Страница 62 из 93
- У меня будут талоны. Меня будут уважать, - сам того не замечая, он произнес слова вслух, медленно опуская руки к сестре. - В этом нет ничего плохого!
Губы малышки оказались ярко-красными, прямо как кровь на шерстке Фыра, и Уно вздрогнул - перед глазами появилось безвольно тело зверька. Сердце сжалось, как будто его обхватил холодной лапой атлант, а воздух стал вязким, остающимся комом в горле.
Как же больно было потерять Фыра! Осознавать, что больше никогда его не увидишь, не поиграешь, не погладишь по мягкой шерстке! На глазах мальчика выступили слезы, но он понял, что плачет, только когда почувствовал соленный вкус на губах. Недоумевающее вытерев лицо, он ошарашенно замер.
- Почему мне больно? - вопрос вырвался в пустоту, но Уно наивно ждал ответа. Надеялся, что из кухни вдруг вынырнет Сай, и все объяснит. Сумасшедший ведь знал столько тайн и, кажется, мог объяснить все непонятное. - Ведь не больно, когда умирают...
Уно помнил много смертей - люди в Таксонии жили недолго, а умирали часто, но разве кого-то это огорчало? Все дети радовались, похлопывали в ладоши и со смехом неслись в обменные пункты, чтобы поменять долгожданный теневой талон. Мальчик сам мечтал о заветном шоколаде. Смерть - это шанс получить самое дорогое! Так почему же ему стало больно дышать?
Сара дернулась во сне и перевернулась на бок, скидывая одеяло, и привлекла внимание брата. Он со смешанными чувствами смотрел на сестру, невольно опустив руки с зажатой подушкой.
- Почему?
Громкий стук в дверь прозвучал так неожиданно, что Уно подскочил и испуганно засобирался, словно его застали на месте преступления. В проеме окна мелькнуло лицо Сутулого. Он задорно подмигнул и приглашающе махнул рукой, мол, выбегай сюда - ты же хотел меня видеть.
От волнения забыв отложить подушку, мальчик рванул из комнаты на улицу. Холодный вечерний ветер отрезвил, и Уно, замерев на ступеньках, с наслаждением втянул носом наполненный примесями влажный воздух - в доме он больше не мог дышать спокойно.
- Как мои бумаги поживают? - усмехнувшись, спросил Сай и с любопытством посмотрел на подушку - удивления в хитро прищуренных глазах не было.
- Я все прочитал, но там ничего нет о "Людях Моро"! - заметил Уно и хотел было высказать все накопившиеся обиды, но его перебили.
- Мы те, кто знаем, как попасть в город А. Этих знаний достаточно? И я пришёл спросить, ты этого хочешь? Хотя, о чем это я, вижу по лицу, что хочешь.
- И как туда попасть? - недоверчиво, но поумерив пыл, уточнил мальчик. - И если ты знаешь способ, то почему еще не там?
- Ты ищешь легкие пути, но так просто человеком А не стать. Нужно сделать то, чего боишься. Потерять то, что дорого. Сделать так, чтобы тебя зауважали.
- Ты говоришь загадками! Я не понимаю тебя! - в голосе Уно мелькнула обида.
- Подумай, кого уважают в Таксонии, и будет тебе ответ, - сказал Сай и ухмыльнулся, видя как мальчик переводит мрачный взгляд на подушку.
- Уважают тех, у кого есть талоны. Ты хочешь сказать...
- Я ничего не хочу сказать. Уж прости, но это не мои тайны, однако, скажу тебе, что ты на правильном пути, - показательно посмотрев на подушку, ответил Сутулый и потянулся. - Поздно уже, так что не знаю, как ты, а я иду спать. Тихой ночи, Уно. Надеюсь, твоя сестра не будет сегодня плакать, а то соседи жалуются.
Под напряженным взглядом мальчика, странный знакомый зевнул, а затем, отчего-то нахмурившись, полез рукой в карман - оттуда лилия яркий красный свет. До слуха мальчика донесся щелчок и тихо бормотание: "Снова сбоит".
- Мы с тобой еще поговорим.
Смотря вслед уходящемy Саю, Уно изо всех сил сжал пальцами подушку, понимая, что ему только что недвусмысленно намекнули: "Хочешь в город А, тогда получи теневой талон". Вернувшись в дом, мальчик не спешил подходить к колыбельке - замеров у двери, он издалека наблюдал за ворочающейся малышкой и чутко слушал ее прерывистое дыхание. Ведь он может никогда больше его не услышать. В полумраке лицо сестры выглядело сосредоточенным и донельзя серьезным, тени залегли на детском лице как морщинки, и Уно мелькнула мысль, что он никогда не увидит Сару состарившейся. Но ведь на кону стоит город А! Все, о чем мальчик мог только мечтать - горы конфет, а еще расцветающие в чистом, незамутненном небе яркие огни фейерверков! Ему больше не придется бояться атлантов и дорожать от мысли, что шастает по улицам после отбоя! Но самое главное - он докажет всем обидчикам, все умникам, всем сиротам, что он лучше!
Сглотнув ставшую вязкой слюну, мальчик прошёл к колыбели.
- Прости, Сара, - дрогнувшим голосом сказал Уно и будто бы чужими руками опустил подушку на покрасневшее личико.
Сестренка дернулась и сквозь слой синтетических волокон раздался сдавленный всхлип. Руки Уно предательски задрожали, и чтобы совладать с эмоциями, он до крови закусил нижнюю губу. Сара заколотила ногами и даже попала пяткой по локтю брата, но он лишь сильнее навалился на подушку.
- Ради города А, - едва слышно проговорил мальчик, не отрывая взгляда от все более вяло дергающейся сестры. - Это ради мечты...
Тонкий, жалобный всхлип пронесся по комнате, и сердце мальчика сжалось - он вновь почувствовал на губах соленный вкус. Сознание охватила апатия, но где-то далеко, на задворках билась мысль: "Почему мне больно? Почему это кажется неправильным?". Он сильнее надавил, убеждая себя, что поступает хорошо! Не могут все люди ошибаться!
"...Или могут?", - пронеслась мысль. - "Я ведь считал себя другим, не таким как все! А сейчас веду себя также как мерзкий Арчи!".