Страница 14 из 118
К Марусе я шла с двояким чувством. С одной стороны, хотелось повеселиться с ней от души, чтобы сохранить прекрасные воспоминания, с другой — было совсем не весело от мысли, что, возможно, мы с ней больше не увидимся.
У дверей Машкиной квартиры я заставила себя не раскисать и решительно нажала на звонок. Маруся встретила меня в прекрасном настроении, которое быстро передалось мне. Весь вечер мы, обложившись конфетами и фруктами, тусовались на полу с мягким пледом и подушками. На фоне всего этого безобразия приветливо шумел телевизор, а мы вели беседы ни о чём. Такие редкие вечера мы называли «обжоркин день». Сводилось всё к поеданию вредной пищи, сплетням и просмотрам телепередач и фильмов.
Сегодня мы не ограничились сладостями, а решили выпить вина, которое я прихватила из дома. Маруся обеспечила нас бокалами, и теперь мы, как два тюленя, валялись среди подушек, попивая вино и вяло поглядывая в телевизор. Дружеская беседа плавно сползла в последние сплетни, так что за полчаса я узнала о том, кто с кем поругался, кто что купил и что удивительного узнала Машкина соседка о семье из соседнего подъезда. Учитывая, что это мог быть наш последний «обжоркин день», все эти бестолковые слухи казались мне очаровательными и нужными.
Когда новости иссякли, подошло время свежего выпуска «Балтийской битвы экстрасенсов», так что мы немного оживились и стали похожи на не просто ленивых обожравшихся тюленей, а на животных с проблеском интереса к жизни.
В последующий час мы увлечённо следили за чудесами экстрасенсорики. Я в таких передачах больше всего любила расследования всяких загадочных смертей, а Машка была почитательницей духов и жутких их проявлений. Стоить отметить, что в реальности подруга этого всего боялась и после каждого выпуска просила включить свет, подолгу отказываясь отпускать меня домой, дабы не остаться наедине с какой-нибудь сущностью, потому как — ну а вдруг?..
— Алис, а вот если бы ты могла выбирать какую-нибудь способность, что бы ты выбрала? Например, видеть души умерших и разговаривать с ними или уметь заглядывать в прошлое человека и будущее? Или исцелять?..
Машкин вопрос застал меня в совсем не подходящий момент, а именно в момент распития вина, отчего я так неприлично поперхнулась, как девушки, по определению, никогда не должны делать.
— Ну, ты как спросишь… — просипела я, откашливаясь. «Прямо не в глаз, а в бровь», — подумалось мне. — Не знаю, Машуль, всё это такая ответственность. По мне, так всё это по воде вилами написано. Скажешь что-то человеку, он поверит и жизнь свою будет под это подстраивать. А как проверить достоверность видений?
— Так ты что, не веришь в способности экстрасенсов? — удивлённо уставилась на меня подруга с видом инквизитора, встретившего еретика.
— Да ну что ты, Маруся! — поспешила я спасать положение, а то, чувствую, впереди замаячил очищающий костёр. — Я верю. Просто всё это так неоднозначно. Круто, наверное, видеть будущее, а с другой стороны, вдруг там что-то плохое? И как об этом сказать? А вот ты, ты бы хотела говорить с душами? — поспешила я перевести разговор на Марусю.
— Да типун тебе на язык! — открестилась Машка. — По телику смотреть — это одно дело, а вот так, по-настоящему видеть всякие там сущности и мёртвых… Бр-р-р! Не-не-не, ну нафиг. Лучше жить себе спокойно как нормальный человек, на картах гадать — и всё, без всяких полтергейстов и тому подобного. Не представляю, как люди могут жить с всякими призраками и паранормальными явлениями в доме. Я бы с ума сошла!
Мда-а-а… наверное, не стоит рассказывать Марусе о гоуле в её квартире. Я посмотрела в сторону окна, где на подоконнике сидел родственник Уоли. Недавно он прошмыгнул к нам в комнату… ну как прошмыгнул — скорее, нагло продефилировал из коридора к нашему импровизированному столу. Неспешно обходя этот праздник души и тела, гоуль забавно водил хоботком, явно вынюхивая себе вкусняшку. Я уже начала опасаться, что зверюшка сейчас, совершенно не стесняясь, что-нибудь стырит прямо перед Машкиным носом, поэтому, сделав обманное движение рукой, я пихнула гоуля в бок и состроила строгий взгляд. Похоже, гоуль понял мой намёк и, поборов тягу к сладкому, отправился в сторону окна, где и сидел всё время, бросая тоскливые взгляды на конфеты. «Да, Машка, живи спокойно, нет у тебя в квартире никаких сущностей», — улыбнулась своим мыслям я. Надеюсь, Машкин гоуль — зверёк порядочный и подруга будет под присмотром.
