустоту перед собой. Мне было абсолютно наплевать, чем всё закончится: кто умрёт, а кто выживет сегодня. Единственное, что я чувствовала в этот момент, это что дыра внутри, казалось, заполнила всё тело. Не было больше ни сил, ни желания плакать. Хотелось лишь одного — исчезнуть. Раз и навсегда. Если существует реинкарнация — то пусть её не произойдёт в моём случае, пусть весь этот божественный замысел даст осечку.

      — Эй, охотница, — услышала я исковерканный магией голос помощника Марбаса. Не сразу, но всё же подняла на него взгляд.

      — Не называй меня так, — сипло отозвалась я.

      — И как же мне тебя называть? — поинтересовался Седит, делая вид, будто ему это и вправду интересно. Рядом из тьмы вынырнуло ещё несколько ассасинов, кто-то из них растворился практически сразу, кто-то остался. Я не считала, сколько их вокруг: они выглядели какими-то нереальными, действительно сгустками чёрного тумана, как из-за одеяний, так и из-за магии, которая их окружала. Казалось, попытайся я сейчас коснуться хотя бы одного из них — рука пройдёт сквозь это марево.

      Сначала хотелось ответить, что у меня есть имя, но через мгновение я поняла, что мне не хочется слышать даже этого. Может быть, по этой же причине Велиал поменял своё имя? После всего, что произошло, имя казалось якорем, который удерживал меня, не давая забыть о том, что это всё произошло со мной. Именно со мной, а не с кем-то другим.

      — Я не записывался в психологи для девчонки, — объявил неожиданно Седит, глядя куда-то в сторону. — Марбас, ты с ней дружишь, ты и разгребай всё это дерьмо!

      Наёмник неожиданно отозвался на это возмущение со стороны своего помощника, появляясь рядом с нами. Череп на его голове был уже тёмный от крови, с него что-то свисало. Полагаю, что ошмёток кожи, но мне совершенно не хотелось интересоваться природой этого лоскута.

      — Казадор, опять сопли распускаем? — он снял череп с головы и оценивающе окинул меня взглядом. — А нет, не плачешь, надо же. Ну и хули ты меня отвлёк от ужина? — недовольно посмотрел он на помощника.

      — Тебе говорили, что ночные перекусы вредят здоровью? — невозмутимо парировал Седит. Их манера общения была несколько занятной: Марбас щедро осыпал его оскорблениями, а его помощник едва ли на них реагировал, умудряясь ещё и парировать совершенно беззлобно в ответ. А осознание того, что Седит явно работает с этим падшим не первое тысячелетие, вызывало, пожалуй, чувство уважения.

      — То есть то, что я бухаю, как последняя мразь, и шмалю всем, чем не попадя, тебя нихуя не смущает, а то, что я перекусить решил парочкой людишек, это сразу катастрофа? — Марбас кинул череп Седиту, тот ловко его поймал и теперь заботливо отряхивал от налипших алых кусочков невесть чего, а сам же присел на корточки рядом со мной. — Окей, солнышко. Чем наша нежность не довольна в данный промежуток времени?

      Я перевела взгляд с черепа в руках Седита на Марбаса и медленно отрицательно покачала головой. В голове было пусто. Казалось, что в ней эхом отдаётся каждый звук. Чаще всего это были крики, раздающиеся то и дело со стороны главного корпуса школы. У охотников нет ни единого шанса, но они всё равно выступили против падших.

      — Уходите, — выдохнула обречённо я, откидываясь спиной на стену. — Уходите, пожалуйста. Хватит с меня всего этого. Вы слишком жестокие. Вы и так всё уничтожили, а вам всё мало.

      — Там Велиала, походу, подстрелили, — долетел до нас голос кого-то из ассасинов, стоящих на краю крыши и наблюдающих за творящимся внизу побоищем. То ли он ошибся, то ли я действительно сейчас ничего не чувствую, потому что боль не перекинулась на меня из-за резонанса. — Мне кажется, или он какой-то слишком рассеянный?

      — Ну так помогите ему, кретины! — рявкнул в его сторону глава Братства. — Так, солнышко, ты должна взять себя в руки. Седит, убери отсюда лишние уши, — Марбас положил руки мне на плечи и терпеливо ждал, когда на площадке останемся только мы втроём, после чего начал: — Ты решила сдохнуть сегодня, а заодно утянуть Велиала за собой?

