Курьер

Мне бы еще выжить только.

Я вдруг почувствовал чудовищную, свинцовую усталость.

— Яков Вениаминович, спасибо… и на добром слове, и за рассказ, и за то, что развеяли мое заблуждение насчет вас. За это, кстати, еще и извиняюсь. Но я, с вашего позволения, откланяюсь.

— Где же вы пойдете, Вадик? — удивился старик. — Домой вам небезопасно, полагаю, сами понимаете…

— Понимаю, — я кивнул. — Сниму номер в какой-нибудь гостинице. Просто высплюсь. Только после этого о чем-то думать смогу. Ну, а если не проснусь, — я развел руками, — судьба.

Самое интересное, что я на самом деле так думал. Не знаю, было ли это спокойствие висельника, или я смело смотрел в лицо смерти… Наверное, просто усталость.

Яков Вениаминович еще попытался было предложить остаться у себя, но я отказался настолько твердо, что настаивать он не стал. Об амулетах каких-нибудь разговора не заводил, и правильно. Пусть Яков Вениаминович не при чем, но есть у меня ощущение, что взрыв в квартире Бориса именно на амулет и навели.

И подозрение, кто навел, у меня есть. Об этом я размышлял, торопливо шагая к дому. Старого мага я не обманывал, действительно надумал перекантоваться в гостинице. Но за документами-то зайти надо. Да и посмотреть любопытно, не взорвалось ли чего в моем жилище…

Так, входная дверь цела. Хорошо. Даже замок не сломан. Здорово. Прихожая выглядит вполне мирно. Отлично. Темновато только, окна в моей квартире выходят на закат, и по утрам до прихожей добираются жалкие крохи света. Я потянулся к выключателю.

— Не надо включать свет, — сказал кто-то, кого я раньше не заметил — он сидел в моей квартире, в моем кресле, но спиной ко мне.

Потом он повернулся.