Страница 116 из 118
Крайс скрылся в кабинете, и я облегчённо вздохнула. Не то чтобы я не любила его компанию, но всяко лучше быть на воле, чем фактически на привязи. Нет, шеф не был тираном и каким-то самодуром, все его распоряжения были логичны и обоснованы, а если поначалу и казались странными, то потом как-то всё устаканивалось и не вызывало особых вопросов. Крайс вполне соответствовал своей внешности. Прозванный мной за видимую холодность Морозко, он и в действиях был немногословен и суров. Ребята подчинялись ему беспрекословно, а я всё чаще задавалась вопросом, как он оказался владельцем такого сомнительного заведения. С его лидерскими задатками, ведением дел, способом общаться с различным контингентом он мог преуспеть и в более престижном виде деятельности.
Крайс одинаково свободно ориентировался в Запретном городе и в самой Элтавре. Где бы он ни оказывался, относились к нему с одинаковым почтением. И для меня он по-прежнему оставался загадкой. После появления в его доме Нилеи я не могла ему доверять. Что связывало этих двоих? И что они задумали?
Всё это время Крайс держал меня возле себя. Поначалу я думала, что выступаю в качестве охраны, как бы странно это ни звучало. Но очень скоро открылось истинное моё предназначение. Крайс просил меня тщательно следить за всем, что меня окружает. Находить магические плетения, замечать заклинание везде, где только возможно. Я то и дело отчитывалась перед ним обо всём увиденном, рассказывая об охранках на домах, магических ловушках вблизи источников, появляющихся из межмирья созданиях и предметах, искусственно насыщенных энергией. Он внимательно меня выслушивал и запоминал всё сказанное. Полагаю, каким-то образом он использовал эту информацию в своих делах.
Теперь каждая наша вылазка на улицы города превращалась для меня в постоянное наблюдение за всем и вся. Сперва было трудно. По существу, я жила как обычный человек и редко переходила на магическое зрение, тем более после потери способности разрушать заклинания. Теперь я всё чаще видела людей, на которых то тут, то там лежали плетения, принося некоторым пользу, некоторым вред. Кто-то с помощью магии корректировал зрение и менял цвет волос, кто-то носил амулеты на удачу или пытался оградиться от минимального магического влияния, кто-то, чаще женщины, пытался добавить очарования, создавая вокруг себя притягательную ауру. Конечно, подобное мог позволить себе не каждый: услуги магов дороги и имеют определённый срок действия. Но встречались мне и те горожане, которые оказывались под негативным влиянием. Человек мог считать себя больным, но на поверку оказывался во власти заклинания, тёмным пятном прицепившегося к нему, пуская свои чёрные щупальца всё глубже. Я ясно осознавала, что в таких случаях нельзя обойтись помощью лишь Врачевателя, здесь должен был поработать маг. Проблема оставалась в том, что маг не видел плетения, как я, он не мог разорвать узор и рассеять его в пространстве. Он мог распознать проблему и попытаться противодействовать ей с помощью уже своего заклинания. Я не знала, как именно маги понимали, что перед ними и какого уровня сложности, мне это было и не нужно, но именно сейчас я стала понимать, что потеряла. Лишившись своего дара, я чувствовала себя словно виноватой перед всеми, не исполнившей свой долг. В такие моменты я утешала себя тем, что смогла вернуть в этот мир артефакты.
Ребята в полном составе высыпали из столовой, сытые и довольные жизнью. Значит, обеденные посиделки я прозевала, осталось подсесть им на хвост и последовать за общей толпой. Как я и подозревала, парни заполнили зал и рассредоточились по диванам и креслам, изображая из себя тюленей, греющих пузо на солнце. Беседы шли вяло и то и дело грозили скатиться в общую полудрёму, с чем я была категорически не согласна. В кой-то век мне выпала свободная минута, а они решили впасть в спячку!
— Ребят, ну вы чего? — заканючила я.
— Рей, отстань! Не мешай самым красивым мужчинам королевства отдыхать, — отмахнулся от меня Лей и поудобнее взбил декоративную подушку. Удивительно, как с такой ленью он умудрялся держаться в прекрасной форме.