      — Ты не понимаешь, я уже ничего не чувствую… Вообще ничего! Марбас, я умерла внутри! — я закрыла лицо руками, смеясь так, словно сошла с ума. — Для меня ничего не изменится, если я сдохну сейчас.

      — Полагаю, что у нас вместо свадьбы будут похороны. Одно радует — там тоже наливают, — прокомментировал моё состояние Седит.

      Марбас промолчал, видимо, думая о том, что мне будет лучше сказать. Он прекрасно знал, как на Велиале отражается моё состояние, и сейчас этот приступ истерии был совсем не к месту. Ни сейчас, ни потом, когда Велиал сцепится за трон с Самаэлем. Оружие охотников — ничто по сравнению с силой, которой располагает последний. И речь даже не об охране, которой он себя наверняка окружил. Чтобы удерживать власть в Геенне, нужно быть выше всех на голову, а то и две: сила, хитрость, ловкость — это синонимы демонической короны.

      — Солнышко, может, мы как-нибудь договоримся? Ну, хочешь, я куплю тебе вискаря, только прекрати это нытьё. Ну, ящик? Хочешь ящик бухла? — застонал Марбас, потирая голову и понимая, что я нахожусь буквально на грани помешательства. — Да мать твою за ногу! Ведёшь себя хуже, чем всякая тёлочка после новости о том, что её бросили… Бля, ну ты же обещала меня убить, в конец-то концов. Я тут уже всё распланировал, как всё это будет происходить, речь пишу, а ты вон чего удумала.

      — Уходите, дайте мне уже умереть! Пусть охотники пристрелят меня, всем от этого будет только проще! — завыла я, пытаясь сбросить с себя его руки. — Убирайтесь! Я больше так не могу… Не могу… Вы всё уничтожили! Всю мою жизнь уничтожили!

      — Казадор, блять! — Марбас тряхнул меня настолько сильно, что я ударилась затылком о стену, но должного эффекта это не возымело, потому что я просто кричала. Это походило на те звуки, что издают гхоры. Не плакала, просто кричала и царапала себя, но не чувствовала боли. Я вообще ничего не чувствовала, и это пугало ещё больше. — Посмотри мне в глаза, дурочка! Казадор! Эй!

      Но я едва ли его слышала. Мне хотелось ощутить хоть что-то: неважно, что бы это было — боль или радость — но внутри была абсолютная пустота, которая заставляла меня метаться по земле. Наёмник неожиданно одёрнул руку и зашипел, стряхивая с неё серебряные искры.

      — Ты что, решила поиграть в феникса и сжечь себя заживо? — зарычал он, скалясь и отвешивая звонкую пощёчину, но и это оказалось бессмысленно. — Казадор, тебе нельзя использовать такую магию! Ты прикончишь себя, идиотка!

      — Убирайся! — бессильно закричала на него я.

      — Окей, раз так ты меня слушать не хочешь, придётся по-плохому… — наёмник схватил меня и притянул, проводя языком от подбородка наискосок. Я попыталась было ударить его, но он перехватил мою руку, придавил к стене и другой схватил за подбородок, заставляя терпеть это издевательство. Мне было омерзительно подобное поведение с его стороны, и в то же время меня сковывала апатия. Невероятная апатия, но и она оказалась ничтожной, стоило мне понять, что меня только что обслюнявили. Но всё же это возымело некоторый эффект: я перестала биться в истерике и теперь пыталась вытереть лицо краем юбки, морщась.

      — Так, я ничего не видел! Я в этом не участвую! Нет-нет, если ты хочешь покончить с собой посредством травли короля, то делай это, не втягивая меня, пожалуйста, — протестующе поднял руки Седит и, развернувшись, ушёл к краю крыши. Но действия Марбаса заставили меня замолчать. Когда он прекратил свои издевательства, я просто смотрела на него так, словно ничего сейчас не произошло. Не ругалась на него, не проклинала, не пыталась ударить.

      Марбас, усмехнувшись, ободряюще погладил меня по плечу:

      — Не совсем то, на что я рассчитывал, но ты хотя бы перестала выть, как гхора во время гона, — его лицо было слишком близко. Он пах приторно-сладко и в то же время с какой-то металлической ноткой. Кровь. Это запах крови. Человеческая кровь. А те мясные ошмётки, вероятно, чьи-то мозги. Точно, они же там играют с охотниками.

