Торговец воздухом

– Звони в скорую!

Из открытого рта Брэда струилась красная пена. Его широко раскрытые глаза смотрели в пустоту, а все тело изредка начинало биться короткими промежутками в конвульсиях.

– Он захлебнется!

Подняв Брэда с кресла, отец положил его на пол на правый бок. Супруга схватила трубку и начала набирать скорую.

– Почему пена красная? – спросила она с волнением.

– Он прикусил язык.

Отец вытер рот Брэду, пока его тело в очередной раз поражал спазм.

– Ничего страшного. Сейчас все пройдет, Брэд, – сказал отец своему сыну спокойным голосом. Он поддерживал его голову снизу, чтобы она не билась об пол. – Кейт, успокойся и не нервничай, – обратился он к своей жене. – Это эпилептический припадок. Лучше выйди в коридор и там вызови скорую помощь. Я побуду с ним. Скажи Софи и Чендлеру, что все в порядке.

Дрожащей головой Кейт кивнула Рику. Держа указательный палец на кнопке телефона, она вышла из комнаты в коридор, откуда сразу же набрала номер скорой помощи.

***

Норман нажал на правую кнопку телефона, на которой была изображена трубка красного цвета, прервав разговор с Джоном. Джон являлся молодым сотрудником небольшой кредитной организации, в которой когда-то Норман стал клиентом, взяв у них кредит наличными. Возможно, ему никогда не пришлось бы знакомиться и разговаривать с этим человеком, если бы он расплачивался вовремя, периодически высылая на свой счет определенную сумму, которая была изначально оговорена, когда он пребывал в офисе организации впервые. В тех случаях, когда Норман, пусть и с задержками, но пополнял свой счет, эти акулы могли списать себе сумму, в лишний раз не беспокоя своего нерасторопного клиента. Теперь же, последние три месяца на мониторе компьютера у Джона в информации о счете Нормана Булмана высвечивалась одна и та же цифра – ноль.

Уже как три месяца Норман Булман не проявлял каких-либо эмоций, свойственных людям, чью жизнь можно было охарактеризовать как «более-менее». Выражением своего лица Норман напоминал окружающим его людям памятник какого-нибудь философа, на лице которого еще при жизни постоянно царствовал задумчивый вид, и этот вид был увековечен в куске гранита. Редко Норман демонстрировал даже самую легкую улыбку, и, находясь наедине с самим собой, мог шептаться, словно представляя себе, что в комнате есть еще кто-то. День ото дня, вечерами, он разговаривал сам с собой, когда его никто не видел. Так он мог немного успокоиться, пусть и ненадолго. Имея те или иные проблемы, человеку необходимо о них рассказать, одновременно анализируя для самого себя ситуацию, пока собеседник его слушает. У Нормана не было такого человека. Или он мог появиться, если бы Норман сам того захотел. Пока он предпочитал оставаться один.

Безусловно, Нормана Булмана нельзя было назвать человеком, постепенно теряющим рассудок. Он принадлежал к той категории людей, которые, имея самые большие жизненные амбиции и ценности, в конечном счете, затеривались среди высоких стволов деревьев под названием «ожидания» от жизни.

Сейчас ему было тридцать два года, его супруге Сандре тридцать лет. Живя в собственном доме, точнее, не совсем в собственном – пока что дом принадлежал банку, они вели простой, ничем не отличающийся быт молодой семьи, пытаясь найти и крепко-накрепко закрепить семейное счастье и благополучие, точно так же, как и крепко были закреплены сваи их дома. Одну из небольших комнат на втором этаже, рядом с их спальней, занимала детская, стены которой были окрашены в розовый цвет – цвет жизни и всего живого. Так же этот цвет говорил о том, что здесь жила девочка, пятилетняя малютка Синди. Оба родителя были очень рады появлению маленькой Синди на свет, оба одинаково участвовали в воспитании девочки, пока Норману не сообщили на работе, что его увольняют. Именно это неблагоприятное событие являлось той точкой отчета, после которой в его жизни и жизни членов его семьи наступило помутнение.

– Попробуй сегодня вот это, Норман, – Стив указывал на тесно уложенные на подносе в два ряда куски мяса. – Отличная вещь! Эй, вы, можно вас? – Стив обратился к девушке, сотруднице кафе, в которое приходили на обед большинство сотрудников бизнес-центра.

– Да? – откликнулась девушка с доверчивой улыбкой и подошла ближе к Стиву и Норману.

– Напомните мне, что это такое? – высказал просьбу Стив в немного приказном тоне.

– Это свинина в молоке, мистер.

– Вот! – Стив поднял указательный палец вверх и посмотрел на Нормана. – Свинина в молоке… Как тебе название?

– Звучит обнадеживающе, – ответил Норман.

– Вот именно. Пожалуйста, нам две порции, мне и моему другу.

– Что будете на гарнир, господа?

– Картофель. Тебе тоже, Норман?

– Да, и мне тоже картофель, если можно, – мягко сказал Норман девушке и улыбнулся.

– Если можно… – передразнил Стив Нормана, растянув каждое слово. Девушка, накладывающая картофель в первую тарелку, ничего не сказала. Она по-прежнему улыбалась. – Ей богу, Норман, иногда ты меня удивляешь.