Страница 79 из 83
- Что это?
Яскины руки слепо шарили во тьме, плотной, густой, осязаемой. Милранир стоял за её плечом и усмехался. Зажжённый им светильник озарял весь огромный зал, со всеми его мозаичными стенами, витыми колоннами, выступами и нишами. Здесь веяло древностью и тайной, и при том было спокойно и уютно, как в давно знакомом дружеском доме. Даже Рони немного успокоилась и согласилась побыть одна. Старик-странник нашёл для неё уютный альков совсем неподалёку от входа. Там устроили лежаки и развели огонь в старом, как всё здесь, и добротном небольшом очаге. Старшая эмметская каннка осталась греть руки у живого пламени, рыжую Яску Милранир увлёк в глубину подземелья. Впрочем, та и не сопротивлялась вовсе.
Статуи и барельефы, драгоценной самоцветной мозаикой выложенные картины манили её к себе, околдовывали, погружали сознание в сумрак чужих воспоминаний и собственных детских фантазий. Да и могло ли быть иначе – здесь, с ней?
Вот свернулась змеёй-спиралью тёмно-зелёная волна, огромная, жуткая. Но тот, кто держит её в руках, сам исполинских размеров. Для него она – не более чем цветок на ладони, бархатно-зелёный, с переливами иссиня-чёрного в глубине только начавших размыкаться лепестков, с звёздно-солёной каймой из пены и брызг по краям. А из сердцевины цветка тянет тонкие руки и сама тянется ввысь, одним стремительным движением изящного тела будто бы взлетая над миром, дева-йалэди. Тёмные волосы её вьются змеями, морскими водорослями, щупальцами неведомых подводных тварей, клочьями грозовых облаков.
Ясс знала её? Смогла бы угадать? Если всмотреться чуть пристальней, поймать неуловимую искру бытия во взгляде…
Да, смогла бы.
Не смотри мне в глаза. Ты – есть. Меня нет.
Яска отшатнулась, но уже в следующее мгновение подалась назад, чтобы взглядом прикипеть к следующей картине.
Юноша с флейтой идёт сквозь мерцающий звёздами ночной лес. Серебряный свет пробивается сквозь высокие кроны деревьев, странные цветы растут в полумраке, распускаются под шагами босых ног, оставляют за идущим тропинку. Кто отправится по этому следу? Друг? Враг? Просто любопытный?
А ты не хочешь? Ясс?
Ясс!
Свистит, шумит тишина вокруг, манит и убаюкивает. Яскино сердце трепещет пойманной птицей, больно колотится в рёбра, словно желая проломить ненавистную костяную клетку.
Следующей перед Яской предстает статуя. Воин, высокий и статный, закованный в странные доспехи, совсем непохожие на любые из тех, что Ясс доводилось видеть до сих пор. Взгляд неведомого рыцаря направлен в давно не существующие в реальном мире дали, пряди чуть вьющихся длинных волос ложатся на плечи. Выражение чеканного лица – усталое, но решительное.
Эти глаза, этот взгляд из-под чуть нахмуренных бровей, этот твердый и неуловимо обреченный взгляд…
Ясс раскачивается, сжав пальцами виски.
Я помню, помню, я иду, я… Сейчас…
Лица. Голоса. Статуи и мозаики – всё сливается в сплошной коридор, по которому нужно шагать, не оглядываясь. Где-то там впереди – свет, но его невозможно увидеть, только предчувствовать его обязательное присутствие.
Шаг.
- Нет!
Голос Милранира был почти страшным. Пальцы старика впились в худенькие Яскины плечи, почти пронзая их.
- Не так!
Яска вынырнула из своего полузабытья, встревожено взглянула на старика. Угольно-чёрные глаза его полыхали огнём.
- Ты всё делаешь неправильно. Зовут – идёшь. Убивают – умираешь. Говорят – веришь. Ты готова отказаться от себя по первому требованию, да что там требованию! Полунамёку! Лист, ветром гонимый! Куда бы ты сейчас отправилась? Догонять чужую жизнь? Воскрешать чужую память?
- А можно? – загораясь надеждой, спросила Ясс.
- Йта катта! – старик ещё раз грубо встряхнул её. – Очнись! Всё, что тебе на самом деле нужно в тебе. Ты сама – весь мир. Ты не сон и не тень чужой мечты, чужой надежды. Ты живая, настоящая. Ты можешь быть чем и кем захочешь но не лучше ли стать самой собой? Только не нынешней, слабой и почти увечной, а настоящей? Чтобы сила, огонь и крылья?
- Драконом? – слабо улыбнулась Яска.
- Драконом, - совершенно серьёзно ответил Милранир.
Марево чужой памяти рассеялось, оставляя их стоять вдвоём во тьме. Девочку и старика перед полной загадок вселенной.
- Я попробую.
***
В ту ночь больше ничего не было. И в следующие сутки тоже.
Ясс бродила по подземелью. Смотрела, слушала.
Её звали и манили. Некоторые лица и некоторые эпизоды, запечатлённые неведомыми древними мастерами, казались ей смутно знакомыми или хотя бы узнаваемыми, но больше она не пыталась разгадать их загадки.
Она слушала себя саму. Струну, натянутую в глубине её собственной души, которая должна была зазвучать здесь.
Тот единственный звук, из которого рождалось новое.
Это было похоже на огонь.
Он разливался по жилам, поглощая всё нечистое, все больное, что могло быть в хрупком Яскином теле.
Это было больно и прекрасно одновременно.
Яска погасила волшебный светильник и рванулась прочь от придремавших спутников.
Тьма пахла смолистым дымом, а вовсе не затхлостью и пылью. Она казалась древней, как сам мир, и такой же могущественной. Звуки и память одинаково гасли в ней, растворяясь без остатка. Можно было просто скользить в безмолвном танце по вечному кругу, не думая вовсе ни о чём. Время и чувства наматывались на веретено силы, пронизывающее это странное место насквозь.
Знаешь ли ты, как начиналась Вселенная, ар’вэ-льээл?
Тьма гладила яскины плечи тёплыми, чуть шершавыми ладонями, ласково перебирала растрепавшиеся пряди стриженных волос. Босые ноги девочки легко ступали на холодные каменные плиты, которые, наверное, уже много лет никто не смел потревожить.