На самом деле я больше не считала ребят такими уж красавцами. Наглядевшись на них за эти дни, я стала замечать, что у одного широковат нос, у другого короткие пальцы, третий глуповат, у четвёртого дурацкая привычка поглаживать себя по груди, пятый некрасиво ест и так далее. Лишившись вечернего мягкого освещения, они утратили ореол таинственной красоты и манящей притягательности. В общем, я откровенно зажралась.
— Ну, давайте хоть что-нибудь поделаем, — не отставала я. — Ну, хоть мебель переставим, — предложила я в качестве бреда.
— Тебе надо, ты и двигай, — буркнул Сармир, обладатель певучего голоса и надменного взгляда. Такие, как он, производили впечатление плохого парня, но я уже успела его раскусить. Сармир был типичным затворником, отгораживающимся от чувств, людей и обстоятельств. И именно эта бесцеремонная отчуждённость привлекала к нему многих клиенток. Каждая из них надеялась заставить биться его каменное сердце, мечтала зажечь равнодушные глаза. Ему прощали всё, и он этим умело пользовался.
— Злые вы, уйду я от вас, — пригрозила я. — Как дам развлекать, так вы один прям лучше другого, а как меня, так пшик.
— Если ты забыла, нам за это деньги платят, а ты хочешь всё задаром. Чем расплачиваться будешь? — донёсся из дальнего угла комнаты голос Фэрэла, красавчика, с которым я чуть не подралась в день моего первого появления в доме.
— А как же по дружбе?
— Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Могу развлечь из жалости, хочешь? — предложил Вилемар, голубоглазый блондин с кукольным лицом. Его клиентками были дамы постарше, воспринимавшие парня как милую игрушку.
— Я сейчас сама вас развлеку! — я обвела всех злорадным взглядом и повернулась к исполину Херлифу: — Красавчик, а может, песню? Что-то давно я твоего пения не слышала.
— Для тебя — всегда! — рыжик заметно приободрился и потянулся к инструменту, похожему на помесь лиры и гуслей.
Пристроив инструмент в могучих лапищах, он дёрнул струны, и по залу разнёсся слоноподобный рёв. Так начиналась каждая песнь Херлифа, неизменно повествующая о смелом воине его родных суровых земель. В этот раз он затянул историю о могучем и, кто бы сомневался, храбром Сигрезальде, отправившемся в поход вместе с королём, который хотел найти волшебный меч предков. Плыли они морем, шли полем и лесом, наконец, добрались к подножию великой горы, где встретили народ кочевников. Там, что тоже неудивительно, они увидели прекрасную дочь вождя, которую оба же и полюбили. Короче, если опустить подробности любовных страданий троицы, душевных метаний, разговоров о долге и тому подобного, то кончилось всё плохо. Сигрезальд сложил голову, спасая короля от медведя-людоеда, прекрасная дева заболела и умерла, что было странным, учитывая, что до этого она никогда не болела и прекрасно справлялась с суровыми условиями, но из песни слов не выкинешь. А несчастный король нашёл-таки меч, но радости уже не испытывал. В общем, у песни было два недостатка: длина и исполнитель. Пел Херлиф чудовищно, и, самое страшное, он был уверен в обратном. Не знаю, чем ему пригрозил Крайс, но рыжий никогда не пел для посетительниц, иначе заведение бы однозначно обанкротилось.
— Это было подло, — зашипел мне на ухо Лей, направляющийся вон из комнаты. К нему присоединились и остальные. Слабаки сломались на первом куплете.
Херлиф, увлечённый пением, дезертирства не заметил, полностью отдаваясь печальному героическому сказанию, вкладывая в исполнение всю душу и отсутствие голоса и слуха. В результате вероломного бегства, вызванного моим же подлым поступком, я осталась в зале с вдохновлённым рыжиком, вошедшим в состояние полного катарсиса.
Меня хватило ещё на два куплета, но более терпеть не было сил. Задействовав всё своё умение бесшумного передвижения, я выбралась из зала, стараясь максимально абстрагироваться от доносящихся в спину бренчания струн и голоса, рождённого гудком локомотива и больной гиены.
