Страница 20 из 91
-Вот и хорошо, вот и славно - бормотал старик, рассаживая соплеменников на бугристые кряжи вокруг очага, обложенного плоскими окатышами, на которых исходили ароматным паром аккуратные румяные круги из зерна и орехов. - Больше мудрых, крепче племя. Густой лес буре не свалить, нет, не свалить. - Тут он вдруг запнулся, но сразу же вновь затараторил: - Да вы ешьте, ешьте, не слушайте меня, старого болтуна.
Юношам досталось по куску вяленой рыбы с лепешкой и Зоул, повинуясь спазмам голодного желудка, вгрызся в хрустящую корочку.
Пока гости набивали животы, в жилище протиснулся Стоир, один из четверых охотников Кайр, хранивших меновые запасы и покой поля, выполняя волю совета племен. Едва передохнув, Зоул с Савином отправились бродить по рядам палаток под его присмотром, вновь окунувшись в пеструю толпу, плескавшуюся меж холмов. Только Зимер остался в землянке, сославшись на усталость, но вскоре, передав старику свое тайное послание, присоединился к спутникам. С видом опытного мужчины он деловито и обстоятельно рассматривал выставленное оружие. Восхищенно восклицая, брал в руки бесценные зеленовато-медовые бронзовые ножи, отполированные до зеркального блеска, поднимал тяжелые топоры из серого слоистого камня, трогал широкие, как лист водяной звезды, обсидиановые наконечники копий, мерцающие нефритовые лезвия, украшенные резьбой и камнем древки и рукояти из прочного дерева.
Савин изредка задерживал свой взгляд на луках и тетивах, и охотно останавливался у пестрых иноземных одеяний, блестящих рассыпчатых мехов и украшений - амулетов из меди и камня.
Зоул смотрел вокруг с интересом, но ни одна вещь не тронула его сердца желанием владеть. Он чувствовал, вскоре предстоит продолжить путь, в котором они будут только обузой.
Стоир откровенно скучал, коротко отвечая на вопросы юношей. Все вокруг было ему не в диковинку и набило изрядную оскомину. Охотник тосковал по родным лесам, своей землянке, подруге и ее костру. Он ждал дня, когда лодки старейшин, спешащих на большой совет, привезут ему смену. В тех же лодках прибудут старшие из матерей, еще до рассвета принесут дары в святилище, а на рассвете тень морского пальца ляжет меж холмов, так похожих на женские груди и достигнет острием трех камней. От первых лучей родившегося из моря Жара Небес в красной чаше Томэ возгорится чистый священный огонь. Возвращаясь домой, охотник станет охраной для частицы этого пламени, унесенного женами Кайр из святилища, чтобы вновь возжечь свои очаги.
Вскоре юноши достигли последних землянок и оказались у ограды Поля Племен из жердей и столбов, увешанных черепами зверей птиц и даже людей – врагов Детей Пернатого. Невдалеке у ворот, через которые проходил путь от моря к святилищу, охотники, собравшись в круг, кричали и размахивали руками. Стоир оживился и поспешил присоединиться к толпе, позвав за собой юношей. У подножия резного столба ворот, на растянутой шкуре шла игра. Игроки, сидя на корточках, метали резные кости, подобные гадательным, только на гранях вместо священных знаков стояли цветные точки – число бросков. Складывая из пальцев сложные фигуры и долго прицеливаясь, кидали на шкуру роговые пластинки, выбивая чужие кружки за край, стараясь не задеть костей, иначе игра начиналась сначала. Соплеменники и просто случайные зеваки шумно подбадривали, охали и ругались, когда кто-нибудь промахивался. Удачник забирал заклад, и место выбывшего охотника занимал новый.
Дождавшись своей очереди, Стоир сел к шкуре, вынув из мешочка на поясе полупрозрачное лезвие обсидианового ножа. Его противник – рыжий северянин в меховой безрукавке выложил рядом с лезвием три кремневых наконечника для стрелы с плоским, как долото, острием.
Охотник Кайр кивнул в знак согласия и сгреб рукой кости. Первый бросок был удачен. Провожатому юношей выпало четыре биты. Его противнику только две. Судья из Чирков выбросил на шкуру оставшиеся пластинки широким веером и Стоир сделал первый бросок. С глухим стуком три пестрых черепаховых кругляша выкатились за кожаное поле. Северянин крякнул и долго целился, прежде чем сделать ответный ход.
Зоул увлекшись игрой, перестал замечать, что творится за пределами кожаного круга. Но вдруг его лицо кольнул памятный тяжелый взгляд. Юноша оторвался от шкуры и обнаружил напротив, за спинами охотников, черноволосого, встреченного утром. Как и тогда, незнакомец поспешил опустить глаза и скрылся за ближайшей землянкой. Но на этот раз юноша внимательно следил за ним.
Вскоре черноволосый появился снова. Важно прошествовал через ворота и направился к одинокой, согнутой дугой, ветле, стоящей неподалеку от ограды. У ее корней пузырился кожаный полог, обложенный с боков хворостом. Зоул удивился - согнутые деревья - знак нижнего мира и ни один из детей Матери Всех не стал бы даже просто отдыхать под их ветвями, не то, что ставить палатку. Однако вокруг дымящегося костра под поникшими ветвями сидело пятеро мужчин в лоснящихся безрукавках из чешуйчатой кожи и штанах. В заплетенных множеством кос черно-смоляных волосах блестели пестрые ленты. Приглядевшись, юноша понял, что это змеиные выползки.