Курьер

Глава двадцать третья

Глаза мои были закрыты, а в ушах еще звучали слова Якова Вениаминовича о том, чтобы я непременно выходил при появлении малейшей опасности… Смешные слова, тогда в Тоннель вообще заходить не стоит, причем касается это Тоннеля любого, а не только такого сумасшедшего, в который сунул свою дурную башку я.

Выкинуть все лишнее из головы. Получилось. Еще раз сконцентрироваться на задании, сформулировать его кристально ясно, чтобы суть глубоко въелась в сознание. Сделать глубокий вдох. Открыть глаза.

Нет, ну это черт знает, что такое… Снова та же самая пустыня под черным небом. Так не бывает. Случается изредка, что новый Тоннель чем-то, какими-то отдельными деталями смутно напоминает один из хоженых ранее, но здесь совпадение было полным. Ярко-желтый, словно нарисованный песок. Бездонное, непроницаемо-черное, без единой звездочки небо. Отличная видимость до самого горизонта без намека на какой-либо источник света. Я как будто и не уходил из того тяжелого сна, где, обглоданный пираньями и едва не сожранный акулой, сумел коснуться вожделенной белой поверхности…

Меня внезапно охватила паника, бешеная, животная, вцепившаяся в горло мертвой хваткой. Вызванная вовсе не воспоминаниями об оскаленной акульей пасти и боли от укусов. Я вдруг почувствовал себя попавшим в какой-то чудовищный цикл. Вот сейчас я пойду налево, в сторону моря, успею прыгнуть в него, пока берег не исчез у меня под ногами, поплыву вниз и, преодолевая знакомые препятствия, дотянусь до Белого шара… И очнусь в рабочем кабинете Якова Вениаминовича, в тот самый вечер почти двухнедельной давности.

Скажу ему заклинание, которое сможет восстанавливать текст из фрагментов, и пойду домой. По дороге магический фонарь ослепит меня… В общем, вернусь в прошлое, воспоминания о двенадцати прожитых днях начисто исчезнут из моей памяти, я проживу их заново и снова надену на голову обруч уже у Якова Вениаминовича дома. Чтобы цикл повторился еще и еще раз.

Пожалуй, это был не страх, не боязнь возможности ужасных последствий, я с холодной беспощадностью почувствовал, что именно так все и будет. Неизбежно. Вне зависимости от моих желаний. Я даже не мышь в лабиринте, я — электрон на орбите, совершающий свое вращение по воле незыблемых законов природы. Умеет ли электрон удивляться тому, что раз за разом оказывается на одном и том же месте?..

Успокоиться! Взять себя в руки! Это совсем не просто, но хотя бы на несколько секунд — чтобы как следует подумать. И, наконец, у меня это получается. Прежде всего я пытаюсь посмеяться над собой, осознать дикую абсурдность свалившейся на меня страшилки. Безнадежно. Вера в реальность придуманного сценария непоколебима. Мысленно я отвешиваю себе увесистую оплеуху… когда это не помогает, повторяю это действие на самом деле. От души, аж в ушах звенит. Идиот, говорю я себе, в какой бред ты умудрился поверить! Ты хоть понимаешь, что это антинаучно?

Увы, переспорить себя не удается. Антинаучно? — я криво усмехаюсь. А Белый шар, значит, научно? Маги, заклинания — научно? Может, скажешь еще про законы природы? Так я отвечу, что не тебе о них судить, уже почти четыре года как понятно, что ты ни черта в них не смыслишь…

Почувствовав, что паника возвращается, я попробовал подойти к задаче успокоиться с другой стороны. И преуспел, как ни странно.

Хорошо, — продолжил я шизофренический диалог, — ты не хочешь отказываться от своего бреда, твое право. Но подумай вот о чем: предупрежден, значит, вооружен. Твои воспоминания при тебе, так пользуйся ими! С какой стати тебе повторять путь, однажды проделанный в этом Тоннеле? Еще раз вспомни слова Томашова — здесь нет правильных путей. Свои пути ты придумываешь сам, так придумай другой! Море слева, поэтому иди направо.

Не дав себе времени поразмыслить и поискать изъян в этой логике, я решительно зашагал в сторону, противоположную выбранной в прошлый раз. У этой вторичности Тоннеля есть и положительная сторона — мне не требуется тратить время и усилия на погружение. Мир вокруг и так словно родной… чтоб ему пусто было. Чтобы заглушить ненужные мысли в голове, я даже принялся насвистывать какую-то бравую мелодию. Главное, ни на секунду не забывать, что море — сзади, следовательно, я удаляюсь от него все дальше.

Впереди не может быть бесконечная пустыня, раз море позади, передо мной наверняка очень скоро откроется что-то… горы, например. Или нет, горы были бы заметны издалека, скорее, лес. Лес, наверняка лес, дремучий и полный опасности.

Вообще-то, думать так непозволительно для курьера, мне это было очень хорошо известно. Но пугать меня сейчас какими угодно лесными чудовищами было все равно, что пугать тонущего горящей спичкой. Я, можно сказать, жаждал опасностей. Любых, лишь бы отличия от того Тоннеля проявились четче и рельефней. В конце концов, я ведь мог просто выйти…