Страница 12 из 50
– Музыкальный. В основном там играли джаз, блюз и рок.
– А почему именно Остин? Это практически другая часть страны.
– По рекомендациям. Да и в то время просто хотелось вырваться из дома подальше, так же, как и хотелось Сандре.
– Понимаю. Родительский надзор.
– Не то слово какой… Но больше всего досталось Сандре. У вас с родителями было так же, мистер Бишоп?
Джеймс, как и всегда, внимательно слушал, что ему отвечал клиент, но на вопрос, заданный ему Норманом о его родителях, он сразу не ответил. Джеймс переменился в лице и на Нормана он теперь смотрел так, как будто не понял вопроса.
– Нет. Я с этим не сталкивался. Так значит, вы любите музыку? – сразу задал другое направление в разговоре Джеймс.
– Люблю, но когда я был моложе, любил ее гораздо больше. Могу я задать вам один вопрос, мистер Бишоп?
– Конечно.
– К чему все это?
– Что вы имеете в виду?
– К чему все эти вопросы? Нет, я заранее прошу у вас прощения, мистер Бишоп, но вы не хуже меня знаете, для чего я к вам пришел. Так зачем вам знать о моих родителях, или о причинах моего посещения именно Остина, или о том фестивале, который я там когда-то посетил?
– Вы правы, Норман. Я прекрасно знаю о целях вашего визита ко мне. Главное – вы тоже это знаете… – последнее утверждение Джеймс сказал с нотой сомнения, и Норман это почувствовал.
– Да, я знаю… – сказал он и нервно сглотнул. Как бы сильно Норман не старался в этот момент скрыть нервозность, Джеймс прекрасно все понял, включая и то, что Норман прилагал неимоверные усилия, чтобы подавить свое волнение. Невзначай он посмотрел на его горло, по которому кадык, поднявшись и немного задержавшись, медленно опустился обратно вниз.
– Вы уверены, Норман? Вы точно знаете, чего вы хотите?
– Я хочу перестать бояться…
– Чего именно?
– Всего, мистер Бишоп. Последние четыре месяца для меня прошли очень тяжело. Признаюсь, мне еще никогда не было так тяжело, как в последнее время. С тех пор как я узнал о своем увольнении, у меня все начало валиться из рук. Я…
– Вы не пробовали найти другую работу? – перебил Джеймс.
– Конечно пробовал.
– И я так понимаю, вы и здесь столкнулись с проблемами?
– Не то чтобы столкнулся с проблемами, просто… почему-то после пережитого мной потрясения, а для меня увольнение с работы было большим потрясением, я начал думать как-то по-иному… Вы понимаете?
– Нет, прошу вас объяснить.
– Я всегда считал, мистер Бишоп, что, имея надежную работу и надежный заработок, я защищен. Я и моя семья тоже. Но иллюзия состояла в том, что я видел свою работу как раз такой, самой надежной, но это было не так. У меня не было никакой защиты. Я постоянно действовал, не видя, что на самом деле я кручусь во всем этом, как одинокий, беспомощный человек, все время находившийся в гнилой лодке, без крыши над головой, среди бескрайнего океана, в котором в любую секунду мог накатить шторм.
Нормана словно подменили. Если раньше он старался отвечать на вопросы Джеймса кратко, то теперь он не ограничивал себя в одних лишь словах, предназначенных только для того, чтобы передать минимальный смысл собеседнику. Теперь он заговорил как настоящий мыслитель, имея за плечами определенный опыт, и впервые ощутивший горечь от того, что иногда преподносит жизнь. Норман продолжал:
– И вот я здесь, в вашем офисе, сижу перед вами. Признаюсь, я никогда раньше не посещал психолога, мистер Бишоп. Вы первый.
– Как вы думаете, Норман, мог бы я стать и последним?
– Я бы хотел на это надеяться…
– А от чего это зависит, по-вашему?
– От того, насколько правильно вы выстроите работу со мной и от того, насколько правильно и верно я буду выполнять ваши рекомендации.