Страница 9 из 18
– Стойте! Вы нарушили правила техники безопасности! Вы хоть отдаете себе отчет в том, что сейчас заразились тяжелым заболеванием, таким, как сальмонелез, например?!
– Нет, – возразил сантехник, – не сальмонеллезом. Это точно! При сальмонелезе кал желто-зеленого цвета, а этот был другим!
– Тогда дизентерией! И вообще, какая разница?! – возмутился глава комиссии.
– Большая! – ответил сантехник. – При дизентерии стул с примесью крови и гноя, а этот был не таким!
– А каким?! – от негодования, с вытаращенными глазами закричал проверяющий.
– Кал был жидким, водянистым, с непереваренной пищей! Полагаю, что у больного обычная холера! – рассудительно изрек сантехник.
– И Вы не боитесь заразиться этим ужасным заболеванием?! – поразился глава комиссии.
– Нет, – ответил сантехник. – Я ей переболел в том году, и у меня выработался иммунитет. Унитазы здесь постоянно засоряются, поэтому меня часто отправляют в это отделение на прочистку. За три года работы я переболел всеми инфекционными заболеваниями в легкой форме. Так что теперь мне можно нарушать технику безопасности!
С гордым видом он поднял с пола вантуз, водрузил его себе на плечо, вышел из бокса и пошел по коридору, насвистывая веселый мотивчик.
В травматологическом отделении членов комиссии немного удивило, что вместо гирек, к конечностям больных были подвешены: чайники, половники, сковороды, пара железных утюгов и другие предметы домашнего обихода.
– Это потому, что нашей больнице выделяется недостаточное количество средств для покупки необходимого медицинского оборудования! – пояснил я.
– Обычное дело! – отмахнулись члены комиссии.
В родовом отделении они стали свидетелями того, как одна женщина рожала крупного младенца. Акушерка, как ни старалась, не смогла его вытащить и позвала на помощь медсестру, а потом в родильный зал пришло еще пять человек из медперсонала, и все они, как в сказке "Репка", ухватившись друг за друга, пытались извлечь ребенка из материнского чрева. Только когда к ним сзади присоединилась уборщица, крупный младенец появился на свет и огласил всё помещение таким оглушительным рёвом, что тут же позвонили из психиатрического отделения и попросили "кричать потише", поскольку и без того беспокойные пациенты еще больше забеспокоились.
В кардиологии на глазах у членов проверяющей комиссии медсестра со вставленными в уши наушниками внесла в палату капельницы и, не глядя, нажала на кнопку пульта. Включился висящий на стене телевизор, и по нему стали показывать фильм ужасов. У всех лежащих в палате пациенток бешено застучало сердце; женщины застонали, побледнели, а некоторые даже потеряли сознание. Прикроватные мониторы пронзительно запищали, отображая кривую работы сердца, которая стала прерывистой и зигзагообразной. Медсестра же, ничего не замечая, слушала музыку и ставила пациенткам капельницы. Глава комиссии решил исправить ситуацию и попросил проходящую мимо санитарку:
– Поменяйте, пожалуйста, канал, чтобы пациентки смотрели по телевизору что-нибудь другое, поспокойней!
Она пощёлкала пультом и поставила мелодраму. Все пациентки разом успокоились, постепенно пришли в себя, и кривые работы дыхания и сердца на прикроватных мониторах тоже нормализовались.
В гастроэнтерологическом отделении члены комиссии остановились около кабинета, в котором две медсестры промывали желудок у вновь поступившего пациента. Проверяющие были очень удивлены, когда из промывных вод у больного медсестра извлекла ручные часы. Мужчина, немного смутившись, признался:
– Проглотил на спор.
После того, как его отправили в палату, желудок стали промывать другому пациенту. В ходе этой процедуры из его желудка было извлечено: три сберкнижки, несколько юбилейных золотых монет и маленькая шкатулка с золотыми украшениями. Мужчина объяснил это просто:
– С женой поругался! Она заявила, что подаёт на развод и отсудит всё, что у меня есть!
У третьего пациента из горла торчала большая кость. Когда медсестры аккуратно её оттуда извлекли, он пояснил:
– Друг привез из Испании хамон! Сказал, он такой вкусный, что его можно съесть за один присест!
Члены комиссии прошлись по всему отделению, перешептываясь и с удивлением глядя на ослепительно яркую окраску стен, аквариумы, плюшевые игрушки и игровой уголок. В конце концов, глава комиссии не выдержал и спросил:
– Я не понял: это – взрослое отделение или детское?
– Взрослое, – ответил я.
– А к чему такая яркая декорация?
– Поднимаем "язвенникам" настроение.