После тяжкого (для меня) расставания, я неспешно возвращалась домой. На улице уже давно стемнело. Снежные шапки украшали деревья, а свет от фонарей дарил большие пятна света, которые создавали искристые островки среди мрачных теней. Чуть впереди свет от фонаря слегка подрагивал, словно не мог решить, достаточно ли хорошо делает своё дело. Внезапно перед моим лицом возник разноцветный рой каких-то мошек. От неожиданности я даже остановилась, решая, как поступить дальше: разогнать их от моего лица или начать идти в расчёте на то, что они сами разлетятся? Пока я решала эту дилемму, мошки, ещё немного покружив, просто исчезли. Я поёжилась и продолжила путь. Попав в очередное пятно света, я подняла глаза и увидела удивительную картину. Вокруг закованной лампы порхали светящиеся бабочки, будто мотыльки, они бились о толстое стекло фонаря, чуть отлетали и опять повторяли попытки. Спустя какое-то время я стала замечать, что некоторые бабочки исчезали, просто таяли, а другие — появлялись словно из воздуха.
— Чудно, — вымолвила я и, бросив на них последний взгляд, подошла к своему дому.
Какое-то время я провозилась в поисках ключей, которые, видимо, оставила дома. Код домофона я так и не запомнила, поэтому просто позвонила в квартиру. Через пару гудков уличный динамик ожил, и я услышала голос мамы:
— Да, я вас слушаю.
— Сим-сим, открой дверь, — неосознанно сказала я в ответ, видимо, подсознательно воспринимая технологию дверного замка как чудо.
В ответ я услышала негромкий сигнал и щелчок открывающейся двери. На какое-то время я зависла. «Сим-сим» оказало на меня магическое действие. Пока я раздумывала, дверь опять закрылась, и удивлённой маме пришлось открывать её снова. Я же на всех парах понеслась в квартиру. Разбрасывая в коридоре ботинки и на ходу стягивая шапку, я вбежала в комнату, где оставила папину книгу. Все мои мысли были заняты внезапно появившейся догадкой, которую нужно было срочно проверить. Как там мама рассказывала? В детстве я говорила о волшебстве с феями. Возможно, это вариант?.. Я взяла книгу, посмотрела на неё и, удивляясь тому, что делаю, произнесла:
— Сим-сим, откройся! — заглянула в книгу — ничего, пусто. Я присела на кровать, вздохнула и решила перебрать все волшебные фразочки, которые накопились с детства.
— Крекс-фекс-пекс… По щучьему велению, по моему хотению! — после каждой фразы я открывала книгу, любовалась белыми листами, опять закрывала и продолжала: — Фокус-покус… Крибли-крабле-бумс! — и ничего! Я даже вспомнила волка с эпохальной фразой «Трах-тибидох-тибидох», но чуда всё равно не произошло. Под конец я решила использовать тяжёлую артиллерию — выдать отрывок из непревзойдённого «Сказа про Федота-стрельца» — и уже практически с ненавистью выплюнула в сторону книги: — Колдуй, баба, колдуй, дед, трое сбоку — ваших нет, туз бубновый, гроб сосновый, про стрельца мне дай ответ! — получив очередную волшебную фигу, я плюнула и решила сдаться. По всей видимости, «не тем путём идёте, товарищи» — надо искать другой ключ. Вздохнув, я положила книгу на кровать, повернулась к столу и, заметив ручку, решила отполировать весь прошлый бред. Стремительно развернувшись с волшебной палочкой, в данном случае — ручкой, к книге, я закричала поттеровское «Авада Кедавра!». Книга мне не подыграла — не подпрыгнула, не прикинулась мёртвой, в общем, разочаровала меня окончательно. Я отложила ручку, ещё раз взглянула на книгу и, уже в качестве примирения, решила завершить вечер провального колдовства любимой фразой душки Акопяна. Занесла руки и, сжимая-разжимая пальцы (ну, это классика жанра, согласитесь), гордо выдала: — Сим-салабим, ахалай-махалай, ляськи-масяськи! — на что книга мигнула разноцветным всполохом, напоминающим северное сияние. — Ляськи-масяськи? — удивлённо спросила я книгу, которая снова порадовала пробежавшей волной сияния. — Ты что, издеваешься?! — ошарашено спросила я. — Ляськи-масяськи! Офигеть!
Всё ещё не веря в происходящее, я осторожно взяла книгу и открыла на первой странице. Тут же на белом листе стали проступать чёрные буквы, складываясь в фразу: «Приветствую тебя, Хранитель».
— Мама-а-а! — закричала я, подзывая Ларгезу. Через миг ко мне прибежали оба Видящих. Я же стояла посреди комнаты, прижимая к груди ожившую книгу, и светилась от счастья, словно рождественская ёлка. В этот момент я гордилась собой, как никогда прежде.
