Страница 13 из 58
и кто потеряет жизнь ради Меня,
тот обретёт её вновь.»
Матай 10:39
Судя по времени в телефоне, я проспала часов пять. Неплохо прошёл день, главное — очень продуктивно.
Я глубоко вздохнула в надежде успокоиться. Ситуация не такая уж и печальная, как может показаться на первый взгляд: я, вроде как, жива! Ну, нет у меня теперь души, но ведь жива же. Может, мне удастся как-то заточить Велиала в камне? Было бы неплохо. Интересно, где мне искать заклятие, которое когда-то использовали мои предки?
Прихватив со стола сотовый, я поплелась в ванную. По дороге оглядела себя в зеркале: ни одного синяка. Или Станиславский, который на деле оказался Асмодеем, меня обманул, и их не было вовсе, или с помощью его магии они все чудесным образом рассосались. Для верности я даже провела рукой по телу в надежде найти болящие участки, но ничего не произошло. Удивительно. Как они только это делают?
Боже, как приятно принимать душ под музыку! Я открыла рот и подставила его под струю, щекочущую язык. Тёплая, почти горячая, словно шёлк, вода стекла по спине. Признаться честно, могла бы час простоять вот так, ловя удовольствие каждой клеточкой тела. Боль прошла, словно её никогда и не было.
— Ты что, утка, что ли? — прямо за спиной из ниоткуда появился Велиал. — И плещешься, и плещешься.
От неожиданности я вскрикнула и чуть было не поскользнулась. А ещё через секунду попыталась от него прикрыться.
— Вы что, с ума сошли?! — мне было до дикости стыдно.
— И что я там не видел? — демон окинул меня взглядом с ног до головы, задержавшись на груди. — А ты ничего. Тебе б грудь на пару размеров побольше, и цены б не было.
Он надвинулся на меня, не волнуясь, что попадёт под воду.
— Не подходите! — я попыталась оттолкнуть его, но он снова перехватил мою руку и подтянул к себе.
— Нельзя отказывать господину. Господин может расстроиться и случайно кого-нибудь убить, — Велиал прикоснулся губами к груди. — Ты же не хочешь, чтобы это произошло?
Я стала красная, как помидор, но продолжала делать попытки отбиться от похотливого создания. Демон оторвался от груди и стал подниматься вверх, к лицу. Проскользнул по шее, потом по подбородку.
— Ты такая невинная, как я люблю, — он остановился в дюйме от моих губ. Его глаза смотрели прямо в мои. С волос стекала вода. Он уже весь вымок.
— Вы бы разулись. Всю ванную запачкали землёй, — попыталась перевести тему я.
— О да, тебя это так волнует, — он разочарованно выпустил мою руку и перелез через край ванны, оставляя за собой мокрые следы на полу. — Люди…
— Вы не лучше! — бросила ему вслед я и тут же пожалела. Велиал резко развернулся, схватил меня за голову и ударил об стену.
— Заткнись, ничтожество! Ты хоть знаешь, из-за чего мы пали? Из-за вас мы пали! Из-за таких червей, как вы! «Идеальные создания»? По подобию своему сделал? Держи карман шире, как же, — по кафелю стекала кровь из разбитой головы. Я почти не чувствовала боли: видно, она была такой сильной, что организм просто отказывался её ощущать, дабы не уничтожить самого себя. — Давай, молись своему Богу! Проси защиты, может, он услышит тебя и придёт? Или пришлёт ангелочка, который прогонит мерзавцев обратно в Ад? Зачем ты им нужна без души!
Он ещё раз ударил меня об стену.
— Не надейся, что так легко отделаешься от меня! Даже не думай. Как только я пойму, как ты избежала смерти, я сделаю тебя бессмертной или выдерну остатки твоей души и сброшу в Ад, в один из кругов, чтобы ты там мучилась вечно. Тебе же понравилось то, что ты испытала? Хочешь ещё? — меня снова скрутило в три погибели. Наверное, никогда в жизни я так не кричала — саму себя не слышала.
Меня словно раздирал когтями бешеный зверь, и я никак не могла умереть.
* * *
— Странно, что она вообще не подохла. Ты точно в себе? Обычно ты с людьми не сюсюкаешься, — голос был низким и слегка хриплым. — Мне кажется, ты стал слишком мягким. Особенно к ней.
— У меня свои причины не убивать её, — голос Велиала звучал приглушённо, как из-под подушки.
— Нужна веская причина. Впрочем, судя по виду ванной, ты её хорошенько отметелил.
Кто-то аккуратно протирал мне лоб влажной марлей.
– Да насрать… — послышался звук открываемой бутылки с чем-то газированным. — К тому же, у меня несколько болит голова. Нет настроения для всего этого! И вообще, ты много видел людей, которые могут жить без души?
