Страница 24 из 44
Паранойя
Рита сидела в белом уютном кабинетике, утопающем в кудрявых традесканциях и пышных разноцветных геранях, и стискивала пальцы, боясь, что не выдержит и расплачется прямо здесь, у врача…
Врач посмотрела на её руки и кивнула понимающе. И развела руками в красноречивом жесте:
- Вы меня понимаете? Вы же сами видели её состояние, общались с ней. До неё – не достучаться! Замкнулась в своем мире, закрылась наглухо. Держится пока, но боюсь, долго она не выдержит, в интернат придется отправлять. А помочь мы – увы! – ничем не можем, мы же не боги. Тяжелейшая депрессия и мания преследования. Она даже к вам в сад выйти боялась, еле уговорили!
Так вот почему Женька так долго к ней не выходила! Вот почему – оглядывалась, когда они присели на скамейку, озиралась испуганно, говорила шёпотом, хотя к ним никто не подходил, – Женька остерегалась колдуньи!
Рита хотела сказать врачу, что манией преследования Женька не страдает, просто у неё пунктик – насчёт колдовства и всякого чернокнижия. Рассказать о якобы наложенном на неё заклятье, обо всех выпавших на Женькину долю бедах и несчастьях… И поняла вдруг, что её двоюродная тётка по-настоящему больна. С тех самых пор, когда рассказывала небывальщину о своей матери, обвиняя её в колдовстве и всерьёз считая ведьмой (впрочем, в Деулине ведьмой Антониду считали все). А ведь она и в самом деле сошла с ума! – ахнула Рита.
- Давно это с ней? Вы не замечали ничего необычного в её поведении? Может, рассказывала что?
- Замечала. Рассказывала. Давно – с усилием выговорила Рита.
- Вот и её дочь говорит, что давно. Так вы поторопитесь, если хотите её здесь навестить. Будем вашу тётушку оформлять в психоневрологический интернат на постоянное проживание. Дочь её к себе не хочет брать, боится за ребёнка.
- Скажите, ей там помогут? Вылечат? – с надеждой спросила Рита.
- Она там будет жить, – с нажимом на слове «жить» ответила врач. – Помочь ей, к сожалению, нельзя. У неё прогрессирующая шизофрения, осложнённая паранойей.
- Но она же… Она ведь пока…
- Пока дееспособна, – закончила за Риту врач. – Что будет дальше, не знаю. Болезнь прогрессирует, что-то послужило толчком, и… Дадим ей инвалидность, будет получать пенсию.
Рита молча глотала слёзы, вытирая глаза тыльной стороной руки.
- Не расстраивайтесь так. Это же интернат, не тюрьма, сможете её навещать, можно домой забрать – на срок до шести месяцев, оформить временное выбытие. Если, конечно, за ней будет кому смотреть.
- Да, да, – кивала Рита, понимая, что Олька вряд ли захочет забрать мать домой «на срок до шести месяцев». («Что же касается каникул, то, с Вашего позволения, она будет проводить их в Ловуде» - некстати вспомнилась Рите жестокая миссис Рид из книги «Джен Эйр». Или – как раз кстати?)
А она, Рита, захочет? Когда-то она поклялась самой себе, что больше не станет разговаривать с тёткой и никогда её не увидит. В тот памятный Рите день Женька очень сильно её обидела, и с тех пор Рита не хотела её видеть. А тогда, в тот вечер, прыгала от радости. Женька явилась к ним поздно вечером. Да что там вечером, почти уже ночью…