      — Ты идиот, — вздохнула я.

      Кое-как найдя в себе силы, поднялась с холодного бетона и шатающейся походкой приблизилась к Седиту. Марбас молча шёл следом, но в то же время было видно его напряжение. Конечно, и дураку понятно, что прыгнуть с крыши мне попросту не позволят, но то и дело он оглядывался по сторонам и кому-то что-то говорил на непонятном языке Братства. Внизу развязалась односторонняя драма: охотники пытались, как они думали, сдержать ассасинов, а те же вяло изображали агрессию. То и дело кто-то из людей попадал под меч или нож, но чаще, приблизившись слишком близко и будучи попросту схваченным за руку или плечо, охотник падал замертво на траву.

      — Как-то эпичности не хватает, что ли, как думаешь? — помощник Марбаса хрипло вздохнул. Магия исказила даже этот звук. — Унылое зрелище.

      — Воспринимай это как аперитив, чувак. Нам нужно всего лишь дождаться ангелов. Заган же ясно сказал, что как только они появятся, сразу срываемся с места, — слышала я за спиной голос наёмника и обернулась, на что он рассмеялся, закуривая сигарету. — Солнышко, твоё любопытство сильнее всякого стресса, как я погляжу.

      — Куда вы пойдёте? — поинтересовалась я. Человеческая, изувеченная предательствами сущность внутри меня всё ещё пыталась переживать за людей вокруг. Я ненавидела себя за это, и в то же время не знала, как поступить: вырезать это чувство, выдрать с корнем, или остаться человеком в волчьем обличии? Проклятой паршивой овцой из паствы, которую будут пытаться прирезать при каждом удобном случае пастухи.

      — Полагаю, что провожать вас, — ответил за наёмника Седит. — Ты думала, Охоту затеяли просто так? Заган та ещё тёмная лошадка. Возможно, он выглядит спокойным и сдержанным, но он прекрасный стратег. Велиал доверился ему уже не раз, не прогадал и сейчас.

      — Мне казалось, что Дикая Охота — это легенда, — пропустила я мимо ушей хвалебные речи ассасина. То, что Заган не так прост, как кажется, я поняла уже давно. Со стороны может показаться, что он молчалив и держится на максимально возможном для его статуса расстоянии от всего, на деле же, находясь в тени Тёмного трона, он умудрился выстроить план полноценного дворцового переворота, объединив под своим знаменем множество разрозненных групп падших. — Это он вам обещал за помощь?

      — Какая ты сообразительная, — рассмеялся Марбас, запрыгивая на парапет и делая вид, что пытается удержать равновесие. — Право на Охоту может дать только король, и то раз в жизни. У Загана единственного оно осталось: видимо, хранил на всякий случай. Если коротко, то вся соль в том, что во время Охоты мы можем поглощать души без заключения контрактов, — он уставился на меня, выпуская колечко сигаретного дыма и ожидая какой-либо реакции на сказанное, но ответить я не успела.

      Неожиданно за спиной раздался звук выстрела, которого я не ожидала. Мне казалось, что вокруг полно Теней и к нам никого не подпустят, но, обернувшись, я увидела мужчину средних лет с винтовкой руках.

      — Она на крыше второго корпуса! — прокричал он в рацию, висящую у него на плече, а после, чертыхнувшись, понимая, что промазал, он попробовал перезарядить оружие, но удар о стену выбил из него весь дух. После чего послышался хруст ломаемых костей и чвакающий звук разрываемой плоти.

      — Эй-эй! — Марбас одёрнул Седита. — Ты что, не собираешься его съесть? Ну бля… Фу бля! Ну ты реально пидор. Что не съем, то понадкусываю?

      — Предпочитаю девушек, — отозвался тот, и охотника неестественно выкрутило, словно тряпку, которую отжимают от воды огромные невидимые руки. — Они куда милее стонут перед смертью, чем такие вот мешки говна.

      — Ты ебанутый, Сед. Порой твоей ебанутости хватит на десяток таких, как я, — вздохнул Марбас. Рядом появился незнакомый ассасин, который сейчас скорее походил на колебание сгустка чёрного тумана, чем на что-то реальное и осязаемое. — Кир, отдай это какой-нибудь гхоре… Хотя нет, погоди, — Тень было дёрнулся в сторону трупа, но остановился, готовый выслушать распоряжение главы Братства. — Брось его на лестнице, ведущей сюда. Думаю, они захотят с ним повидаться. О, да вы только гляньте! Не прошло и полгода.

