Афферентация

– Парковщик от Триединого.

– Красава.

– Ха-ха. Очень смешно, – Доминик позволил себе обмякнуть в кресле, шасси «Неясыти» благополучно коснулись бескрайнего бетонного поля – почти такого же, как на острове Упоротых, только вдали маячили не обшарпанные корпуса контурного завода, а нечто совсем уж невообразимое. С колоннами.

Народ понукать было не надо – карающая десница, навигатор и второй пилот шустро вбивали алгоритм отмыкания гифов. Ник, скрывая раздражение от того, что не успел ничего скомандовать, стал вводить обрыв коннекта для себя тоже.

– Задолбёшься ждать, пока от вас эти сопли отвалятся, – громко сказала Морруэнэ в наступившей тишине.

Кожа на предплечьях горела. Доминик зажал в кулаке ключ центрального блока триптиха и обернулся к сестре. Та разве что пулемётными лентами крест-накрест не обвешалась.

– Положила. Пушки. Откуда. Взяла, – морщась и разминая пальцы, медленно сказал он.

Мор хотела примирительно поднять руки, но это тяжело для хрупкой девушки, которая вынуждена держать целую связку автоматов, поэтому она ограничилась примирительным высказыванием:

– Братишка, так это ж я тебе принесла! И тебе, братишка, – она с поклоном протянула автомат Георгу. – И святошке, – Морру осклабилась Катеньке. – Так, убрал свои кочеряпки, аэлв, пушки не для мутантов! – рявнула она. – Человечество кончилось? Отлично, нечего здесь толочься, пойдёмте на свежий воздух, – Мор отсалютовала Доминику, потопав к аппарели. Молчаливая Цветочек огромной тенью следовала за ней.

Георг, аэлв с выражением крайнего оскорбления на физиономии и Кузнечик тоже потянулись на выход. Катарина вложила Доминику в ладонь ключ Правого блока триптиха. Ник вздрогнул, опомнившись, вынул из навигационной панели третью часть ключа, которую забыл бестолочь-серенький.

– Эти безмозглые мудаки пропадут, – обречённо сказал он, пряча по карманам ключи и листочки с расписанием плавающих контуров альфы.

– Без нас – несомненно, – важно кивнула монументальная Катенька, заботливо поправляя ремень автомата на плече своего командира.

Ник обернулся к Катарине – она чуть выше, чуть старше и всё равно смотрела на него (о, боже) с энтузиазмом во взоре. Доминик смутился, протиснувшись мимо неё к выходу.

– Ты ещё не капеллан. Да и я не боевой офицер, – напомнил он ей, когда жара погладила их прогретым атласом лёгкого ветерка.

«Неясыть» действительно стояла как-то… наискосок. С другой стороны, они не придавили ни одно из этих мелких антигравитационных вёдер, коих тут было припарковано немеряное количество, и это можно считать за достижение. Притирать тачки местных не походит на послание мира и процветания.

– Мы ж на учениях. Тут нужно проявлять воображение, – спокойно отвечала Катенька.

«Эти безмозглые мудаки», тем временем, кучковались над каким-то ящиком и, судя по стоявшему галдежу, опять что-то делили. Сестрица орала громче всех что-то несусветное типа «ты пошто, морда лупатая, снеки забыл?» или «где пакеты, я вас спрашиваю?!».

– Напоминаю, что у нас на всё про всё четыре часа, – Нику пришлось повысить голос.

Морруэнэ прекратила разборки.

– К морю, дети мои! – возопила она, взмахом руки задав пастве направление, и с высокомерным видом прошествовала мимо брата и Катарины, болтая о чём-то с Цветочком.

Кожистые лепестки каппианки переливались изумрудными и синими искрами на солнце.

– Эй! – окликнул их Доминик. – Какие ещё пакеты?

Анна-Мария обернулась, сверкнув сапфировыми линзами фарфоровой маски, и что-то прострекотала.

– Она говорит, – тут же среагировала сестрица, – «что ты как маленький – иначе пивас в море уплывёт».

Господи Триединый. Эти безмозглые мудаки сами погибнут и его погубят. Доминик спокойно, совершенно спокойно оглянулся на отстающую часть группы, нагруженную стеклянной тарой, совершенно спокойно принял из рук брата две бутыли, передал одну Катарине, набрал в лёгкие побольше воздуха и гаркнул:

– Каждый, кто будет бухать – от коннекта отстранён! – судя по свисту и всякого рода замечаниям касательно низких моральных качеств Ника, идея поддержки в массах не нашла. – Я серьёзно! От алкоголя грибы дохнут! – но общество презрело и фактическую аргументацию.

Они дошли до пологой каменистой осыпи у берега. Море лениво дышало, на его плотной глади играли золотые блики.

– Вы мозгами хоть подумайте немного! – не унимался Доминик, разрушая тишину пополам с очарованием природы. – Кузнечик докажет! Арч, скажи, что вам пить нельзя.

RCH раньше никогда не оказывался в центре внимания такого большого количества особей. Он ещё не понял, пугает его это или нет.

– Небесная мать и Святые Избранницы не любят того, кто пил сок кактуса, – с важным видом перевёл он, как мог, одну из заповедей. Внимание штука недолговечная, она постоянно требует выкидывания всё новых фортелей. – Но я, типа, вертел Небесную Мать и Избранниц её, – выдал он, смяв металлическую крышечку бионическими пальцами.

Очевидно, фортель удался, потому что Георг и аэлв заржали и одобрительно похлопали Арчи по спине. Доминик разыграл последний оставшийся козырь.

– Да из-за меня после бухла целый блок грибов загнулся!