Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 111

Несмотря на некоторый опыт в травологии, многое приходилось учить и переосмысливать. Во-первых, львиная доля трав оказалась неизвестной, либо по-иному именовавшейся. Я, конечно, не ботаник, но летние каникулы всегда проводила в деревне у бабушки, а уж лесов-полей прошла и шагом и внаклон немеряно. С мамой мы собирали травы от простуды, желудка, кожных заболеваний братика и просто для красоты – волосы в бане ополаскивать. Удивительное дело русый волос: помочишь его в отваре ромашки – золотится, корень репья заваришь – пепельный оттенок возьмёт, луковой шелухи добавишь – красный огонёк играет. Здесь же росли такие цветы, коих я прежде не видывала, а уж аромат от них шёл – голова кружилась.

Во-вторых, применение даже знакомых трав несколько отличалось в силу их магических свойств, а порой и специфических особенностей местной фауны. Конечно, та же мята или ромашка точно также входили в состав противопростудного эликсира, но ко всему прочему первая являлась отличным средством от вредного характера амбарника.

О холодильниках здесь и речи не было, но нет предела людской смекалке: селяне успешно хранят крупно порезанные куски туши какого-либо скота в амбаре, подвешивая на крюки около ларей с зерном и накрывая льняными тряпками от пыли, естественно, в холодное время года. По мере надобности мясо заносят в дом и, обжигая холодом руки, строгают подтаявший слой. Порядочный амбарник добросовестно охраняет имущество и гоняет крыс, особо же ушлые повадились приторговывать хозяйскими запасами на сторону, в основном таким же бесям, только мясоедным. А вегетарианцам – муку и крупы. От них-то и помогают веточки мяты, а особо липовый цвет, желательно подушистее, им этот запах аж глотку жжёт. Да только у рачительных хозяев, регулярно подкармливающих своих помощников, редко возникают такие проблемы, а халтурщики так и норовят сэкономить, в том числе на знахарских услугах… так что в основном, всё находится в естественном равновесии. В том числе магическом. В конце концов, должен же быть хоть какой-то бонус от столь вредной профессии: у Пелагеи в амбаре низкая температура держалась круглый год.

- Вот смотри, Светланка, это плакун-трава, - указала мне Марина на симпатичное растение с мелкими розово-сиреневыми цветками, небольшими гроздьями крепившимися на коричневатом стебле.

- Да ты что, а у нас это просто дербенник, - ухмыльнулась я, чуть не оступившись в воду.

- Свежие измельченные листья прикладывают к ранам и порезам, - ещё более нравоучительным тоном продолжил начинающий педагог.

- О, полезная травка, - отбросила я шутливость, - надо запастись.

- А ещё в местах её произрастания не водится нечисть.

- Лучше бы показала, где водится, а то я пока даже вашего домового не видела, - трёп трёпом, но руки проворно собирали необходимый материал.

- Он у нас товарищ недоверчивый, пока пару десятков лет здесь не поживёшь, не покажется, - напарница аккуратно уложила добычу в мешочек.

- Вот это сроки, - поразилась я, - до них ещё дожить надо!

Дни летели, как ветер, я, как могла, помогала по дому и хозяйству и даже научилась носить коромысло без пролива воды и боли в спине. Помимо холодильного амбара Пелагея пользовалась ещё парой магических бонусов – ночным освещением и глубинной скважиной в огороде. Почему глубинной? Да потому что дом стоял на пригорке. К сожалению, вода в ней годилась лишь на технические нужды, за питьевой приходилось ходить к общинному колодцу. Деревня Толбак мало чем напоминала родное село моей мамы, разве что запах стоял тот же: дым из печных труб, так и манивший сходить в баньку, запах полыни, обильно произраставшей у канавы в проулке и неизменный навоз, впрочем, вовремя убиравшийся, поэтому не особо досаждавший. Дома же состояли из куда более мощных брёвен, нежели знакомые с детства избы, кирпичных не было ни одного. Заборы сплошь деревянные, некрашеные, но чем-то пропитанные от непогоды, с небольшой двускатной крышей над воротами, украшенной искусной резьбой. Только завалинки со старушками и семечками ничуть не отличались: сплетни, бесконечное щёлкание полезного белкового продукта и укорение бессовестной молодёжи. Казалось бы, зубов по пальцам пересчитать, но семечки – это святое!





 

***

 

Попытки идентификации своего местонахождения я начала с летоисчисления.

- Какой такой 25 996-й год? – в ужасе воскликнула я на невозмутимый ответ Марины.

- От начала Нового Цикла.

- ??? – слова отсутствовали, но интернациональный язык мимики и жестов выразили вопрос лучше любого из них.

- В мире появились люди, способные чувствовать и управлять Магией, - Терпеливо, как маленькой начала объяснять Марина, но надолго её не хватило, и девушка хихикнула. Любой бы рассмеялся, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.

- М-да, исчерпывающая информация, ничего не скажешь.

Что касается местности, то города Омска поблизости не наблюдалось, впрочем, как и других немногих известных мне названий, виденных из окна маршрутки. Тем не менее, это определённо был какой-то вариант Евразии: времена года соответствовали моей родной климатической зоне, ландшафт практически не отличался от того, откуда я прибыла. А вот централизованного государства как такового не существовало. Были сильные княжества, охватывавшие довольно обширные территории. В их состав, как правило, входило несколько городов, масса деревень и столица. В случае острой необходимости они объединяли усилия и громили иноземных агрессоров, в мирное же время прекрасно обходясь добрососедскими отношениями. Хотя, тут как повезёт, говорят, московский князь, Путята Владимирович, пытается подмять ближайших соседей под себя. Языкового барьера практически нет, братья славяне, всё-таки, диалектные особенности не в счёт, общих слов однозначно больше. Боги одни и те же, даже единая сеть приграничных башен имелась. Заправлял всем этим Совет Объединённых Земель, имея в своём составе по два представителя от каждого княжества: мага и полководца. Как ни странно, но местный суверенитет незатейливо назывался Себирь, что не могло не радовать. Впрочем, не только это совпадение, но и уклад жизни в целом говорил о родственности окружающего пространства.