Собеседник ничего не ответил, видимо ограничился жестом, который я видеть не могла.
— Господин, я бы Вам не советовал это пить. С того момента, как вы исчезли из этого мира, люди несколько поменяли технологию приготовления, — кажется, голос Станиславского.
Боже, как всё болит. Это никогда не закончится.
— Я заметил. Наверное, даже ослиная моча будет лучше этого.
— Ты б ещё дешевле выбрал, — опять этот низкий голос; похоже на Загана. Он ли это?
Велиал задумчиво покачивал банкой, из-за чего жидкость в ней чуть слышно булькала.
— Господин, она пришла в сознание! — мне в глаза брызнул яркий свет, я прищурилась. Надо мной нависли две тени. — Сколько пальцев видишь?
Я застонала и закрыла глаза.
— Похоже, ей всё ещё хреново, — констатировал кто-то похожий на Загана.
— Разумеется, ей будет хреново! Это же человек. Ей руку отруби, новая не вырастет.
— Не трогайте её. Пусть так и лежит.
— Может, её хотя бы одеть?
— Мне и так нравится. Не зря же наш папик прогнал человечков из Рая, как только они стали одеваться.
Демоны разом расхохотались. Видно этот факт их очень забавлял.
— Господин… — с лёгким упрёком в голосе протянул Станиславский, будто его это задело до глубины души. Если она вообще у него была.
— Я рад, что у тебя никуда не делось чувство юмора за пять веков. Учись, Асмодей.
Библиотекарь вздохнул, ещё раз приложил мне ко лбу прохладную марлю и всё же заговорил:
— Но всё же, мне кажется, Ваше отношение к людям несколько неправильное. Они очень походят на ангелов. И уж тем более — на падших. Проявление характеров, привычки… — скромно заметил он.
— Никогда падший не будет братом человеку! — отрезал Велиал. — Не все тут такие человеколюбы и сострадальцы как ты, Асмодей.
— Но ведь эта девочка…
— Эта девочка — дочь порока, и не более. Я не знаю, каким местом думал Набериус, когда трахал смертную, — имя демона Велиал произнёс с какой-то тоской в голосе. — Однако больше интересно, почему он оставался с ней до конца. Если хочешь попробовать жить как человек, готовься закончить как он. Давай, начинай, полукровка.
— Не думаю, что Набериус бросил бы своего сына на земле, если бы даже он родился полноценным человеком. Он был достаточно ответственным.
— Заган, он умер из-за своей же глупости. Он думал, что сможет изменить свою природу, но не рассчитал, что люди не собираются менять свою. Они просто его уничтожили.
Ага. Значит, там был его брат. Теперь ясно, почему такая тёплая и открытая беседа.
— Велиал, тебе не кажется, что её род был просто пешками в войне с нами? — Заган положил мне руку на лоб.
— Я видел, как умирал Набериус. Я бы никому не пожелал такой смерти. То заклятие, которое придумал его сынок… Оно… — неожиданно раздался звон стекла. Велиал ударил кулаком в шкаф с лекарствами. — Он сгнил заживо за несколько часов… У меня на руках… Разложился до костей и праха… И… И плакал… Ему важнее Элиза была и его отпрыск, а не своя жизнь!
Я попыталась посмотреть на своего демона. Он сидел на медицинском столе, закрыв лицо руками. Внутри меня родилось ощущение тоски, боли, обиды. Какое-то странное чужеродное ощущение, вовсе не моё.
Неужели эти чувства принадлежат Велиалу?
— У вас… кровь… — я попыталась встать, но Асмодей схватил меня за плечо и снова вернул на койку. — Ох…
Голова кружилась, и я едва не упала и потеряла сознание.
Велиал распрямил плечи и посмотрел на меня так, словно видел первый раз в жизни.
— Чего тебе? — его как-то недобро передёрнуло, словно он собирался выместить на мне снова всю свою злость и какие-то непонятные мне обиды.
— Можете так больше… Не делать.
— Что не делать? Не бить тебя? Это уже от тебя зависит.
— Нет, я не про это. Не бейте больше по шкафу. Это… Это очень больно, — я подняла правую руку, надеясь, что он поймёт. Она выглядела вполне себе нормально. Но это было лишь видимость. На самом деле она болела так, словно я только что сунула её в мешок с осколками стекла. Мне даже показалось, что я чувствую отдельные кусочки в плоти.
— А вот и первые плоды твоего бездумного поступка, дорогой брат, — похоже, что до Загана дошло быстрее всех, что происходит. — Видимо, теперь у нас на одну проблему больше, и чует моя жопа — проблема эта большая.