      Я задрала голову и поняла, о чём говорил Марбас: небо изменилось — оно ожило. Звёзды, до этого сиявшие достаточно ярко, даже несмотря на засвет от фонарей, теперь едва проглядывались сквозь колышущиеся разноцветные яркие всполохи зелёного, жёлтого и розового. Полярное сияние? Откуда в Атланте полярное сияние? Теперь происходящее полностью походило на сон. У меня дыхание перехватило от такой красоты. До этого я никогда в жизни его не видела и теперь понимала, почему в языческие времена люди так им восхищались. Да что уж говорить, восхищаются до сих пор. Оно было завораживающим.

      Внизу разом всё стихло. Кинув торопливый взгляд вниз, я поняла, что все Тени пропали, словно их никогда и не было. Королей тоже не видать: лишь охотники опасливо озирались по сторонам и пялились вверх, тыча пальцем на природную аномалию, что сейчас разворачивалась в небе, да мёртвые, отсюда напоминавшие скорее бесформенные чёрные кучи, валялись тут и там, не проявляя уже никакого интереса к происходящему.

      — Казадор, тебе это понадобится сейчас, — Марбас одёрнул меня, разворачивая к себе и стягивая со своих плеч плащ. Стоило ткани коснуться кожи, как я почувствовала магию, которой она пропитана: сырая, словно спустился в погреб. Пропитывающая каждую клеточку тела, с которой контактирует. В жаркий день такая бы была спасением, но сейчас от неё становилось слишком зябко. — Ангелы с минуты на минуту будут здесь, и лучше тебе не попадаться им на глаза, — он накинул капюшон мне на голову. Тот был достаточно глубокий и скрывал едва ли не половину лица.

      — Оно липкое! — возмутилась я. — И холодное, ко всему прочему.

      — Будешь возникать —замотаю в тряпки с ног до головы, как Седита, — пригрозил мне наёмник, кивая в сторону своего друга. Тот промолчал, видимо, шутки на тему его одеяний давно были в порядке вещей.

      Снизу раздались треск и звук осыпающегося стекла и кирпича. Несколько гхор ловко взбирались по стене вверх, в нашу сторону. Я дёрнулась, стоило мне увидеть их столь стремительное приближение, потому что инстинкты подсказывали мне, что лучше держаться от них подальше: ну не могут быть твари, издающие такие жуткие звуки, да и живущие в Аду, быть милыми пушистиками.

      Очутившись на крыше, они замерли: их оказалось четыре. Падшие действительно их использовали вместо лошадей — размеры позволяли. Гхоры походили на какую-то безумную смесь кошки и дракона: вытянутые морды на носу были покрыты чешуёй, которая потом скрывалась под шерстью. Уши, похожие на кошачьи, но более вытянутой формы, оказались подвижными, благодаря чему улавливали все звуки вокруг. Длинные лысые чешуйчатые хвосты подрагивали, казалось, от нетерпения. Им явно не нравилось пропускать всё веселье, что творилось внизу, поэтому то и дело животные перебирали лапами. Велиал, сидящий на твари солового оттенка, заставил ту опуститься на бетон. В отличие от лошадей, те оказались куда более гибкими, и зверь без проблем выполнил приказ наездника, хоть и недовольно что-то проворчал.

      — Зато перебивает твой запах, — прокомментировал Велиал моё возмущение. — Забирайся, прокатимся.

      — Я не сяду на это чудовище, — отозвалась я, хотя Марбас уже тащил меня в сторону королей. — Там где-то был мотоцикл. Я скорее на нём куда-либо поеду, чем на этой зверине.

      — Не советую их оскорблять, — посоветовал Роберт, подъехав к Велиалу и больно шлёпнув гхору короля по хвосту, на что та злобно зашипела, но уже было поднимающийся кончик хвоста опустила. — Они злопамятные, как Марбас. Смею предположить, что они могут быть даже родственниками.

