Страница 77 из 112
Шастающие по залу следопыты ничего не нашли. Отрицательно мотали головами, пожимали плечами, плохо скрывая страх и трепет.
— Он спит, скоро очнется, ран нет, — констатировал радист, осмотрев Козуба.
— Хорошо, — грустно ответил Холод, наблюдая как Тротил бросает в огонь новые дровишки, — Полкан, что у тебя там?
— Вещи, снаряга, оружие на месте. Вообще не пойму, он что, за одним сердцем майора явился сюда? — удивился Меркулов, разводя руки, но осекся. — Козуба даже не тронул.
— А вот это ваще странно! — отозвался Тротил.
— Даже очень, я бы сказал, — вторил ему сталкер, — но, видимо, его прельщают мыслящие жертвы, в сознании. Может, хватило… гм… души Фотона. А может, спугнул кто.
Сказав последнюю фразу, Корсар нахмурился и резко взглянул на Холода, тот изобразил на лице осенение:
— Спугнули! Точняк. Мы с Тротилом и Горбокоником вернулись. Вот, еп! Мы через центральный вход вошли, значит, если он был здесь, то мимо не мог пройти, а это значит…
— Он еще в ДК, в этих стенах! — закончил за Дена Корсар.
— Мля-я, верняк, — Ден вскочил, жестами и шепотом раздал скоротечные команды, — Фифа и Родео, остаетесь здесь. На вас костер, пленные и Подпол. Фотона не трогать. Прикройте его, а то на вас страшно смотреть. И держите вход. Остальным оружие к бою и за мной. Ищем этого Излома. Бегом.
— Есть.
Отряд выскочил из спортзала, прихватив по пути и Баллона. Родео побежал прикрыть за ними дверь, а Анжела закрыла тело убитого майора под куском дерматина от спортивного мата. В зале снова стало пусто и тихо, не считая легкого потрескивания углей в кирпичном круге.
***
Холод разделил бойцов по парам и направил по коридорам, настоятельно наказав соблюдать осторожность. Корсар сопроводил его ЦУ своими: возможны аномалии, мутанты, но, главное — Излом. Загнать его и сообщить остальным, но самим не брать живьем. Он очень опасен и непредсказуем. «Поймаем, будем судить!»
Баллона оставили с пулеметом и рукой на перевязи на крыльце ДК, в почти кромешной тьме, остальные разбежались по зданию: Холод с Димоном на второй этаж; Корсар с Полканом по главному вестибюлю; Пыть-Ях с Тротилом в конференц-зал.
Когда шаги товарищей затихли, а свет фонарей исчез, в тишине спортзала раздались слова пленного, уставившегося на Горбоконика:
— Держите мэнэ чэтвэро! Опа-на, Зубоскал, ты откуда здеся-я?
Анжела резко повернулась и выставила ружье, но сильная рука незнакомца, приведенного Холодом и Тротилом, цепко схватила ствол:
— Тихо, гелла, тихо-о! Не ровен час, пульнешь.
Родео попятился и, запнувшись о рюкзаки, упал. Его растерянный, испуганный взгляд мелькнул по чужакам и ушел в сторону, а рот издал стон отчаяния и обреченности.
***
Когда на улице раздалась короткая очередь из РПК, Холод кинулся к окну и всмотрелся в темень внизу.
— Что там? — тревожно спросил сзади Димон.
— Держи лестницу, — бросил ему Ден уже в окно, — эй, Баллон, ты че там?
— Собаки. Отогнал. Все пучком, Холод. Бдю, — послышалось из ночи.
— Лады, — Ден повернулся к напарнику, — пошли.
Они миновали рекреацию второго этажа, поводя стволами автоматов, обошли «энерго», пробрались в холл. Лучи фонариков выхватили из темноты плакаты, витраж из резного металла, колоннаду гипсовых столбов-подпорок, скелеты людей и зверей, дверные проемы кабинетов. Сами двери, картины, стулья и прочая деревянная утварь, годная в костер, давно были сожжены.
С угла у бюста Ленина шмыгнули крысы, одна с перепуга угодила в невидимую аномалию, отчего разлетелась на кусочки и забрызгала черными кляксами все желтые стены вокруг.
— Опс, нихрена себе, сказал я себе! — Холод показал другое направление, и они двинули правее. — Там что-то есть. Вижу.
Пара фигур замедлила движение и остановилась. Димон страховал тыл, Ден утер плечом пот со лба и тихо выдохнул. Затем сделал шаг.
***
Пыть-Ях с Петро прошли коридоры ДК, бросили гайки в подозрительный сгусток зеленоватых волос, мигающих, словно глубоководные медузы из фильмов Кусто. Аномалия сжалась и вспыхнула ярким светом, распространяя зловоние и резко увеличившись в размерах. Бледный шар трех метров в диаметре тут же сдулся, снова став футбольным мячиком зеленого цвета.
— Писец какой-то! Едрить его в зад, — бросил отпрянувший с испугу Тротил, — я чуть с автомата не пульнул.
— А я даже ничего и не понял, е-мое, — сознался радист и промокнул мокрые брови и виски, — вот попадалово с этой Зоной, е-мое.
— Идем левее, не шуми.
— Понял.
Они обошли неизвестную гадость и приоткрыли высокую кованую дверь в зал. Оттуда дыхнуло смрадом и теплом. Тут же быстро закрыли ее.
— Вот жопа! — Тротил прислонился щекой к стене, посмотрел на Пыть-Яха, слушая шорохи и возню внутри. — Че-то я туда не очень желаю попасть! А ты, Пыть-Ях?
— Ваще-е мечтаю!
— Обождем наших? И штурмом. Четверкой хотя бы, а?
— Давай. Ждем. Жаль, связи нет. Но сделаю, кажись, понял как.
— Окей, связист ты мой ненаглядный. Давай назад три метра и бдим. Больше тут закоулков нет. Все, умерли оба.
***
У Корсара с Полканом пока все было тип-топ. Щенят слепой собаки трогать не стали. Пусть копошатся в ящике из-под молока советских времен. Оставив скулящих сучьих отпрысков позади, сталкер с полковником свернули из вестибюля в бывшую галерею живописи. Статуи, палитры, бюсты, латунные рамы для картин отбрасывали тени от лучей фонариков и этим утомляли глаза, отвлекали и рассеивали внимание.