Гончая Бера

И тебе ее защиту, - чуть склонил голову Зоул.

Иди под крыло кайры, - мужчина махнул рукой в сторону поселка, - там старик тебя ждет. Да поскорей.

Уже бегу, - кивнул юноша и поспешил вниз, в гущу кожаных навесов и дерновых крыш.

У входа на поле совета, напротив горбатой ветлы, Зоул приостановился.  Кожаного полога под деревом не было. Даже кострище было укрыто дерном. Только смятая трава напоминала о стоянке. Но и она уже начала оправляться. Значит, змееволосые больше не возвращались сюда после ночной стычки.

Проходя меж столбов, с которых скалились в сторону холмов беленые ветром черепа оленей, Зоул явственно почуял незримую границу поля. Ночь открыла для него иные чувства. Он ощутил и остатки жизненной силы, таящейся в черепах и те невидимые нити, что опутывали хлипкую на вид ограду поля совета. Не столько защита от вреда и порчи, сколько настороженная погремушка, вроде охранного круга. Скорее всего, она чуяла лишь злобную нечисть и враждебных духов. Ведь даже змееволосые свободно проходили через ворота.

Юноша, не глядя по сторонам, побежал к землянке племени. У поросшей синими цветочками кровли, под шестом с крыльями кайры, никого не было. Зоул приподнял рогожный полог и нырнул в полумрак.

Старик хранитель сидел на лавке у земляной стены, положив подбородок на пальцы, обхватившие навершие палки. Сначала Зоул испугался. Ему показалось, что старик не дышит. Но тот, услышав шаги, открыл глаза и улыбнулся гостю.

Ты вернулся, я знал это, я знал, тебе будет, что сказать старику...

Благословения предков тебе, Мудрый. Не обессудь, я принес дурные вести.

Знаю, знаю. Садись. У тебя мало времени. Совет уже идет.

Зоул нашел Савина с Зимером позади шумящей толпы охотников. Юноши вытягивали шеи, высматривая, что творится у кострища, но протолкнуться вперед не решались. Зоул хлопнул обоих по плечу. Зимер оглянулся удивленно, а Савин даже зло, но, увидев его, оба не смогли сдержать радостной улыбки.

Задери тебя комар, молчун, - стукнул его кулаком в плечо Савин, - где ты пропадал. И старик с охотниками молчат как рыбы, сколько я их не пытал. Я уж думал, тебя и вправду волки задрали. Говорят, неподалеку объявилась стая...

Да помолчи ты, - оборвал его Зимер, - Где ты был, где? Мы тебя искали.

После, после. Потом я вам расскажу…

Стоир обернулся и, увидев Зоула, схватил его за руку.

-Там тебя уже ждут старейшины. Ты знаешь, что говорить?

-Да, старший! – ни мгновения не сомневаясь, ответил юноша.

-Тогда идем. – И Стоир поволок его сквозь толпу к костру.

Увидев юношу, Зистр, старейшина из рода медведей, замахал палкой с рогом оленя.

Тише, Почтенные, тише. Вот он, послушайте его сами.

Стоир вытолкнул Зоула вперед, и тот встал рядом со стариком, повернувшись лицом к совету племен. Поклонился на три стороны, как учил его хранитель.

Перед ним стояли семь скамей, на которых сидели по пяти мудрых в священных длаках, за их спинами толпились мужчин. Он удивлялся, что сейчас в нем нет того трепета, который испытал бы прежний Зоул. Та часть его сущности, что была Суром, пренебрежительно смотрела на эту кучку дикарей.

-Ладонь Матери Всех над тобой, Зоул, не имеющий рода, - обратился к нему со своего места старейшина тупиков. - Говори, наши уши открыты.

-Милости предков вам и вашим родам, дети пернатого. – Голос юноши звучал громко и уверенно. - Я пришел издалека. От закатных берегов. Там, у края земли, живет немало иных племен. Они как песчинки на берегу. Как звезды в небе. Их селения велики, и каждое больше всех поселков детей Пернатого, взятых вместе. Теперь там идет война, и многие, очень многие, бегут на восход. Как волна, как лавина, прокатятся они до порога горящих гор, а плотом хлынут в пределы кочевий патири, в ничейные земли и, заполнив их, накатят на ваши угодья. Вы сможете их остановить, лишь собрав все племена воедино. Только если все дети пернатого вместе с народами степи станут у них на пути в ущельях порога, только тогда вы остановите эту лавину. По одиночке вас раздавят и возведут свои храмы на пепелищах ваших поселков.

-Почему мы должны верить какому-то мальчишке без рода? Да еще и чужаку? – поднялся со скамьи старейшина казарок.

-Кто он такой. Пусть скажет! - вскочил с места старик качурок. - Если кайры хотят воевать, пусть сами идут на поклон к патири…

-А может, он хочет увести наших охотников на погибель, - поднял тяжелый посох поморник, - может, он хюсс…

Зоул вздрогнул при последних словах, но сейчас перед советом был Сур. Он все так же уверенно стоял в центре полукруга, оглядывая волнующиеся ряды детей Пернатого.

-Тише, Почтенные, тише. – Юноша поднял вверх раскрытую ладонь. - Я пришел на ваш совет только потому, что обязан кайрам жизнью. Я только хочу предупредить вас. Моя тропа одинока и мне нет дела до ваших земель. Но помните - когда племена леса и степи, Гахи, Лонты, Иххи и многие иные перевалят порог гор, будет поздно. Никто из вас не выстоит в одиночку, ни кайры, ни тупики, ни качурки. Подумайте…

Старейшина поморников выскочил в круг, оттолкнул Зоула, и, потрясая посохом, закричал:

-Кого вы слушаете?! Да там, за порогом гор, только пустая степь и нет никаких врагов. Кому мы верим? Чужакам, которые хотят нашей земли? Когда мы сгинем в степи, они возьмут ее всю. Патири, которые только и ждут, чтобы мы ушли в степь, чтобы угнать наших женщин. А теперь нам еще подсовывают этого хюсс ва, которого давно следует прирезать во славу предков…