Страница 2 из 24
Каково же было мое удивление, когда кусты ответили мне сиплым, простуженным голосом:
— Я тоже. А еще у меня бактерии. Представляешь?
Я не представляла. Замерев на месте, так и застыла в полуобороте, вглядываясь в шуршащие кусты. Бежать не пыталась. Просто очень хотелось посмотреть на умертвие, мучающееся простудой. Такого, наверное, даже Асвер не видел.
Не дождавшись сочувствия, болезный зашуршал кустами интенсивнее, пробираясь в мою сторону.
Ноги дрогнули, намереваясь самовольно уносить неумную хозяйку подальше от опасных трупов с бактериями. С трудом удержав себя на месте, я напряглась, готовая в любое мгновение задать стрекоча, но стояла, терзаемая любопытством. Оно у меня завсегда было сильнее инстинкта самосохранения.
Даже в детстве часто от этого страдала, когда бабушка еще надеялась сделать из своей бездарной внучки полноценную ведьму, ошибочно полагая, что вполне ведьминская внешность, является стопроцентным гарантом наличия у меня ведьмовских способностей.
Не являлась, но поняли это слишком поздно.
Зато все свое счастливое детство я гордо ходила то с синей кожей, то с маленькими, симпатичными рожками, едва видными среди рыжих кудрей, то скакала горным козликом по двору, радуясь отросшим от очередного опробованного мною зелья копытцам. Что примечательно, пить всю ту гадость, подчас очень подозрительного цвета, я не боялась. Нездоровое любопытство просто не позволяло мне бояться. Детство у меня было счастливое, но домочадцы почему-то вспоминают тот светлый период нашей веселой жизни с содроганием.
Из кустов в круг зеленоватого света, отбрасываемого моим ущербным светлячком, вывалился полноватый невысокий парень. В его коротких темных волосах застряло несколько высохших листиков, за стальную нашивку на черной куртке зацепилась обломанная веточка, она качалась в такт частому, тяжелому дыханию.
— Ты кто?
Парень шмыгнул носом, отер руки о бока, огляделся и только после этого представился:
— Нагаш. Первый курс. Факультет некромантии.
— Висенья. Третий курс. Це-целительница, — ответила я, совершенно неприлично пялясь на невиданное чудо. Просто некроманты на поднятие мертвяков тратили бешеное количество силы, отчего почти все из них ходили тощие как жерди, и такие же безэмоциональные. Исключения, конечно, встречались. Тот же Асвер, которого можно было бы спутать с магом-боевиком, если бы не волосы. Глянув на его белобрысую шевелюру, контрастировавшую с темными бровями и не менее темными ресницами, как-то сразу становилось ясно, что перед тобой некромант. Жутковатый некромант, прошедший инициацию.
Но если Асвер всего лишь тренировался до потери всякой совести, развиваясь физически, то Нагаш был просто полным. И это поражало.
Любой некромант ел, как хороший, половозрелый орк-воин, но жирка на костях так никто из них наесть не смог. Вот мышцы у некоторых индивидов росли, а жирок не рос поголовно у всех. А этот как-то умудрился обойти это правило. И радовал мой взгляд румяными, круглыми щеками.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он, пользуясь моментом.
— Ночую. А ты?
— Тоже ночую, — грустно признался он. Где-то совсем рядом ухнула сова. Ненормальная птица зачем-то залетела на кладбище, и, судя по бодрому уханью, чувствовала себя вполне комфортно. В отличие от меня.
— Неужели и тебя Асвер довел?
— Кто? — опешил он, задумался ненадолго о чем-то и мотнул головой. - Нет, я просто инициацию хочу пройти, а для этого нужно ночь на кладбище провести.
— Кхм. Это кто же тебе такое сказал? — полюбопытствовала я, но, не дав несчастному ответить, со знанием дела продолжила. — Даже я знаю, что инициацию некроманты в гробу проводят. Закапывают их в полнолуние, так они всю ночь в земле и проводят. А утром, на рассвете, либо труп откапывают, со своей силой не справившийся, либо инициированного некроманта.
— Что? — Нагаш сник, и я, не выдержав, решила его подбодрить. Похлопала по плечу и пояснила:
— Да ты не расстраивайся. Я-то в курсе просто потому, что врага надо знать. А такого зломордого некроманта, как Асвер, надо знать очень хорошо. Так-то только некроманты про все особенности и знают. Да и тех лишь после второго курса во все подробности посвящают.
Неуклюжее утешение не достигло цели, но это оказалось уже неважным. Кусты, из которых совсем недавно вывалился Нагаш, зашуршали.
— Ты один на кладбище пошел? — шепотом спросила у него, отчего-то не горя желанием доносить до нарушителя спокойствия информацию о своей гастрономическом неполноценности.
— Один. А ты?
— Тоже.
В кустах невнятно зарычали на разные голоса, и наша компания пополнилась еще на трех членов разной степени разложения.
— Бежим, — просипела я, отступая. Правый оживленец, у которого не было одной руки и сквозь прореху в рубашке и коже, хорошо просматривались грязные, покрытые засохшей кровью и землей, ребра, шагнул вперед, вытягивая целую руку.
Что он там собирался делать, я уже не видела, петляя среди могил. Я бежала прочь, отчетливо слыша хриплое дыхание некроманта за спиной. Вслед нам раздался возмущенной рык.
Умертвия достаточно медлительны, особенно такие несвеженькие, что встретились нам, и я об этом знала и могла бы остановиться уже после второй минуты марафонского забега, но не смогла. Да и вряд ли вообще остановилась бы, не случись на моем пути обломанной части каменного надгробия. Запнувшись за препятствие, я с удивленным уханьем свалилась на землю, хорошенько отбив колени и локоть. Да так и осталась лежать, глубоко вдыхая воздух, наполненный тяжелым запахом недавно вскопанной земли. Запнувшись об воспоминание о старой могиле, я умудрилась приземлиться на новую, недавно вырытую.