Гончая Бера

Благородный владетель немного лукавит... Я слышал, что его старший сын недавно вернулся...

Не слишком ли ты шустр, лекарь...

Отдай младшего мне в ученики. Из него не выйдет воин или владетель... Подумай, я сделаю его служителем Апсуса...

Мне то, что до этого...

Благородный владетель запамятовал: Если у жены нет детей, при разводе или смерти оной приданое возвращается к ее родственникам. Я думаю...

Не твоя печаль, бродяга. Что тебе за дело... - Латэр уже едва сдерживался и Сур испуганно сжался за косяком, ожидая развязки. Но после небольшой паузы вновь раздался спокойный голос пришельца:

Отдай мальчика мне в ученики, хозяин, и я вылечу твою жену, она родит тебе еще одного сына.

Воцарилось долгое, угрожающе долгое молчание. Сердце в груди мальчика, понявшего, что речь идет о нем, бухало так сильно, что казалось, сейчас его услышат, найдут...

Будь, по-твоему, лекарь. - Сдался Латэр. - но помни, ты ответишь головой, если просто позарился на мое серебро...

Сур прокрался обратно во внутренний двор и выскользнул в сад. До самого вечера он прятался в гроте у пруда, и только на закате кормилица нашла и загнала его домой.

Лекарь провел в доминиуме больше четырех лун. Иногда он покидал его на день или два и бродил по окрестным холмам, если не мог найти нужные травы на грядках у Фема. По его заказу Латэр отправил в Арех нарочного за нужными снадобьями и после долго бранился. Больно уж дорого обошлись те кулечки в корзине, которые привез вольноотпущенник. Сур успел сунуть в корзину нос, вдохнуть едких ароматов и потом долго не мог прочихаться. В эти дни он чувствовал себя как никогда заброшенным и вертелся у всех под ногами, но тщетно. Лекарь с кормилицей и служанками не отходили от хозяйки, то и дело готовя ванны и растирания, чуть не каждый день протапливая баню. Отец все больше пропадал в городе у Риднура, чему, однако, мальчик был только рад.

Наэли же совсем забыла о приемыше. Если раньше она беспокоилась, посылала слуг на поиски, задержись он где-нибудь хоть не на долго, всегда старалась приласкать, утешить, то теперь не замечала его, как и отец. Хозяйка изменилась не только внешне. Казалось, она все время прислушивается к чему-то внутри себя. И прежнее лучистое веселье сменилось тихой умиротворенностью. Все больше времени проводила она в своих покоях, а когда выходила, то не замечала никого вокруг. К концу шестой луны стало ясно, что Наэли в ожидании. Теперь, когда, наконец, сбылась ее, казалось уже недосягаемая мечта иметь собственного ребенка, прежняя игрушка была забыта.

Хозяин доминиума, без сомнения, был доволен, а Сур, напротив, очень болезненно воспринял перемены. Теперь отец стал еще суровее. Он уже не учил младшего сына воинским премудростям и распорядился прекратить занятия с писцом. Сам вид младшего отпрыска раздражал Латэра. Мальчик догадывался, почему, вспоминая слова Фема о том, что очень похож на мать. Видно, благородный владетель решил навсегда избавится от воспоминаний о своевольной дикарке и том оскорблении гордости, которые от нее претерпел.

Сур незаметно и неожиданно легко привязался к лекарю.

Астер был на удивление спокойным и уверенным человеком, не смотря на свою бедную, полную опасностей и унижений жизнь бродячего лекаря. Была в нем какая то потаенная сила, внутренний стержень. Даже благородный владетель терял свою самоуверенность, видя перед собой спокойное, с едва заметной полуулыбкой, лицо жреца Апсуса.

С младшим Латэром пришелец был всегда приветлив. Казалось, только он, кроме старика Фема, замечал мальчика, и что самое главное, во многом удовлетворял его неуемное любопытство, с готовностью отвечая на бесконечные вопросы.

О жизни цветов, трав и диких тварей Астер знал много больше одноглазого садовника. Помнил на перечет имена всех небесных зверей и многих звезд. Умел читать быстрее писаря, а историй и песен знал столько, что каждый день рассказывал мальчику новую.

Неудивительно, что к концу восьмого месяца младший Латэр ходил за лекарем хвостом, а владетель доминиума только хмурился, видя это.

И вот однажды, когда Астер, покинув каморку в пристрое для прислуги, отправился к Латэру старшему, а Сур, как всегда, увязался следом, лекарь остановил его.

Подожди у пруда. У меня с твоим отцом важный разговор.

Конечно, своевольный сын хозяина не мог спокойно сидеть в тени, услышав такое, но пройти в покои усадьбы не посмел. Зато пробрался через сад в каменный подвал, где стоял котел для нагрева воздуха в отопительных тоннелях под полом, и проскользнул ужом в узкий закопченный лаз. Сур уже бывал здесь и потому без труда нашел в полной темноте путь к нужному месту. Наконец мальчик услышал над собой приглушенные мраморными плитами перекрытий голоса.

Срок пришел,  благородный владетель, я сделал, что обещал и больше не нужен здесь. Теперь ваша очередь исполнить договор.  – Астер, как всегда, был спокоен, чего нельзя было сказать об отце.

Ты понимаешь, о чем просишь, лекарь? - Голос Латэра старшего оглушал даже в подземелье. - Отдать своего кровного сына, владетеля по рождению, в ученики бродячего колдуна. Не слишком ли ты много просишь за столь мелкую услугу?

Для вас услуга не столь уж мала. Я слышал, жена благородного владетеля очень богата... а если она, не допусти такого Апсус. покинет этот мир...

А ты наглец, лекарь! - Сур вздрогнул и съежился, услышав нотки бешенства в голосе хозяина доминиума. - А может быть, ты шарлатан и мой будущий ребенок подарок богов? Я немало серебра потратил на жертвы в столичных храмах и подарки твоим жадным собратьям. Не боишься, что за наглость прикажу отправить тебя к строптивым рабам в подвал. Думаю, там ты оценишь по достоинству мое гостеприимство.

Попробуй, благородный владетель. - Голос лекаря остался по-прежнему спокоен. – Попробуй, и твоя жена не доносит ребенка и до конца луны. Только я знаю рецепты снадобий, дарованных мне Апсусом. Они необходимы ей каждый день. А в подвалах у меня неважная память. К тому же вы ведь не любите мальчика. Я вижу, что он  вам в тягость. Так отдайте его мне.