Жить ярче!

Отталкиваясь четырьмя ногами, как собака, вдоль дороги стремительно неслась черная тень. Зубастая рожа вытянулась. Провалы глаз стали еще глубже.

Семен прибавил скорость. Над головой промелькнул железнодорожный мост. Тварь подпрыгнула, перескочила ограждение и снова побежала вдоль отбойника.

– Не волнуйся, – пробормотал сноходец. – Сейчас выскочим на Проспект Мира, прибавим.

Хвостикова прижала к груди оберег и зажмурилась, но темное пятно продолжало скакать рядом даже под стиснутыми веками.

– Откуда он взялся? – чтобы прервать тягостное молчание, уточнила она.

– Из ада, – ответил Семен. – Противопоставление созидательной силе. Ему не нужно питаться, без надобности наша энергия, он просто убивает ради самого убийства. Им движет ненависть.

– Лучше бы я не спрашивала, – пробормотала Анастасия. – Ад есть?

– Да, только без котлов, демонов и прочего. Просто бесконечная череда кошмаров, от которых нельзя проснуться.

– Еще лучше. Если шатун добьется своего, я попаду в ад? – вскрикнула Хвостикова.

– Тебе лучше постараться этого не допустить.

Они вывернули на широкую улицу и сноходец прибавил скорость, и скачущая тень отстала.

– Как его победить?

– Лучшее оружие против ненависти – любовь!

– Очень смешно.

Анастасия насупилась.

– Я не шучу. Мы что-нибудь обязательно придумаем, а пока побудешь в монастыре. Не бойся, монахини не откажут.

– Спасибо, – пробубнила Хвостикова. – Всю жизнь мечтала уйти в монастырь.

– Это временно.

– А кто такой сноходец? Чем вы вообще занимаетесь?

– Спасаю молодых красивых девушек!

– Мне повезло, что я не старая и страшная.

– Перестаньте, я бы вас любую…

– Так чем же вы занимаетесь в свободное от спасения девушек время? – перебила она.

– Сноходец – это второй уровень. Вы вот, например, скоро станете сновидцем. Когда пройдете посвящение и почувствуете своих фантомов. А потом научитесь переключаться между фантомами по собственному желанию и станете сноходцем.

 – А у вас их много?

– А что, не видно? – улыбаясь, проговорил Семен и сам себя оборвал. – Извини, у меня три фантома.

– Тяжело с ними управляться?

– Не очень, – заметил он. – Я привык.

– Мне кажется, можно сойти с ума, если одновременно жить несколькими жизнями. Это же как шизофрения!

– Вовсе нет.  Раздвоение личности – это когда человек ведет себя по-разному, а вы во всех телах одинаковая, и поступаете одинаково. Сами все поймете со временем. Тем более, они прекрасно обходятся и без вас.

– Они что, еще и самостоятельные?

– Конечно. Как, вы думаете, они живут, пока вы не проснетесь? А если вы вообще не проснетесь? Просыпаются единицы.

– Я совсем запуталась, – пожаловалась Анастасия.

– Разберетесь. Только представьте, сколько в мире похожих людей с одинаковыми судьбами. А двойников?

Хвостикова отрешенно кивнула. Пока они неслись по полупустой дороге, а темная тень шатуна скрылась, чудеса снова казались нереальными, и только лучившийся голубым светом оберег не давал забыть об опасности. Она боялась закрывать глаза, страшась снова увидеть зубастую пасть.

– Все довольно сложно, но с другой стороны – просто. Вам наставница объяснит. У них лучше получается, – добавил Семен и замолчал, тревожно поглядывая в зеркало заднего вида.

Когда они съехали с многополосного шоссе, она почти спала, не смыкая век. Дома закончились, и за тротуаром и лужайкой потянулась крепостная стена с фальшивыми бойницами. Углы венчали островерхие башни из красного кирпича и еще более высокая колокольня со шпилем.

– Добрались, – заметил сноходец. – Припаркуюсь у столба, и бежим внутрь.

Он остановился, загнав машину на тротуар, и выскочил, помогая вылезти Анастасии. Сделав несколько шагов, она споткнулась и чуть не упала. За ними прямо по проезжей части неслась искаженная тень. Проскакивала между автомобилями, задирая вверх оскаленную морду. Водители не видели жуткое пугало, но инстинктивно отворачивали в сторону.

– Быстрее!

Семен подхватил обмякшую Хвостикову, затащив ее в поток идущих к воротам монастыря. Она еле передвигала ноги. От нового приступа не помогал даже оберег. Тварь приближалась. Перескочив улицу, шатун бросился к высокой кирпичной стене.

– Пожалуйста, старайся, – попросил Семен, но она не шевелилась.

Ее тело не слушалось, а тень надвигалась.

Люди расступились, настороженно осматриваясь и крестясь. Дети заплакали, закрывая испуганные лица.

– Брысь! – прохрипел сноходец. – Изыди! Я ее не отдам!

Подняв Анастасию на руки он медленно отступал. Она видела все словно в тумане. Тварь скалила огромную пасть, пригнув голову к земле. Испуганные прихожане жались к стене, не понимая, что происходит, но чувствуя гнетущее беспокойство и страх. Они не понимали с кем разговаривает побледневший Семен, но от этого становилось еще страшнее. Он пятился. До раскрытых ворот оставался десяток шагов.

– Моя, – проскрежетала тень.

– Нет! – яростно крикнул сноходец.

Повернувшись к воротам, он бросил Хвостикову. На пальце ярко вспыхнул камень в перстне. Черная тварь решительно прыгнула. Клоки угольного тумана заострились, превращаясь в когти. Анастасию подхватил поток и, закружив, понес. Она видела, как дрожат руки сноходца, и приближается раззявленная пасть шатуна. Сильный ветер втащил ее под арку крепостной стены. Тень навалилась на Семена, сбив с ног, и во все стороны брызнула ярко-красная на фоне серого асфальта кровь.