Единственным моим спасением было оказаться как можно дальше, и я чуть ли не вприпрыжку подлетела к двери, ведущей на закрытый задний дворик. Распахнув оную и сделав шаг на улицу, я тут же была облита с головы до ног холодной водой. Радостно гогоча, соблазнительная братия взирала на оцепеневшую меня, обсуждая, стоит ли им набрать ещё по ведёрку и повторить процедуру. Я же их восторгов не испытывала и была готова утопить каждого из них в их же вёдрах.
С криком: «Я покажу вам кузькину мать!» я бросилась на ребят и, отобрав ведро у Лея, тут же саданула жестяным изделием ему же по спине. Далее последовала беспорядочная беготня, сменяемая периодическими водными процедурами, которые доставались, естественно, только мне. Эти умники, пока я гонялась и щедро раздавала пинки одним, по очереди наведывались на кухню за новой порцией воды, которую тут же пускали в ход. Лишь однажды мне удалось перехватить полное ведро и с великолепным размахом искупать аж троих. Четвёртому же досталась просто пустая тара, полетевшая вдогонку в спину. Вскоре оружие было у меня отнято и я была загнана в угол каменного забора.
Окружённая злорадными мордами, я судорожно искала спасение. Двоих я вывела из строя нехитрыми приёмчиками, что позволило мне вырваться из ловушки, но ненадолго. Практически тут же я была схвачена за ногу, и первое, что пришло мне в голову, это схватить любопытную кошку Засю, всеобщую любимицу, волею судьбы оказавшуюся во дворе, и швырнуть её в Лея. К сожалению, я не могла целиться когтистой недоумевающей животинкой в лицо парня — всё-таки работа обязывала беречь «товар», — но вот напугать и отвлечь противника мне удалось. Зася, никак не готовая к полёту, изогнулась полубубликом и на всякий случай растопырила лапы. Расчёт кошки был верен: Зася повисла на длинных волосах Лея, заставив того кричать от боли и испуга. Вот это, я понимаю, правильная кошка! Абсурдность всего происходящего заставила меня присоединиться к общему хохоту. В какой-то момент я поняла, что испытываю искренний приступ счастья, чего со мной не было очень давно. Избавившись от Заси, блондинчик бросился на меня, попутно на словах расписывая, какие виды кар меня ожидают. Мне ничего другого не оставалось, как с визгом пуститься наутёк.
Отбросив мокрые волосы за спину, я бежала к двери в дом, рассчитывая укрыться в ближайшей комнате, лишь бы её можно было закрыть от мстительного Лея. Когда я уже считала, что спасение близко, пришла беда, откуда не ждали. В тени дверного проёма я увидела Крайса. Скрестив руки на груди, он опирался плечом о стену, и эта расслабленная поза показывала, что стоит он так уже продолжительное время. Из-за неизменной тёмной одежды я не заметила его раньше и теперь чувствовала себя пойманной на месте преступления. Лей воспользовался моей заминкой и, подлетев сзади, схватил в охапку.
— Рей, в кабинет, — коротко приказал Крайс и скрылся в коридоре.
Блондинчик тут же расцепил свои объятия. На этом наши игры кончились. Я бросила тоскливый взгляд на вымокших ребят и отправилась за шефом.
Я застала Морозко сидящим за столом и встала напротив. В таком положении, полностью промокшая и с прилипшей к телу одежде, я чувствовала себя нашкодившим ребёнком в кабинете директора. Крайс буравил меня взглядом, и я еле сдерживалась, чтобы не ляпнуть: «Вы на мне дыру протрёте! На мне узоров нет и цветы не растут». Наконец, прекратив меня изучать, Морозко поднялся с кресла, обошёл стол и встал напротив. Из-за сократившегося расстояния мне стало ещё неуютнее, и я суетливо поправила волосы.
— Будут какие-то распоряжения? — спросила я, чтобы хоть как-то нарушить гнетущую тишину.
— Будут, — коротко обронил Крайс и снова замолчал. Невыносимая пауза затянулась, давя мне на нервы. — Сегодня ночью у нас дело, особый заказ. В два часа ночи отправишься со мной в придворцовый район. Сейчас иди к себе, отдыхай.
— Хорошо. Что-нибудь ещё?
— Нет, ты свободна. Да, забыл сказать, — окликнул меня возле двери Крайс, — Нарим тоже идёт с нами.