Страница 14 из 50
На следующий день после встречи с Норманом Булманом
Покрытый потом, Джеймс лег на спину рядом с Верной. Только что они закончили заниматься любовью, и Верна со спины перевернулась на правый бок, обняв одной рукой Джеймса. Погрузившись в свои мысли, они недолго помолчали, пока первым не решил заговорить Джеймс.
– Знаешь, что больше всего привлекает в человеке?
– Что?
– Загадочность.
– Загадочность? Я думала, что загадочность только раздражает.
– Нет. Именно это. А еще нестандартность.
– Да уж, нестандартности тебе не занимать.
Верна медленно провела пальцами по губам Джеймса и сказала:
– Ты слишком много стал работать.
– Я всегда много работал, – Джеймс повернул голову к Верне и добавил: – Но завтра я весь день пробуду с тобой.
Верна, улыбнувшись, спросила:
– Несмотря ни на что?
– Несмотря ни на что.
Уличные дороги и тротуары заливал дождь, и из приоткрытого окна в комнату проникал свежий, прохладный ветер. Джеймс и Верна слушали, как крупные дождевые капли ударялись по металлическому карнизу. В каждом из них чувствовалась умиротворенность и приятная усталость от проведенного за работой дня. Сейчас Джеймс находился в том состоянии, когда голова, полностью свободная от тех или иных мыслей, которые могли придать чувство городской суеты и постоянной заботы о чем-либо, наполнялась безмятежным туманом, где сознание начинало растворяться, пока не наступит сон.
Когда Джеймс заснул, Верна, ощутив уличную прохладу, встала и закрыла окно. Затем она подняла с пола теплый белый халат, который лежал рядом с кроватью, и накинула его на себя. Она нагнулась к Джеймсу, погладила его по голове и, оставив одного в спальне, вышла из комнаты. Заварив себе крепкого зеленого чая на кухне, она с горячей кружкой в руке отправилась в гостиную. Напротив большого плазменного телевизора посреди гостиной стоял широкий, кожаный диван, а за ним был пристроен маленький письменный столик. Он был настолько небольшим, что на нем умещались только рабочий ноутбук и лампа салатового цвета. Верна села за столик, включила лампу и поставила кружку с чаем рядом с компьютером. Черный экран ноутбука сменился картинкой, на которой был изображен густой, хвойный лес. Верна открыла одну из папок, содержащей большое количество различных файлов и документов. Выбрав нужный ей, она еще раз легонько прикоснулась к ноутбуку, и перед ней открылась белая страница с текстом черного цвета, набранным ею еще сегодня утром, когда Джеймс отправился в свой офис. Сделав небольшой глоток ароматного чая, который придал ей кратковременное ощущение тепла внутри, она медленно выдохнула и прикоснулась пальцами к клавиатуре. В гостиной раздались глухие, быстро шедшие друг за другом звуки от непрерывных нажатий на белые клавиши.
Верна особенно любила такие условия для своей работы, когда за окном шел дождь и разгуливал ветер, несущий в себе летнюю прохладу в вечерние или ночные часы. Большой город, который, как любили говорить, никогда не спит, находился в состоянии полудремы, и городские шумы приглушались или исчезали вовсе, не на долгое время, с той только целью, чтобы на следующее утро вновь возникнуть, набирая и набирая обороты с новыми силами. Она старалась использовать каждую такую минуту, каждый такой час, чтобы способствовать появлению новых слов, фраз, целых предложений, в которых отражались ее мысли и чувства. Иногда ей казалось, что она печатает в такт с дождем, когда каждое слово появлялось одновременно с каждым ударом дождевой капли об асфальт. Сейчас она находилась в гармонии не только сама с собой, но и со всем, что ее окружало вокруг. Она была в своей стихии, и слова вырывались наружу, словно они торопились занять свое место на чистом, белом фоне.
Обычно Верна старалась много не работать в ночное время, отдавая предпочтение разделу с Джеймсом одной кровати. Но она очень любила дождь. Она любила слушать его успокаивающий звук, а вместе с тем, и трудиться с таким же усердием, как дождевые капли хлестали землю. Так прошло два часа. Верна ни разу не подняла голову над монитором. Ее зрачки, сосредоточенные только на тексте, были ссужены. Зеленый чай уже давно остыл, и к кружке Верна больше не притронулась.
***
На следующее утро Джеймс встал раньше, чем обычно. Циферблат часов высвечивал шесть часов утра. Верна спала крепким сном, и Джемс ее не побеспокоил своим бодрствованием, хотя, как она сама ему не раз говорила, у нее очень чуткий сон.