– А детский уголок? Они что там играют?
– Нет, там играют дети, которые приходят их навещать. В основном, наши пациенты – люди семейные.
Потом комиссия заглянула в проктологическое отделение и увидела, что в одной из палат у всех пациентов на тумбочках ярким светом мерцают огоньки.
– Это что ещё за представление? – сердито буркнул глава комиссии и прошелся по палате.
Один из пациентов с готовностью ответил:
– Сегодня у медсестры мало времени, и она попросила нас самих поставить себе свечи! Вот мы и прикрепили к ним фитильки из ниточек, а потом подожгли!
– Дурдом! – схватился за голову глава комиссии.
– Нет, что Вы! Здесь проктология, а психиатрическое отделение на пятом этаже! – пояснил больной.
– Что скажете, девочки: пойдем туда или как? – вопросительно посмотрел на своих коллег глава комиссии, выйдя из палаты с зажженными свечками.
– Что-то не очень хочется! – отозвалась одна, а другая криво улыбнулась и молча помотала головой.
– Действительно, чего мы там не видели… – согласился проверяющий.
Я набрался смелости и возразил:
– Извините, но кое-что вы действительно не видели. Там недавно ремонт сделали!
– Переживем как-нибудь без вашего ремонта! – устало промямлил глава комиссии и добавил: – Ну, ведите нас, куда там ещё надо!
И я повел их в реанимацию. Там было темно и тихо, а ритмичное попискивание прикроватных аппаратов, поддерживающих у тяжелобольных дыхание с сердцебиением, приятно убаюкивало.
– Что-то я устал! – изрек глава комиссии и плюхнулся на кровать, чуть не придавив одного из пациентов. Своими ягодицами проверяющий пережал проводки, и больной стал задыхаться. Вскоре на мониторе вместо кривой линии появилась абсолютно ровная прямая. Глава комиссии этого не заметил, через некоторое время встал, вытер себе пот с лица и подытожил:
– Вот он, цикл человеческого существования: жизнь и смерть! Пойдемте! Можно сказать, что на сегодня мы со своей задачей справились!
Я бросился к пациенту, на кровати которого до этого сидел глава комиссии, пощупал пульс и скорбно покачал головой, поскольку помочь ему уже ничем не мог. Затем мы вышли из реанимационного отделения и отправились, чтобы перекусить, в больничную столовую.
На следующий день мне сообщили, что наше лечебное учреждение прошло аттестацию, и что никаких нарушений у нас обнаружено не было. Конечно же они были, но если из-за этого начнут закрывать больницы, то лечить людей будет попросту негде. Главврач тут же выздоровел, и секретарша выписала ему свидетельствующую об этом справку. При личной встрече он меня похвалил, а ещё сказал, что проверяющую комиссию приятно удивил блог в соцсетях, на котором регулярно выкладываются театральные постановки нашей больницы.
Глава 14.
Это оригинальное нововведение появилось в клинике лет пять назад. Первоначально спектакли ставились, чтобы развеселить пациентов и отвлечь их от грустных мыслей. Затем кто-то предложил снять постановки на видеокамеру и выложить в соцсетях. Количество просмотров и лайков начало стремительно увеличиваться, и больница стала на этом зарабатывать. Особой популярностью у интернавтов пользовались следующие театральные постановки: "Колобок", где главную роль исполнил пациент терапевтического отделения, распухший до неузнаваемости в результате аллергической реакции; "Русалочка", которую сыграла пациентка из травматологии, девушка со сломанными ногами, причем гипсы ей сняли прямо во время спектакля; "Три поросенка", чьи роли удачно исполнили больные из отделения желудочно-кишечных инфекций. Пациент из травматологии блестяще сыграл "оловянного солдатика" в одноименной постановке, а пациентка оттуда же – неподвижно стоящую балерину, в которую по сюжету сказки он был безответно влюблен. В роли Красной шапочки и Волка выступили пациенты отоларингологического отделения: она говорила писклявым детским голоском, а он – хриплым и осипшим. Роль бабушки в этой театральной постановке досталась старушке из кардиологии, а дровосеков – врачам-травмотологам. Им даже не понадобились топорики, в их арсенале нашлись похожие медицинские инструменты. В театральных постановках нашей больницы принимали участие пациенты всех отделений. Они, как правило, соглашались на любые роли. Только пациенты из проктологии претендовали на роли царевичей и прекрасных принцев, хотя это было невозможно по причине их преклонного возраста, двойных подбородков и округлых животов. Однажды им предложили участвовать в постановке сказки «Али-баба и сорок разбойников», но пациенты проктологии сочли это для себя оскорбительным и от роли разбойников наотрез отказались.