Свой-Чужой

Леру выгнул шею, пытаясь уследить за Дешанелем:

— Мой отец спился и замёрз под забором. Это тоже не тайна. Он так и не смог пережить всё то, что случилось с Жюстин. Брат переехал жить в колонию Аваст, что-то там ему предложили, помогал деньгами иногда.

— Разумеется, я и про это знаю. Ваш брат — Жан Леру. На Авасте у него легальный и весьма прибыльный бизнес, кроме того, он известен как меценат. Похвально. Но не скажу, что мне это прямо интересно.

— А что же тогда? Астра Нова?

— Не поверите, но и про неё вы вряд ли мне что-то новое расскажете! Не-е-ет, мистер Леру, меня интересует совсем другой человек, — Дешанель к тому времени уже обошёл стул вокруг и встал прямо перед Пьером. Его холодные глаза буквально впились взглядом в юношу.

— Знакомо ли вам имя… Ринг.

Пьер вздрогнул. Разумеется, он знал, кто такой Ринг, даже видел его один раз. И уж точно он знал, что никогда и ни за что не выдаст никакой информации об этом человеке.

— Нет. Имя Ринг я слышу в первый раз.

Дешанель открыл коробочку, которую всё это время держал в руках, и принялся рассматривать содержимое. Попутно продолжая задавать вопросы:

— Вы уверены в этом, мистер Леру? По моей информации, как раз-таки вы знаете о Ринге больше других. Казалось бы, странно. Совсем ещё юный член Сопротивления, особыми талантами не блещете, на войну с Метрополией пошли из-за какой-то своей выдуманной мести. И вдруг — прямая связь с самим Рингом! Невероятно. Когда я вас запросил для допроса и объяснил причину, меня чуть на смех не подняли. Спасло то, что меня боятся поднимать на смех. Меня вообще боятся.

— Не я, — решительно ответил Пьер. — Вы задали вопрос, я ответил. Никакого Ринга я не знаю.

Дешанель как будто не заметил его ремарки:

— Итак, все такие удивлённые доставили вас сюда, ко мне, и никак не могут понять: что ж я в вас такого углядел? Но вы только что сами дали мне ответ. Вы таки разыскали двоих палачей своей сестры, вы планомерно втирались к ним в доверие, вы узнали, что хотели, и убили их. Ну, вы не отрицаете.

— Нет, в этих убийствах я готов признаться.

Дешанель, который до этого стоял перед Пьером во весь рост, вдруг стремительно подошёл к нему, слегка наклонился и заглянул прямо в глаза:

— Я НЕ ВЕРЮ, что существовал способ найти этих людей без чьей-либо помощи, у вас в жизни не хватит связей и мозгов такое провернуть! И то, что вы планомерно втирались в доверие ИМЕННО к тем, кто убил вашу сестру, говорит об одном. Вам кто-то их сдал. Но кто?

Тут Дешанель распрямился и снова начал ходить вокруг стула, но уже куда быстрее. Ускорилась и его речь, полковник нагонял панику:

— В этой колонии есть несколько повстанцев, способных раздобыть любые сведения. Ринг — главный из них. А ещё он очень любит иметь везде глаза и уши. Не преданных людей, а именно глаза и уши, которые могут передать ему то, что говорят неформально, не при всех. А как завербовать себе глаза и уши? Найти фанатичного человека с целью и помочь ему в достижении цели! Всё! — Флёр громко стукнул рукой по спинке стула, Пьер вздрогнул. Потом слегка прикрыл глаза и тихо сказал:

— Больше я вам ничего не скажу.

— Ошибаетесь, мистер Леру. Я скажу вам, что будет дальше. Вариант первый: вы говорите всё, что знаете. И возвращаетесь в камеру. Никто и никогда не узнает о нашем разговоре. Кроме того, я гарантирую, что вам сохранят жизнь, а вот ей, — тут он достал из коробочки фотографию и поднёс к глазам Пьера, — а вот ей сохранят ещё и свободу. Мы оба знаем, что она почти ни в чём не замешана, думаю, условное освобождение для нескольких задержанных на Фабрике организовать не так уж сложно. Мы же не звери. И ваши соратники не заподозрят подвоха, в конце концов, что уж такого можно повесить на медсестру, пусть и медсестру базы повстанцев.

Пьер лишь мельком взглянул на фото. Он почти сразу догадался, что там изображена та самая девушка, врач с Фабрики. К которой он… да он и сам не знал, что он к ней чувствовал, просто понимал. Она для него важна… Знал и Дешанель. И Леру даже не хотелось думать откуда. Дешанель всегда всё знает, не зря его все так боятся.

Полковник тем временем продолжил:

— Но есть и менее радужный вариант. Её, — он помахал фотографией в воздухе, — расстреляют. Это можно организовать без труда. А вот вас, вас, мистер Леру, освободят, только охрану к вам приставим. Из двух самых бестолковых агентов.

Пьер испуганно поднял глаза. Такого поворота он не ожидал. Его отпустят? Но тогда, тогда…

— Тогда ваши друзья решат, что вы раскололись. И получили за это свободу и охрану. А поскольку охрана будет так себе, то очень быстро вас… Ну, в лучшем случае убьют. В худшем — выкрадут и, очень может быть, выжгут на вашей спине что-нибудь. Герб Метрополии, к примеру. Мне даже руки пачкать не придётся.

Пьер был просто огорошен. Он был готов к тому, что его будут пытать, угрожать убийством, шантажировать жизнью кого-то из соратников, даже готов был, что на карте окажется жизнь медсестры. Но такой расправы он не ждал. И Дешанель абсолютно прав: никто даже слушать не станет, если его отпустят, да ещё и с охраной… Что могли сделать свои за предательство, Пьер тоже знал очень хорошо. Он молчал. Молчал и Дешанель. Наконец, Леру не выдержал:

— Вы гарантируете, что никто не узнает об этом разговоре и девушка с фото останется жива?