Страница 3 из 24
Родственники покойного ни за что не простили бы мне подобного вандализма, окажись они свидетелями моего падения. И как же хорошо, что нормальные люди не навещают умерших по ночам.
Через неполную минуту до меня добрался задыхавшийся Нагаш. Замер в отдалении и опасливо позвал:
— Ви…ви…ви… — не в силах перевести дыхание, он оперся дрожащими руками о такие же дрожащие колени и пытался выдохнуть мое имя.
— Сенья. Можешь меня так звать, — разрешила я. В конце концов, после этого ночного забега я уже готова была считать его своим другом, а это значит, что ему уже вполне можно звать меня Сеньей. В конце концов, даже Асвер имел наглость не звать меня полным именем.
— Живая, — облегченно выдохнул он, с трудом распрямляясь, — а то я уж было решил, что…
Договорить ему не позволило приветливое порыкивание совсем рядом. Наступившую за этим тишину нарушил тихий, прочувствованный голос Нагаша. Он ругался. Очень ругался. Срывающимся, охрипшим голосом. А в ответ ему согласно хрипело очередное умертвие.
— Ырк, — радостно булькнул разложенец, бодренько подползая к замершему некроманту. Нижняя часть туловища у нашего нового знакомца, отсутствовала полностью, что, впрочем, ничуть не уменьшало его энтузиазма, и полз он довольно бодро, а за ним по земле, шурша опавшей листвой, волочился богатый внутренний мир, состоящий из кишок и торчащего грязным обломком позвоночника.
— Гадость какая, — с трудом поднявшись на ноги, я смогла во всех подробностях разглядеть ещё одно умертвие, встретившееся нам в этом тихом месте. А ведь только на прошлой неделе аспиранты под предводительством директора, зачищали все близлежащие кладбища от не в меру живых мертвецов. А вот это то ли стороной обошли, то ли тут уже после них кто-то похозяйничал. Кто-то, кто терпеть меня не может, и с удовольствием устроил бы мне какую-нибудь гадость, чтобы я точно проиграла…
Задохнувшись от нахлынувших чувств, зло прошипела, с ненавистью глядя на мертвяка:
— Убью скотину.
— Он уже и так мёртвый, — неверно понял мой порыв Нагаш, готовый вновь повторять недавний забег.
Умертвие еще раз призывно «ыркнуло» и, кажется, даже ползти начало бодрее.
И мы побежали. Снова. Но уже не так резво, как в первый раз, и остановились довольно быстро. Аккурат у одного из склепов. Старого, пыльного, но каменного и от того очень надежного.
— Пересидим внутри, — оптимистично предложила я, разглядывая сбитый замок, валявшийся рядом. И вот отчего бы мне, такой умной, не подумать о том, что дверь не просто так недавно открывали и уж точно совсем не для забавы потом закрывали на щеколду. Снаружи. Зачем на некоторых кладбищах крепили щеколды на склепы снаружи, я раньше не знала и никогда об этом даже не задумывалась. До сегодняшней ночи.
Нагаш, которому уже надоело бегать по кладбищу спасаясь от нежити, с энтузиазмом принял мое предложение, споро снимая щеколду. Он тоже раньше не задумывался, для чего их могли бы крепить.
Дверь поддалась с тихим скрипом. В лицо пахнуло затхлым воздухом старой смерти, а на неудачливого некроманта, ко всему прочему, вывалился очередной оживленец, увлекая Нагаша на землю. На этот раз, ради разнообразия — при жизни бывший женщиной.
Она не могла даже рычать. Только сипела и елозила по шее и вороту некромансткой рубашки сизым, раздувшимся языком. Нижней челюсти у этой несчастной не было.
К чести Нагаша, он не завизжал, не впал в истерику, только хрипел, ругаясь так, что мне, наверное, стоило бы покраснеть, и пытался спихнуть с себя любвеобильное умертвие. Долгую секунду я смотрела на это дело, не зная, что предпринять.
Потом просто решила импровизировать.
Ухватившись руками за длинные, некогда, наверное, очень красивые, светлые волосы, я дернула ее на себя и чуть не свалилась.
На память в руках у меня осталась половина скальпа страстной дамочки.
— Зараза! — взбрыкнув, Нагашу удалось скинуть с себя мертвяка. Быстро перекатившись на живот, он почти взлетел в воздух и забормотал, брезгливо передергивая плечами. — Мерзость какая, чтоб я так жил, как она сдохла. Вонь кладбищенская.
— Конечно, кладбищенская. Мы же на кладбище, — подтвердила я, все ещё сжимая в руках свой трофей, — валим отсюда. Найдем место поспокойнее.
— Спокойнее нам будет только за воротами, — уверенно заявил Нагаш, — пошли.
По инерции я сделала за ним два шага, отбросила подальше кусок вырванной мною прически, отерла руки о штаны и остановилась. За спиной, продолжая лежать так же, как ее оставили, грустно хрипела мертвая дамочка, царапая пальцами землю. Атмосферка — просто превосходная. И я бы с удовольствием вместо того, чтобы наслаждаться обществом нежити, вернулась в общежитие, вот только…
— Не могу я уйти, — грустно поделилась своей бедой с шедшим впереди некромантом.
— Почему? — он остановился и удивленно на меня глянул через плечо. — Сейчас доберемся до ворот и выйдем. Ты не беспокойся, я знаю, куда идти.
— Да не в этом дело, — призналась я, нагнав поджидающего меня собрата по несчастью. Мы медленно побрели среди могил, нервно озираясь по сторонам. Близко к деревьям старались не подходить. И говорила я шепотом, поделившись с благодарным слушателем своими трудностями. Слушал он внимательно и только сочувственно хмыкнул, когда я закончила, — вот и нужно мне во что бы то ни стало досидеть на кладбище до рассвета.
— Как же тебя так угораздило-то? — сочувствие в его голосе было приятно слышать. Как правило, люди мне не сочувствовали, считая, раз Асвер на меня взъелся, значит, есть за что. Можно было бы с ними даже согласиться, если бы ни одно но: я уже столько раз пыталась узнать, за что он меня так невзлюбил, в ответ получала лишь тяжелый взгляд и злое «потому что дура». Совсем неинформативный ответ рождал внутри лишь глухое раздражение и ответную злость.