Страница 6 из 64
Многие погибли от ужасной чумы, уцелевшие же, страшась за свои жизни, униженно взмолились об исцелении от мора. И лишь тогда колдуны соизволили обратить внимание на страдания простого народа. Целители-люмеры остановили болезнь, но время было упущено, множество жизней потеряно. И народ восстал против своих мучителей. Родовая аристократия, прежде вынужденная умолять своих фактически хозяев о милости, возглавила восстание. Маги заплатили кровью за насланную болезнь. Колдуны делились на две группы: люмеров и нуаров. К первым причисляли целителей и провидцев, ко вторым – всех, кто был способен творить активную волшбу. Люмеры оказались бессильны против справедливого гнева толпы, а наслать новые болезни они не успели. Почти все они погибли, жесточайшая резня частым гребнем прошлась по рядам колдунов.
Куда большее противодействие оказали нуары. Их разящая стихийная магия пролила моря крови, но и они не смогли воевать со всем народом. Новое оружие, лишающее колдунов силы, стало переломным моментом, склонившим чашу весов на сторону людей. Судьба магов была решена.
Ученые пришли к логичному выводу, что если заряд электричества может блокировать силу магии на время, то, возможно, если его увеличить в разы, он будет способен полностью лишить предателей их способности творить запретное отныне колдовство. Из чувства справедливости власти не могли просто перебить военнопленных. Это маги преступили все законы гуманности, люди были выше этого. Вскоре эксперименты принесли положительный результат – осуществить задуманное удалось. Вот только обнаружился странный побочный эффект такой процедуры – маги переставали быть людьми. Они менялись. Собственно, именно из-за этого ритуал лишения способностей к колдовству и прозвали изменением. Но и тут опять немаловажную роль сыграла предрасположенность колдунов к разным видам волшебства. С люмерами природа обошлась мягче – после изменения они продолжали выглядеть как люди. Лишь периодически – у каждого из них это было индивидуально – они трансформировались в… существ. Возможно, это было связано с тем, что где-то внутри них оставались крупицы магии, которые, постепенно накапливаясь, вызывали превращения. Так, по крайней мере, полагали ученые. Трансформации длились недолго, максимум несколько дней, после чего бывший люмер вновь возвращался в нормальное состояние. Со временем это стали считать просто временной слабостью, своеобразной болезнью. Даже создавались специальные закрытые парки, где можно было переждать время превращения.
Совсем иначе дело обстояло с нуарами. Боевое колдовство, адептами которого они были, делало их агрессивными, что отразилось и на изменении. Некоторые даже считали, что подобное – отражение внутренней сущности этих магов. Впрочем, как бы то ни было, после процедуры они навсегда становились другими. Похожими на демонов, какими их рисовали старинные сказки. Это был вердикт. Они переставали быть людьми и полноправными членами общества, навсегда становясь изгоями.
Убивать ли их, разумных существ? Мнения разделились. В итоге опять победила человечность. Им разрешили… быть. Таким измененным выделили территории, ставшие резервациями, где они вольны были основывать свои поселения.
С тех пор утекло немало времени. Случались и вооруженные стычки, и времена затишья, но наконец, несколько десятков лет назад все стабилизировалось. Люди научились сосуществовать с нуарами. Велась торговля, с некоторых пор даже модно стало иметь различные диковинки, изготовленные ими порой столь искусно, что многие человеческие мастера лишь руками разводили.
Измененных принимали или терпели. Но не магов. А они продолжали рождаться! Ребенок с колдовской силой мог появиться в любой семье, будь то люмеры, нуары или самые обычные люди. И сама Виктана не стала исключением, оказавшись одной из этих проклятых, ведьмой.
Именно потому она так покорно следовала за Фелоном – лучше пройти процедуру изменения, что бы ни случилось дальше, чем остаться вот такой. Так что выбора, как такового, у девушки не было. Она принимала необходимость этого, хотя где-то в глубине души жила глупая женская обида за предательство любимого. Ведь она же не виновата в том, что родилась… такой.
Она даже успела немного задремать, когда дверь камеры открылась. Отменно смазанные петли не скрипнули, но Виктана ощутила движение воздуха и распахнула глаза. Сев на постели, она настороженно посмотрела на вошедшего. Это был мужчина лет тридцати пяти, черноволосый, с короткой аккуратной бородкой клинышком. Довольно импозантная внешность, отметила про себя любившая все красивое танцовщица. На пришельце была форма служащего Департамента изменений, но она отличалась от тех, которые девушка уже видела в здании. Раньше ей попадались на глаза люди в темно-синих и серых мундирах, этот же был одет во все черное без единой светлой нитки. Только на плече серебрились металлом три вертикальные полосы нашивок.
Мужчина внимательно разглядывал заключенную ведьму. Аура власти, окружающая этого человека, ощущалась почти физически. Было в нем что-то опасное, даже хищное. Вот только Виктана уже устала бояться, и сожалеть она тоже устала. Словно непродолжительный сон добавил ей душевных сил. Девушка подняла глаза, встретившись взглядом с все еще неподвижно стоявшим незнакомцем, и непроизвольно вздрогнула, но не потупилась, будто чужая воля помешала ей это сделать. Взгляд мужчины переместился на полоску металла у нее на шее, разрывая зрительный контакт, и ведьмочка облегченно перевела дыхание.
– Я Судья Дэжар, – представился мужчина, проходя к столу и устраиваясь на стуле так, чтобы оказаться лицом к будущей собеседнице. Тот факт, что предмет мебели был прикручен к полу, казалось, совершенно не создавал для него проблем.
«Очевидно, он к этому привычен», – пронеслось в голове у танцовщицы, почему-то не спешившей назваться. А потом она поняла, что именно он произнес. Судья!