Страница 173 из 187
— Где папа?
— Занят, — мама устроилась в водительском кресле и чуть поправила зеркало заднего вида. Я заметила, как ее холодные серо-голубые глаза, отразившиеся в его поверхности, внимательно смотрят на меня, и поспешно отвернулась к окну. — Я не смогла до него дозвониться.
— Так почему ты здесь? Как ты вообще узнала?
Она убрала руку от ключей и развернулась ко мне.
— Твой отец вернулся домой и не нашел там тебя. Когда ты и ночевать не пришла, он заволновался, позвонил мне. Подумал, что ты можешь быть у меня.
— Потрясающе, как такой умный человек может быть одновременно таким наивным, — отозвалась я, по-прежнему не поворачиваясь к ней.
— Я приехала сюда, — продолжила она, проигнорировав мой выпад. — Мы обзвонили всех твоих знакомых и ничего не добились. Через пару дней полиция приняла заявление о твоей пропаже. Десять месяцев назад, Брю.
— И ты ничего не спросишь? — она наконец отвернулась и завела машину, а я оторвала взгляд от стекающих по оконному стеклу капель.
— Спрошу. Позже. Мне на тебя смотреть страшно.
— Очевидно, так всегда было. Именно поэтому ты и сбежала от меня.
Она вновь ничего не ответила, и я молча прикрыла глаза и откинулась на спинку сидения.
***
Я часто представляла себе этот момент в последние семь месяцев. И когда только очнулась во Флотзамском лесу и искренне верила, что в ближайшие пару часов все выясню и оправлюсь домой, и после прибытия в Верген, и в Лок Муинне, и даже пару раз после возвращения оттуда. Я воображала себе приглушенный скрип поднимающегося по шахте до нужного этажа лифта, его медленно раздвигающиеся двери, поворот ключа в замочной скважине (в которую он обязательно попадет не с первого раза) и ставший уже таким привычным совершенно особый запах квартиры, в который я окунусь, едва переступив порог. Каждый раз эти фантазии вызывали схожие чувства, пусть и с разными оттенками. Тепло, спокойствие, защищенность. Эти три пункта всегда были неизменны.
Тем отвратительнее было не ощутить совсем ничего, когда все все-таки произошло наяву. Словно я вдруг попала в совершенно чужое место. Хотя, будь это так, я бы все равно должна была почувствовать к этому месту хоть что-то. Хоть бы и страх, но только не эту давящую пустоту.
— Переоденься во что-нибудь, — бросила мама, оставляя промокший плащ на крючке. — Я подожду тебя на кухне.
Словно робот с точно заданными алгоритмом, я подошла к шкафу и, даже не глядя, стянула с полки растянутый домашний свитер. Пальцы путались в крючках помятого и местами порванного платья, словно оно было последней связью с той жизнью и все никак не желало сдаться и отпустить. Последним крючком я едва не проколола палец. Ткань зашуршала, упав к ногам. Я переступила через нее и замерла, взглядом наткнувшись на большое зеркало в дверце шкафа. В последний раз оно видело меня с длинными волосами, без витиеватой татуировки, покрывающей часть шеи и правое плечо и… моложе, что ли?
Я отвернулась, быстро натянула на покрывшееся мурашками тело свитер и тонкие домашние штаны.
Я не хотела возвращаться к маме, чувствовать ее пронизывающий и такой болезненно чужой взгляд. Чтобы как-то оправдать свою задержку, я оглядела совершенно чужое помещение, некогда бывшее моей комнатой. Если пыль где-то и была, то лежала совсем тоненьким слоем, вещи лежали точно так же, как я запомнила, и оттого сердце больно кольнуло. Комната выглядела совсем как жилая. Даже одна подушка, случайно сброшенная с кровати, когда я в спешке носилась по дому, едва не проспав самолет, все еще валялась там же. Я подошла к кровати и опустилась на пол, твердо намереваясь ее поднять, когда что-то отвлекло мое внимание. Пластиковый уголок какой-то коробочки, завалившейся под стоящий тут же шкаф с книгами и всякой всячиной. Я протянула руку, выудила тонкую коробочку для диска наружу и сдула с нее пыль — хоть здесь она была. Внутренности скрутило как только что выстиранную тряпку, которую теперь пытаются выжать как можно тщательнее. Коробочка со стуком выпала на пол, чуть приоткрылась от удара. Это стало последним, что я увидела, прежде чем щиплющая глаза пелена почти полностью лишила меня зрения, оставляя лишь размытые образы. Словно жидкий огонь потек по щекам, и с судорожным всхлипом я сползла на пол, прижалась лбом к паркету и закусила кулак, пытаясь задавить рвущие грудь рыдания. Куда там.
Это не могло так закончиться. Не могло! Зачем все это было? Зачем случилось? Ради того, чтобы просто швырнуть меня обратно? Просто так? Почему это произошло?! Почему?!
Проклятая способность забросила меня в чужой мир, заставила лишь чудом выживать там, приспосабливаться вопреки всему, и все попросту стерлось, когда я только ощутила себя счастливой! Все пропало! Все, будто ничего и не было! Ничего!
До крови прокушенным кулаком я изо всех сил ударила по полу, даже не ощущая боли. И еще раз.
Ничего просто не было! Призрачной Мглы, меча драугира, покушения, проклятого дома, пробуждения способностей, обучения контролю, обвинений против принца, поиска тайника, погибших эльфов, мертвого некроманта, меча, упавшего в пропасть вместе с гарпией, крошечного эльфа в моих руках, штурма города, Лок Муинне, плена у короля, встречи с драконом, возвращения и, наконец, обычной жизни. И никого тоже не было. Филиппы, Астрид, Геральта, Трисс, Лютика с Золтаном, Даэр. Иорвета…
— Тише, детка, тише… — меня дернуло наверх и сдавило.
Запах табака и одеколона. Всегда успокаивал, но сейчас меня лишь затрясло еще сильнее, скованное судорогой горло даже звука нормально выдавить не могло. Скрюченными пальцами я вцепилась в ткань пиджака на спине, всем телом вздрагивая от каждого нового всхлипа. Тяжелая ладонь опустилась на затылок, слегка взъерошивая волосы.