      — В жопу иди, извращенец. Это ты ебёшь всё, что движется, — огрызнулся наёмник, наспех докуривая сигарету и запрыгивая на пегую, что была свободна. — А то, что не двигается, — ты двигаешь, чтобы как следует выебать, Асмодей, демон, блять, блуда, — Марбас стегнул гхору, которая решила взбрыкнуть, показывая ей, что главный тут он.

      Животное от такой наглости встало на дыбы, и я поняла, что сильно недооценивала этих тварей. У неё было три пары лап! Вторая располагалась так, что, пока в ней не было необходимости, она была прижата к грудной клетке, отчего в темноте грудина казалась несколько непропорциональной. Эти лапы были куда подвижнее, и явно предназначались для охоты.

      Я решила было отойти подальше, но Велиал ловко подхватил меня и затащил на спину своей твари. Мне было слишком страшно, чтобы слушать перебранку между Марбасом и Асмодеем. Седит же обратился туманом и растворился в воздухе, метнувшись чёрной тенью в нашу сторону, но снова не появился. Мне показалось, что вокруг наёмника образовался морок, которого раньше не было.

      — В Ад на мотоцикле не доедешь, — покачал головой Велиал. — То есть, можно, конечно, но уже в качестве грешника.

      — Как это в Ад? Мы же собирались с Робертом… — начала было я, но Заган меня прервал.

      — В Геенне сейчас будет куда безопаснее, чем в Гайе, — пробурчал он, явно будучи недовольным таким раскладом вещей, но поделать с этим ничего не мог. — Никто бы тебя туда не тащил, если бы в этом не было острой необходимости, поверь, девочка. Там и без тебя проблем хватает.

      Первая серебряная вспышка справа ознаменовала появление ангелов. Один из них, распахнув крылья, материализовал оружие и кинулся в нашу сторону.

      — Веселье начинается. Оторвёмся же на полную, раз эта Охота последняя в истории, — наёмник поймал брошенный ему Заганом горн, набирая полные лёгкие воздуха.

      Меня оглушило. Звук горна оказался невероятно громким для его размеров и, казалось, разнёсся на всю, видимую отсюда, с крыши, окрестность. Гхоры, стоило им его заслышать, сорвались с места, радостно скуля и рыча, словно охотничьи псы. Я вцепилась в Велиала и едва удержалась от желания закрыть глаза от страха. Не обращая внимания на высоту, они рванулись вниз, мягко приземляясь на землю. Члены Ордена, открывшие было по нам огонь, едва успевали уворачиваться от лап тварей. Гхора, на которой восседал Заган, чёрная, как ночь, перехватила запасной лапой какого-то парня, и я поняла, что не ошиблась в догадке, зачем ей ещё одна пара. Протащив жертву за собой десяток футов, она с лёгкостью свернула ему шею и откусила голову, не снижая скорости. Король на подобное поведение со стороны своего питомца никак не отреагировал, видимо, считая, что это норма.

      Мы буквально пролетели через ворота, едва ли обращая внимания на попытки нас задержать со стороны охотников. Следом за нами неслось ещё с десяток чёрных всадников. Это были лишь те, кто остался в видимой форме, потому что-то тут, то там мелькали ещё какие-то сгустки тумана. Где-то за нашими спинами взлетела на воздух машина. Я обернулась и поняла, что школу тоже подожгли: пламя неестественно быстро охватило главное здание, грозясь уничтожить его до приезда пожарных. Если те вообще поедут сегодня куда-либо.

      — Это военные, что ли? — различила я сквозь шум ветра голос Роберта. Он указал куда-то в сторону, и в ту же секунду над нами пронёсся вертолёт, ослепляя нас светом прожектора.

      — Яху-у-у-у!!! — радостно завопил Марбас, ударяя ногами своей гхоре по рёбрам, отчего та вырвалась вперёд. Седит неожиданно появился из воздуха прямо за его спиной, с лёгкостью балансируя на спине мчащегося во весь опор чудовища. — Пэнг! Пэнг! Пэнг! Пэнг!

      — Идиоты, они же не остановят так никого, — возмутился Асмодей, но я не сразу поняла, что речь не о Марбасе и его помощнике, а об армии США, которая, похоже, выступила четвёртой стороной в Охоте.