Кейсария, Набим
Рассвет окрашивал комнату в тёплые золотые тона. Мягкий свет стелился по полу, чередуясь с длинными тенями. Ещё немного, и ночная тьма уступит рождённому свету. Дальний угол комнаты ещё находился во власти темноты, сохраняя иллюзию спящего дома. Именно там, скрываясь от растущего сияния нового дня, в стороне от окон, стоял высокий худощавый мужчина с венцом на голове. Перед его глазами, на фоне белого блеска, подрагивало лицо девушки из другого мира. В большой тёплой шапке и очках, за которыми легко читался удивлённый взгляд. Через минуту мужчина махнул в сторону изображения рукой, и оно разлетелось сотнями мелких светящихся точек.
— Наконец наши поиски увенчались успехом, ещё немного, и Рейсин вернётся в Кейсарию. Мы этого так долго ждали, больше откладывать нельзя.
Мужчина повернул голову вправо, где находился едва различимый тёмный силуэт.
— Ты беспокоишься? — спросил он и, словно получив ответ, продолжил: — Конечно, ей будет непросто, но у неё есть мы, думаю, она справится. Вчера вернулась Дэлая, принесла скверные вести. Похоже, Аргалия находится на завершающей стадии подготовки. По примерным оценкам у нас осталось не больше пяти лет. Без Хранителя и драконов наши шансы совсем малы. Хорошо хоть эльфы по-прежнему остаются на нашей стороне, оно и понятно — им совсем не нужно возможное соседство с индустриальной страной. Кто знает, какие у Аргалии планы на Лиматийские леса и Улайский горный хребет. Может, они сделают из них заповедник, а может, поделят всё на куски для знати, — от этих слов мужчина поморщился, как от зубной боли, но тут же собрался и вновь стал хладнокровен. Прислушавшись к тишине комнаты, он продлжил: — Да, мой друг, ты прав, Рейсин ещё не готова, но она ведь дочь своего отца. Думаю, кровь фейхаса и удивительный дар сделают своё дело, тебе ли сомневаться в этом. Ты всегда верил в неё, разве не так?
Словно в подтверждение этих слов, тёмный силуэт слегка качнулся и вновь замер в тени.
— Через неделю к нам прибудет полномочный представитель императора Аргалии со свитой и парочкой министров. Насколько я понимаю, они планируют провести в Элтавре десять дней. Во дворце уже вовсю идёт подготовка к приёму гостей, — лоб мужчины пересекла вертикальная складка и по лицу проскользнула тень недовольства. Однако он быстро взял себя в руки. — Будем надеяться, что Рейсин к этому времени уже будет в Элтавре, под моим присмотром.
За это время день уже окончательно вступил в свои права, и комната наполнилась светом. Тёмный силуэт отступил в последнее пятно тени, и это движение не скрылось от его собеседника.
— Что ж, мне пора возвращаться, Пагрин, наверное, заждался. Скоро увидимся, мой друг, иди. — В ответ тёмный силуэт дёрнулся и рассыпался резкими клочками.
Оставшись один, мужчина обвёл взглядом комнату и прислушался к звукам проснувшегося города. С улицы стал доноситься запах свежей выпечки, значит, совсем скоро откроется булочная добряка Фаргая. В такие моменты мужчина особо остро чувствовал тяжесть возложенной на него ответственности, но многолетний опыт заставил не отвлекаться на сантименты и не тратить время на сомнения. Быстрым движением он вставил ключ в дверь, повернул его в замке и уверенно шагнул. По другую сторону его встречал невысокий коренастый мужчина лет сорока с безупречной осанкой.
— С возвращением, Ваше Величество. Завтрак уже подан и ожидает Вас в дальней оранжерее. Через час у Вас встреча с главой Академии, затем прогулка со свитой в главном королевском парке. Будут какие-то указания?
— Да, Пагрин, зайдите к Салейне и передайте, что я хочу прийти к ней после завтрака. У меня есть для неё новости.
— Слушаюсь, Ваше Величество. Вы желаете завтракать один?
— Да, я буду один.
— Прошу, Ваше Величество.
Пагрин поклонился и отступил в сторону, вытянув руку в сторону противоположной двери. Король прошёл мимо камердинера и уверенным шагом пересёк небольшую комнату, оставляя позади изящную резную мебель, задрапированные бордовой тканью с золотым рисунком стены и множество удивительных по красоте предметов интерьера. Звук королевских шагов приглушал огромный узорный ковёр, который довершал убранство комнаты. Это было одним из любимых помещений короля, которое примыкало к его спальным покоям. Всё это обилие предметов тёмно-красных цветов в сочетании с золотым, бирюзовым и синим создавало уютную атмосферу. На креслах и двух диванах расположились многочисленные разноцветные подушки, которые так и манили, обещая обволакивающее спокойствие. Всё это оставалось позади, в ожидании королевского возвращения. Впереди был новый день, с важными встречами и, возможно, судьбоносными решениями.