Страница 76 из 112
***
Прибежавшие в пожарную дежурную часть бойцы застали картину из шести трупов бандитов, уложенных в ряд, и сталкера, сидящего на бордюре. Он курил сигару, пуская кольца дыма, в другой руке держал пистолет и блаженно мычал знакомую всем мелодию. Куча оружия и рюкзаков у его ног представляла собой неплохой трофей, учитывая долгие шастания остатков банды Зубоскала по Лунинску. В пяти метрах от трупов сидел на диске колеса живой бандит — небритый, худой парень лет двадцати, прикованный наручниками к заборчику.
— Ого, красава, Санек! — раздался возглас Баллона.
— Ваще-е, в натуре молорик, — поддержал его Пыть-Ях.
— Корсарушка, как ты? — бросилась к проводнику Фифа.
Затем все окружили его, восхищаясь, радуясь тому, что он невредим, и закидывая вопросами. Корсар вкратце поведал о коротком бое и о том, как обвел вокруг пальца наглых и безбашенных фраеров, шестерых поолжил, взял в плен седьмого, а восьмой сбежал. Похвастался хабаром, спросил про Холода с Тротилом. Потом, услышав про оставленного в ДК Фотона и спящего Подпола, вскочил и закашлялся дымом:
— Как одни? Да вы что? Оставить полтора человека, один из которых неуч по Зоне и ботаник, другой ваще дрыхает?! Я ж тебе, Анжел, наказал, не всех сюда, ты зачем всю кодлу сорвала? Вот пипе-е-ц!
— Так… я… они сами все… к тебе же спешили. Как же… — залепетала девушка, разводя руками.
Народ закивал, замычал, пожимая плечами и бледнея на глазах.
— А что такого? — возразил Баллон. — Че случилось-то? Ну, оставили тот же пост, смена Фотона же. Ну, да, согласен, бросили спящего Подпола. Ну, все, ноги в руки и галопом теперь обратно, чтоб всем спок было.
— А воду?
— Набирайте воду живей, — строго сказал Корсар, — Фифа, покажи, где и как. Пыть-Ях, к воротам давай. В охранение. Баллон? Э-э, нет. Ты у нас однорукий, да и с пулеметом. Давай ты к воротам, Пыть-Ях, помоги мне с хабаром. Эй, орлы, чего встали? Бегом мыться и дуем обратно. На все пять минут. Разбежались.
— Ну, прям Топорков-два! — фыркнул Баллон и потопал к ограде.
Люди разбежались, радист помогал сталкеру с трофеями. Он глянул на пленного и шепнул:
— А этого куда? Обуза.
— Пригодится. Допросим, потом в отмычки пойдет, — ответил Корсар, затушив окурок трофейной сигары, — так, оружие глянь, что фиговое, на выкид. Патроны берем все. Я рюкзаки шмонаю.
— Понял.
Через десять минут отряд выдвинулся из депо через заросший парк и череду аномалий. Одинокий аасмен, ускакавший в подворотни, и пара собак, стремглав убежавших прочь, не заставили сбавить темп.
Когда нагруженные путники прибыли в ДК, строго следуя за Корсаром, там уже находились Ден, Петро и еще один бородатый незнакомец в коричневом плаще, какие носят бандиты. Последний сидел между Подполом и почти потухшим костром, начавшим чадить. Разведчики стояли, не шевелясь, бледные, глядя на лежащего Семакова. Бойцы подходили ближе, вскрикивали и охали, замечая страшную картину.
Фотон распластался на полу, раскинув руки в стороны, и мертвым взором глядя в потолок спортзала. В глазах застыли ужас и удивление. В груди майора зияла огромная дыра, словно, внутри него взорвался заряд направленного действия. Почему-то крови было мало и на одежде офицера, и на полу, хотя из раны такого размера должно было вылиться все содержимое кровеносной системы, несколько литров. За ровными краями пробитой, прорванной одежды и кожи виднелись обломки ребер и сгустки плоти и внутренностей.
Под завывание Анжелы Корсар, закусив губу, наклонился над трупом, осмотрел рану, потрогал его лицо и закрыл ему веки. Затем провел ладонью по щеке, губам, перебрался к запястью руки. Встал.
— Кто? — сухо спросил Холод.
— Это Излом! Его почерк, — твердо сказал сталкер, чем вызвал недоуменные взгляды товарищей, переглядки и страх на их лицах, — вынул сердце.
Ден справился с предательской дрожью губ, онемевшим языком и спазмом в легких, тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
«Вот тебе и безвозвратные потери!» — мелькнуло в голове и осело где-то в груди.
***
— Это еще что за напасть? — воскликнул Тротил. — Тут что, сборище демонов? Какой сволочью надо быть и силой обладать, чтобы дыру такую пробить в человеке?
— Пыть-Ях, глянь Подпола живей, — спохватился Холод и огляделся, — должны быть какие-то следы, знаки, кровь. Смотрим все вокруг. Аккуратно. Димон, ту комнату проверь. Баллон, ты на входе.
— Излом, — шепотом повторила Анжела, вытирая глаза, — кто это?
— Ну, как тебе сказать, девочка? Мутант-изувер в обличии человека. Может быть хоть кем: ребенком, стариком, мамой или сердобольной медсестрой. Часто меняет свое обличье. Говорит тихо, ласково, интересно. Завораживает речью, отвлекает. Втирается в доверие. А затем наносит удар. Причем, любит делать это тогда, когда жертва начинает догадываться об опасности, сердечный ритм учащается, адреналин выплескивается. Это и есть самый подходящий момент для нанесения поражающего удара.
— Господи! Что же за оружие такое у него, если Фотон не заметил? Такую дыру только гиперболоидом инженера Гарина…
— Это не оружие! — перебил Тротила сталкер. — Это он рукой своей.
Сапер переглянулся с Деном и уставился на Корсара выпученными глазищами.
— Чем-м?
— У него обычно дефектная конечность, когда рука со временем от радиации приобретает вид складываемой клешни, этакого копья. Костный нарост на ней позволяет рубить и пробивать даже тонкие листы металла. Говорят, Изломы — это бывшие люди-инвалиды, у которых когда-то имелся протез. Руки или ноги. Мутировав, они заимели конечность-оружие и стали нелюдями. А еще они обожают вынимать сердце из жертвы и тут же поедать его, еще живое и трепещущее.