      Вначале показалось, что это опрометчивое появление Седита из тени, но через мгновение по нам дал залп Абрамс, затаившийся на одной из клумб чьего-то аккуратного дома. И в то же мгновение помощник Марбаса вытянул свободную руку: снаряд взорвался, ударившись о невидимую преграду. Гхоры, не снижая скорости, промчались мимо танка. Единственное, что я успела увидеть, это как его окутывает туманом, стелющимся за нами, и как члены экипажа с криками ужаса пытаются выбраться наружу, где их уже поджидает смерть. Судя по последовавшему вскоре грохоту, танк взлетел на воздух.

      За нами оставались лишь трупы и разрушения. Неисчислимые. Тени походили на оползень, который накрыл город, пока тот спал. Ангелы, появляющиеся то и дело на их пути, тщетно пытались сдержать этот локальный апокалипсис, который настиг Атланту и её пригороды. Но постепенно у меня начало создаваться впечатление, что сейчас ангелы вступали в бой с ассасинами исходя скорее из правил проведения Дикой Охоты, чем из желания спасти людей.

      Уличные фонари погасли, погружая район в непроглядную темноту, которая ширилась с каждой минутой, подобно чернильному пятну. Жители города, одетые в маскарадные костюмы в честь Хеллоуина, пытались бежать от своей гибели, но лишь единицы могли протянуть хотя бы минуту, прежде чем мгла накрывала их с головой.

      Я должна была возмущаться и пытаться остановить королей и всю их свору, но вместо этого я злорадно засмеялась, отчего мне стало страшно, но лишь самую малость. Засмеялась, когда рядом на дом рухнул вертолёт, смеялась, когда Велиал направил гхору прямо на очередной танк, на этот раз стоявший на нашем пути, и запрыгнул на башню, а после перевернул магией так, словно тот весил не больше пары фунтов. Нам ещё встречались охотники, по нам пытались стрелять или применять на нас печати, но это было бесполезно, потому что Охоту было не остановить.

      Сама не заметила, как мы уже скакали через центр города, направляясь к небоскрёбам. Ангелов вокруг становилось всё больше, и они уже начинали вести себя всё агрессивнее и агрессивнее, словно вспомнив цель, с которой их создавали. А может, из-за того, что признали в моих спутниках давних врагов, которых приказано убить. Но идея с плащом Марбаса сработала: пока что никто не пытался выдернуть меня из объятий короля с какой-либо иной целью, кроме как убить. Я оставалась для них невидимкой, одной из сотен теней вокруг.

      — Нам надо забраться повыше, — крикнул Заган, тыча пальцем на Бэнк оф Америка Плаза, самое высокое здание в Атланте.

      — Это же безумие, — отозвалась я, понимая, что взбираться мы, скорее всего, будем не по лестнице. И даже не с помощью телепортации.

      Впрочем, автоматная очередь и свист пролетающих пуль над головой, заставили нас повременить с приведением плана в действие. Нас уже ждали: множество бронемашин, перегородивших улицу, несколько рядов военных, держащих автоматы наготове, и десяток охотников, возможно, последних в городе, с активированными печатями, которые ещё не теряли надежды остановить нас. Нет ничего удивительного в том, что правительство не осталось в стороне от происходящего. Вой сирен то и дело резал по ушам, добавляя в происходящее ещё больше ужаса.

      Гхоры затормозили без всякого на то приказа и теперь крутили головами, чувствуя, что так далеко они не смогут прыгнуть — разогнаться не дадут развёрнутые дорожные шипы, которые обычно предназначены для автомобилей, но животных такое тоже, вероятно, остановит. Твари не хотели ранить лапы, поэтому искали возможность добраться до противников с минимальными травмами.

      Военные не успели выдвинуть ни одного требования в громкоговоритель, как это обычно бывает в фильмах, потому что Марбас спрыгнул на землю и с радостным воплем ринулся в самую гущу солдат. Ассасины за нашими спинами, на мгновение обретя человеческие формы, снова обратились в чёрный морок и рванулись следом за своим главой. Всё заведомо кончилось бы поражением людей, если бы не подоспевшие войска Эдема. Очень быстро я перестала понимать, кто кого притесняет и сколько жертв с чьей стороны, — грохот человеческого оружия, залп магических заклинаний и огромное множество вспышек сбивало с толку всякого, кто стал свидетелем этой бойни.

