Право выбирать

Прошлой осенью Фелон впервые отвез ее к морю. Виктана была поражена им, околдована настолько, что ходила вдоль кромки прибоя почти весь день, не обращая внимания на пронизывающий до костей береговой ветер. Позже возлюбленный показал ей корабли, некоторые из которых сошли со стапелей на верфи, принадлежащей его отцу. Фелон пригласил ее покататься, и танцовщица навсегда запомнила белоснежные крылья парусов, несущие стремительный фрегат вдаль от побережья. А также то, как эти паруса опали, когда они оказались на несколько минут в полосе полнейшего безветрия.

На бесконечно длинное мгновение ей показалось, что она снова стоит на палубе корабля, а он, словно живой, движется в такт мерному дыханию моря. Безжизненно повисли полотнища парусов, шаловливый ветерок затих, перестав путаться в такелаже… Тогда казалось, что мир замер, что перед глазами лишь картинка безмерно талантливого художника, который одним грифельным карандашом умудрился передать всю мощь первозданной стихии, бесконечность свинцово-серой воды и выцветшего, стального неба. И теперь, в камере, мир казался таким же, серым и неживым. Замерзшим.

Вздох сорвался с губ облачком пара. Стены украсил иней, образовывая дивный рисунок на каменной кладке. Замигала лампочка… То гаснущий, то зажигающийся свет красиво отразился на мелком снежном крошеве, вспыхивающем разноцветными искрами. Виктана некоторое время любовалась этим зрелищем, и потому суть происходящего не сразу дошла до ее заторможенного сознания. Ужас накатил запоздало.

Девушка всхлипнула и попыталась вжаться в холодную стену, затем зажмурилась. Температура понижалась. Свет продолжал мигать – этого она не видела, но чувствовала каждой клеточкой тела. Ведьма подтянула колени к груди, руками обхватив голову. Раскачиваясь, она продолжала хрипло шептать: «Нет… не надо опять…» Сорванное рыданиями горло першило, но она не обращала на это внимания, продолжая произносить эти слова как молитву… как заклинание. Судорожное мигание под потолком становилось все более частым. А потом все прекратилось мгновенно – с глухим хлопком лампочка взорвалась, осколками осыпавшись на пол. Наступила звенящая тишина, не нарушаемая даже ее шепотом на грани восприятия человеческого слуха, и абсолютная темнота.

Сколько она так просидела, раскачиваясь, как безумная, ведьма не знала. В себя она пришла только когда дверь распахнулась, и в открывшийся проем хлынул нестерпимо яркий свет из коридора. Появившиеся в комнате люди во главе с давешним мужчиной, что говорил с ней в кабинете, были вооружены. Впрочем, увидев, в каком состоянии находится девушка, служащий только рукой махнул, давая отбой охране.

– Я не хотела, – прошептала Виктана. – Нет, я не…

– Тише, девочка, – мужчина заговорил очень мягко, словно пытался успокоить ребенка. – Ты же не специально это сделала?

– Не знаю, как это получилось. Не хочу, чтобы снова… Не хочу, – она судорожно всхлипнула, хотя слез не было. Был только безграничный ужас от содеянного.

– Спокойней, – мужчина аккуратно взял ее за руку, а потом уже сильнее сжал хрупкую ладошку и даже потер холодные пальчики, пытаясь их согреть. – Ее надо отсюда перевести, – обратился он к помощнику. – Пришли сюда уборщика. И да, пусть откроет окно, а то можно как погреб использовать, честное слово.

Виктану опять вздернули на ноги и вывели в коридор. Девушка зажмурилась от яркого света, и спрятала лицо, уткнувшись в плечо мужчины. Его она не боялась. Только теперь пришло понимание и ощущение того, как холодно ей было.

Камера, в которой она оказалась, почти ничем не отличалась от предыдущей. Танцовщица с ужасом уставилась на мягко светящийся плафон люстры, словно ожидая, что вот прямо сейчас опять начнет гулять электричество от одного ее присутствия. Никогда раньше Виктана и помыслить не могла, что величайшее достижение человечества будет внушать ей такой запредельный страх. Мужчина в серой форме, имени которого она не помнила, хотя и была уверена, что он представлялся еще при первой встрече, вручил ей чашку с горячим чаем, приятно пахнущим какими-то травами.

«Надеюсь, успокоительное там тоже есть», – отстраненно подумалось заключенной. Сейчас ей хотелось просто забыться, отключиться под воздействием лекарства и хоть миг не думать об ужасном вечере, о проснувшейся в ней проклятой силе.

Девушка грела пальцы о чашку и молчала, периодически делая маленькие глоточки восхитительного напитка. Служащий посидел некоторое время, пристально наблюдая за ней, затем подошел к кровати и присел рядом.

– Девочка, послушай. Я сейчас надену на тебя вот это, – Виктана так и не поняла, откуда он извлек ошейник, но гибкая серебристая лента в руках мужчины не могла быть ничем иным. – В нем ты не сможешь использовать колдовство. Думаю, это как раз то, что тебе сейчас нужно.

Девушка кивнула. Это хотя бы позволит скоротать время до утра, а дальше она не загадывала. Танцовщица сама приподняла спутанные волосы, и служащий защелкнул на ее шее прохладную полоску металла. Она едва ощутимо покалывала кожу крошечными электрическими импульсами, что было почти приятно. После этого мужчина забрал опустевшую посуду и вышел. Замок снаружи клацнул, знаменуя, что она вновь осталась один на один с пустотой и тишиной. Больше всего она, пожалуй, боялась даже не своего будущего, а самой себя. «Поскорее бы все это закончилось», – с горечью подумала Виктана.

В камере свет так и не выключили, но приглушили. Сжавшись в комочек и натянув на себя тонкое одеяло – ведьме все еще было холодно – она постаралась уснуть. Сон не шел. Размышлять о чем-то отвлеченном не получалось, вспомнить что-то хорошее – и того сложней.

Начиналось все полтора века назад с одного изобретения, которое стало величайшим поворотным моментом в истории всего человечества. Самое интересное, что им люди были обязаны одному из магов, имя которого не сохранилось. Открытие электричества дало необычайный толчок развитию немагических наук и помогло им выйти на новый уровень, значительно облегчая жизнь людям. Оно также стало оружием против магии. Некогда ведьмы и колдуны свободно практиковали запретные искусства, не страшась никого и ничего. Они были высшей кастой, избранными, не замечающими обычных людей у себя под ногами. Все изменилось, когда стало понятно, что электричество способно отнимать у них силу, пусть и временно, ненадолго. Стоит ли упоминать, что фактическим правителям человечества это не понравилось? Политические дебаты успехом не увенчались – добровольно лишиться такого козыря люди не собирались. И маги решили играть грязно. Они отказались оказывать людям любые услуги, в том числе и лечить, ведь медицина основывалась именно на волшебстве, а сами наслали чудовищную эпидемию. Люди гибли, процветало мародерство, маги же выжидали, когда человечество упадет на колени и взмолится о помощи. И момент триумфа настал, ведь адепты колдовства были единственным шансом на выживание.