Страница 77 из 85
После затяжной попойки, я очнулся у себя в кресле. На полу валялись разбитые кувшины, мои собутыльники в обнимку с голыми суккубами, какие-то грешники, черт знает как оказавшиеся здесь. Видимо, кутили мы долго и выпито было много, раз я практически ничего не помнил. Я отупел в этом разнузданном веселье и задыхался от жалости к самому себе. Но что-то меня пробудило ото сна. Что-то заставило вздрогнуть и проснуться. И не просто открыть глаза, а, наконец, отрезветь, сбросить пелену. Я услышал голос и это был не Отец, единственный кому я внемлю в любое время и в любом состоянии. Нет, Отец не звал меня, звала меня Милен.
- Сузурри, - вновь услышал я зов, жалобный и дрожащий, - приди, умоляю.
Я встал, пошатываясь, и замотал головой, в попытках стряхнуть остатки пьяных видений. Мне не казалось, я четко слышал - мой ангел звал меня.
- Иду, - откликнулся я и, щелкнув хвостом с такой силы, что образовалась трещина на каменном полу моей Обители, перенеся к ней.
Ветер уже бушевал, бедное дерево, едва выдерживающее такие порывы, стояло почти голое, и листья и цветы разметались по поляне. На небе проносились черные тучи, а Мила стояла в центре, с опущенными крыльями и, закрыв ладонями лицо, плакала. И мне стало еще невыносимей. Обычно, я бы радовался торжеству своей правоты, но не сейчас. Больше не было в моей Сути обиды и досады. Мне было по-настоящему больно видеть ее такой. Я подошел и, не отдавая отчета своим действиям, обнял ангела.
- Ну, ну, чего ты, кроха? - бормотал я, совершенно не понимая, что необходимо делать в такие минуты. За свою жизнь мне не доводилось никого утешать. Что говорить, раньше такое бы и в голову не пришло. Но сейчас я поступал интуитивно, подавшись эмоциональному порыву. - Малыш, ну что ты, я здесь, я пришел, не надо плакать больше, прошу.
- Сузурри, - она взглянула на меня, и я впервые увидел ее такой. Заплаканные глаза, красный вздернутый носик и в кровь искусанные губы. Мой ангел был так слаб, так уязвим, а я позволил себе оставить ее. - Сузурри, прости меня.
- Ну, брось, я и не думал сердиться, ты чего? Я просто сделал то, что ты меня попросила. У нас же уговор.
- Прости, прости. Дело не в уговоре, нет, - она обняла меня, впервые за то время, что мы проводили вместе, и прижалась крепко-крепко, ознобом проходя по моему телу своими прикосновениями, как будто боялась, что я могу исчезнуть. Разжигая своими объятиями тот огонь - внутренний, странный, очистительный - что я испытывал только рядом с ней в минуты уединения. - Просто я запуталась, я уже ничего не понимаю. Мне с тобой тяжело, мне горячо и страшно, мысли, одна ужасней другой, постоянно лезут в голову. Но, - ее глаза забегали по моему лицу, пытаясь понять, что я чувствую в этот момент, - но без тебя еще хуже. Без тебя просто невозможно. Наверное, наверное, я люблю тебя.
Эти слова сорвались с ее губ, словно непослушные дети, родные, но упрямые в своих стремлениях. Она хотела оставить эту тайну себе и не смогла удержать. А я же мгновенно вознесся, понимая, что, наконец, добился своей цели. Самодовольная улыбка упорно кривила губы, я не мог ее контролировать.
- А теперь представь, что это не взаимно, - я победоносно вздернул подбородком и увидел на ее лице страх. Я никогда не видел до этого, чтобы Мила боялась. Теперь же не просто отпечаток на ее лице исказил мимику, теперь этот страх передался мне, проникая во все закоулки Сути. Она ослабила объятия и попыталась отступить, но я крепче прижал ангела к себе. - Я просто сказал, представь. Это еще не значит, что все именно так. Мне без тебя тоже очень плохо, моя милая Мила. И если бы я не любил тебя так же, то не расслышал твой зов, не примчался бы сюда сразу же.
- Сузурри, - всхлипнула Мила и вновь прильнула ко мне. - Сузурри, ты жестокий демон.
- Знаю, - улыбнулся я, - знаю. Но тебе это явно по вкусу.
Ветер стих, тучи ушли, наступила звонкая тишина, а мы еще долго стояли, не разжимая своих странных объятий. Теперь я уверен - демоны тоже способны любить.