      Но Заган, Асмодей и Велиал, переглянувшись, развернули гхор и решили объехать побоище кварталом левее. Очень скоро к нам снова присоединились Марбас и Седит и теперь скакали чуть впереди, словно разведывая обстановку. Над нами пронеслось несколько истребителей, но падшие не обратили на это никакого внимания, как и на последующие взрывы ракет где-то совсем недалеко. Охота превратилась в самую настоящую войну, но ей всё ещё соответствовало описание «дикая» из-за творящегося вокруг безумия и жестокости.

      — Если мы окажемся на открытой местности, то станем мишенью, — обратилась я к Велиалу, тот согласно кивнул и что-то крикнул Марбасу. Наёмник на ходу достал сотовый, глянул на экран, матюкнулся и спрятал его обратно в карман. После чего потянулся к Седиту.

      Я не сразу поняла, что в голове снова зазвучали голоса. Огромное множество разных голосов. Я не понимала ни слова из сказанного ими, но стоило Седиту посмотреть в мою сторону, как мне показалось, настороженно, и они тут же умолкли. Он наклонился и что-то сказал наёмнику. Тот коротко кивнул и заставил гхору поравняться с нами.

      — Казадор, подслушивать нехорошо, — хмыкнул Марбас, глядя на меня.

      — О чём ты? — опередил меня с вопросом Велиал.

      — Твоя милашка каким-то чудом взломала, назовём это так, канал связи Братства. Не знаю, кто из вас двоих так постарался, но советую завязывать с подобными вещами. У нас тоже есть право тайны личной жизни, — игриво погрозил мне пальцем демон болезней.

      — Я и так ни черта не понимаю в вашем фейском лепете, — отозвалась я на обвинение с его стороны.— Это похоже на какую-то абракадабру, а не на нормальный язык. И ты не представляешь, как отвлекает.

      — Я тебя предупредил, сладкая моя, — мы затормозили у подножья Бэнк оф Америка Плаза, и я поняла, что падшие не шутили на тему того, что мы будем карабкаться на самый верх.

      Это оказалось не только страшно, но ещё, ко всему прочему, и неудобно. К счастью, закончилось достаточно быстро, даже несмотря на то, что пару раз по нам открывали огонь военные с земли: в десятке футов снаряд оставил в фасаде огромную дыру, и нас едва не смело взрывной волной. Стёкла разлетелись вдребезги на половине этажей. Документы из разрушенных офисов теперь кружились вокруг, будто опавшие по осени листья с деревьев.

      Чем выше мы взбирались, тем сильнее поднимался ветер и тем холоднее мне становилось, но я терпела, находя хоть какое-то спасение в жаре тела Велиала. Когда же мы взобрались на самый верх, к шпилю, и спешились, мне пришлось держаться за одну из балок, чтобы случайно не улететь вниз. Гхоры заинтересованно разглядывали город с высоты, пытаясь приметить добычу. Изредка они перерыкивались между собой, словно споря, насколько аппетитный тот или иной увиденный ими человек или ангел.

      — Я думала, что Геенна внизу, — прошептала я Роберту. Тот мягко улыбнулся на мою детскую невежественность.

      — Мы пойдём через Врата. Нет понятия «внизу» и «вверху» между тремя мирами. Это что-то вроде шара, Нозоми, — попытался объяснить он мне, но Марбас его прервал.

      — Ты можешь читать свои лекции после того, как вы съебётесь отсюда в безопасное место, — нетерпеливо фыркнул он, отчего теперь действительно между ним и гхорами просматривались общие черты. — Скоро спустятся Господства: тогда тут начнётся самая настоящая бойня, и пройти через Врата будет несколько… кхм… проблематично.

      — Будет неожиданно, но я с тобой соглашусь, — вздохнул Асмодей, но тут же поправился. — В этот раз! Только в этот раз!

      — Помечу красным днём в календаре и каждый год буду праздновать, если переживу сегодняшнюю вечеринку, —огрызнулся тот. — Ну, толкните прощальную речь, что ли, а то как-то грустно.

      — Удачной Охоты, — последовал совету наёмника Заган, усмехнувшись на его ворчание.

      — Э, нет, ваше величество, это пожелание, а я хотел, чтобы Казадор стояла на краю крыши, чтобы зарево пожара играло отблесками в её глазах, она бы стояла и смотрела на умирающий город, и толкала бы пафосную речь о возмездии, и дьявольский хохот в конце. Ну, знаете, такой, как у Доктора Зло, — наёмник коротко хохотнул, видимо, показать, какому примеру я должна следовать, доставая телефон, намекая, что хочет сделать видео. — Ладно, если ты не в состоянии так смеяться, то так и быть, просто постой вон там, я буду голосом за кадром.

