Страница 38 из 60
'Предзнаменований не существует. Природа не посылает нам вестников - для этого она слишком мудра или слишком безжалостна' (О. Уальд)
Скидывая туфли и распуская волосы усталым движением, я поняла, что слишком стара для развлечений такого рода. Раньше я не уходила с бала, пока в небо не вмешивались золотые лучи солнца, и ноги не подкашивались от танцев и выпитого вина. Бросив на кровать перчатки, я потянулась. Китти расшнуровывала платье, стоя за моей спиной на коленях.
- Как все прошло, леди Блайт? - спросила она для приличия.
- Дьявольски смешно, - я уставилась на свое безразличное отражение в зеркале.
Быстрей бы раздеться и рухнуть в постель, предавшись благотворным сновидениям. Какого, спрашивается, черта я так долго и тщательно готовилась к балу, который принес столько разочарований? Польза была только в том, что я танцевала с Коуллом, который был так бережен и заботлив, что я посмела ощутить себя почти счастливой.
Китти укутала меня в одеяло, когда я примостилась на краешке постели.
- Спите, дорогая госпожа, - произнесла горничная, и я почувствовала легкое касание к волосам. Неужели черствая Китти меня погладила?
Она выключила свет, задернула шторы, чтобы проснувшееся солнышко не разбудило меня утром, и покинула комнату, любовно прикрыв дверь. Ох, Китти, сколько в тебе сюрпризов!
Я, наконец, уснула, кутаясь в пряное тепло. Однако это тепло вскоре утратило свою пряность, превращаясь в тягучую терпкую субстанцию. Я плыла в жарких волнах, видя с высоты птичьего полета поместье в Хартфордшире... Вот и я бегу по проселочной дороге навстречу отцу. Мне не больше шести. Ветер рвется навстречу, треплет лазурное платье и мои рыжие локоны... Отец хватает меня на руки и целует, а я задыхаюсь от бега. Мне трудно дышать, я вцепляюсь в него ногтями, уткнувшись в плечо, и хочу ощутить знакомый запах табака и сандалового дерева, но чувствую лишь боль в груди и удушающую гарь. Отец резко отталкивает меня, заглядывая в глаза. Я вижу бешеную любовь в этом взгляде, всеобъемлющее прощение, тоску и радость, и начинаю плакать, но не могу. Рыдания удушают...
- Проснись, - его пальцы такие холодные, но чуткие, коснулись острого подбородка, подбирая слезинки.
Я хочу сказать, что люблю его. Хочу плакать, но он заставляет мои уста сомкнуться легким прикосновением, приближает свое лицо к моему, нежно улыбаясь:
- Проснись, моя девочка, - шепчет настойчивее, - моя любимая, проснись...
Я вдруг воспарила вверх, понеслась куда-то, пребывая в смятении чувств, и вдруг резкий рывок сотряс все тело.
- Анна!
Я распахнула глаза, понимая, что еще сплю. Вокруг полыхало пламя - неистовое, безжалостное, пожирающее все на своем пути. Моя спальня горела. Я не могла дышать, кашляла, выплевывая черную вязкую слюну, покуда чужие руки тянули меня куда-то. Я ничего не понимала - мне хотелось вырваться, опуститься на пол и хорошенько отдышаться, но нет, неведомый человек тащил меня за собой безоговорочно. Рука, которую стискивали огненные пальцы, ужасно болела. Мы оказались на лестнице и столкнулись с кем-то.
- Леди... - сквозь грохот и треск я различила голос Китти, и, наконец, поняла, что не сплю. Мой дом, мой славный Шил-парк, был охвачен огнем
- Что произошло? - мне удалось высвободиться, и я вцепилась в горничную. Правда, неведомые руки ухватили теперь нас обеих и буквально пихнули с лестницы.
Все мелькало перед глазами. Стоны Китти сопровождали наше бегство, пока мы не оказались на улице, и незнакомец, который спас мне жизнь, не заключил в свои объятия. Я была босая, растрепанная, в одной лишь ночной сорочке, доходящей до щиколоток. Подняла голову, видя устремленный на меня черный взгляд. Может, я все-таки сплю?
- Джеймс?
Он печально улыбнулся, схватил за талию и поставил на свои сапоги. Я оглянулась на догорающий Шил-парк, мою крепость, в которой я прожила первый месяц своего изгнания из Лондона.
Бережные руки Остина исследовали мое тело, будто пытаясь понять, цело ли оно.
- Я не ранена, - я опять повернулась и посмотрела на него.
Джеймс, вероятно, только возвращался с бала. Но каким образом его занесло сюда?
Я, к огромной радости, могла дышать, и, вдыхая прохладный ночной воздух, я поглядела на зарево.
- Мистер Купер! - увидев мельтешащего привратника, я попыталась вырваться из объятий моего спасителя, но он лишь крепче прижал к себе, укутывая в плащ и обдавая знакомым запахом нежной мяты и табака. - Мистер Купер, где миссис Мас?
- Леди Блайт, святые небеса! - закричал он, едва различая меня в объятиях Остина. - Миссис Мас жива, леди. Все слуги спаслись.
Я издала облегченный вздох и прижалась к Джеймсу, ощутив его ответную реакцию. Он поцеловал меня в макушку, поглаживая по спине. Только сейчас я осознала, что Шил-парка больше нет, и мне негде жить. Что скажет на это Энтони? Я глухо рассмеялась. Плевать на дом, главное, что все живы. Китти уже бегала вокруг мистера Купера и других слуг, перехватывала ведра с водой, ожесточенно кричала и приказывала. А мне отчего-то было все равно - дом уже не спасти.
- Все сгорело, - тихо шепнула.
- Сгорело, - так же тихо подтвердил Остин.
- Придется перебраться к соседям, - меня разбирал какой-то истеричный смех.
- Зря я не живу поблизости. Не угодно ли леди подождать, пока я выстрою дом хотя бы вон та том пригорке?