      Я натянуто улыбнулась, на что Марбас разочаровано отмахнулся. У меня не было никакого настроения его развлекать, и он это понимал.

      Седит поклонился нам и запрыгнул на гхору, оставленную Робертом. Чудовище, заворчав, прыгнуло с крыши, разворачиваясь в прыжке мордой к нам. Вновь послышался звон бьющегося стекла. Я из любопытства осторожно свесилась посмотреть: пользуясь второй парой передних лап для страховки, тварь ловко спускалась по отвесной стене, не беспокоясь, что может в любую секунду сорваться вниз с высоты пятидесятого этажа. Ещё несколько секунд и они скрылись на улицах города.

      Демон болезней последовал было следом, хоть и пешком, игнорируя оставленных трёх остальных животных.

      — Марбас, — окликнула его я, заставляя обернуться. Как только он это сделал, то получил от меня пощёчину. — Ты мразь. Но спасибо.

      Наёмник усмехнулся, потирая саднящую щёку и, отойдя к самому краю, достал из чехлов ножи. Раскинул руки, словно птица, и, с радостным хохотом, полным сумасшествия, сделал шаг спиной вперёд, показав нам всем язык на прощание. За него я не беспокоилась — об асфальт он не расшибётся. Гхоры, почувствовав, что больше не понадобятся, с рычанием бросились следом за ним, желая поохотиться.

      — Теперь точно всё, — Велиал развернул крылья, жестом подзывая к себе и беря на руки. — Советую не отпускать, — он взмахнул крыльями, и нас оторвало от земли. На некоторое мгновение он завис невысоко, словно проверял чувство равновесия и пробовал свои силы. — Ты что, потяжелела? — наконец усмехнулся король.— Я что-то никак не могу понять.

      — Мне и так паршиво, без твоих шуточек, — пробурчала я, на что он рассмеялся.

      — Ничего, порой интересно начать всё с нуля, — приободрил меня король.

      Я бросила прощальный взгляд на Атланту, которую пожирал огонь. То и дело над зданиями проскальзывали всполохи магии и слышались взрывы. Дикая Охота достигла своего апогея — к утру тут останутся лишь выжженные руины, словно была война.

      Больше сюда не вернусь. В этот город. Никогда. Даже если его отстроят заново, если сюда вернутся все выжившие после этой ночи. И если повезёт, то никогда не увижу своих родных. Тех, кто был всё это время рядом, но не говорил мне, они держали дистанцию, играя со мной, как кошка с мышкой. И чья игра оказалась более жестока: их, тех, кто называет себя спасителями людей, или падших ангелов, исчадий Ада? Кто после этого хуже? Кто злее и опаснее? Кто мой враг, затаившийся за спиной?

      Всё, что я понимала сейчас, это то, что я ненавижу людей. Всё, что говорил мне Велиал, оказалось правдой: для них я чудовище. Всегда была и всегда буду. А после произошедшего, после того, как судьба свела меня с падшими, единственное, что мне уготовано, — это смерть. Никто не будет выслушивать мои попытки объясниться. Возможно, это правильно. Правильно с их точки зрения, но я просто хочу жить. Я хочу жить, никому не вредя, наслаждаться каждым восходом солнца и каждым его закатом. Хочу не следить за днями в календаре. Теперь всё это не важно. Всё моё будущее рассыпалось прахом. Я цеплялась за иллюзорное счастье, боясь разжать руки, боясь неизвестности, но она сама настигла меня. Велиал посодействовал, конечно, но это можно назвать в какой-то степени спасением. Спасением от людей и спасением от самообмана. На смертном одре я бы наверняка уже точно понимала, что мною манипулировали десятки лет, и сожалела о том, что потратила свою короткую, по меркам вселенной, жизнь на тех, для кого я была лишь инструментом, лишь носителем проклятого гена.

      Я, закусив губу, как можно крепче обхватила падшего и закрыла глаза. Будь что будет: теперь мне не страшны даже глубины Ада со всеми его демонами. Ведь, если подумать, то он пуст.

Ад пуст. Все демоны внутри нас.

Конец