Страница 17 из 24
Я закрыла лицо руками, но глазами волка видела, как приближается грязная голова с запутанными в волосах ветками и листьями ракиты. Клыки сомкнулись на шее, тянули, тянули, а женщина дёргалась, била по лапам, тянула за жезл.
Чудовищный хруст – и руки женщины медленно опустились.
Страшно грохотнуло на небе, череда раскатов тряхнула воздух, ветер ударил меня так, что я отступила на пару шагов и задрожала сильнее.
Пора заканчивать. Я, конечно, почти специалист, но всему есть предел. Слёзы защипали глаза, но я, стиснув зубы, посмотрела на дорогу к Холенхайму. Ветер бил в лицо, драл волосы и лохмотья подола, небо стремительно, будто по волшебству, затягивалось тучами.
Самой надо добираться, а не надеяться на всяких мимо проезжающих. Но ноги гудели, слабость тянула мышцы, шептала: «Отдохни, всего пару минут отдохни, приляг». Мутило, и виски начинало ломить от перенапряжения. Да, вряд ли я в таком состоянии дойду. Подняла взгляд: оборотень неподвижно стоял над изгрызенной женщиной.
Хребет оборотня премерзко вдавливался в промежность при каждом шаге, шкура была слишком короткая, чтобы надёжно держаться, пальцы быстро закоченели, а верёвка из лоскутов подола, на которой держались свешенные по бокам чемоданы, натирала волку поясницу, и я слишком хорошо это чувствовала. Навершие кураторского жезла, прицепленное на тряпичную петлю, и мой собственный жезл оттягивали вытащенный из грязи пояс костюма штатной ведьмы – я прямо во всеоружии.
От усталости мутило, заклинание подчинения давило на макушку и вгрызалось болью в виски – казалось, вот-вот сорвётся, и оборотень меня убьёт. Оправдан ли такой риск? Не знаю, но идти труднее, чем управлять, отправившись пешком я рисковала упасть от усталости, и это могло плохо кончиться. В давящей полудрёме чудилось, что и с оборотня свалюсь, и я боялась… да нет, уже не боялась: сил не осталось.
Небо потемнело, вспышки молний слепили глаза, на секунды превращая мир в океан холодного света. Шуршания первых капель я не услышала, осознала дождь, когда по лицу и рукам потекло. Текло всё сильнее и сильнее. Ещё один ливень.
Да, преддипломная практика не задалась. Начиная с распределения… Правильно говорила Дора: с деканом факультета огня господином Марли лучше не связываться – пожалею. Но я верила, что в случае провала уважение к любознательности (он же сам говорил, что хуже пассивности студентов ничего нет!) перевесит… кхм, клептоманскую форму проявления оной. Нет, не оценил Марли мою «жажду знаний»: бледное лицо аж перекосило, по тёмным волосам побежали огненные искры – думала, спалит меня до горстки пепла, но, наверное, спасло то, что мы были среди книг… и случайно уроненный на него шкаф, благодаря которому я сбежала.
Потом надеялась, что полные слёз большие голубые глаза, выражение крайней степени раскаяния на хорошеньком личике, глубокое декольте и обещание исправиться смягчат грозного мага. Ну не знала я, что он не девушками интересуется! И что слёз не выносит, тоже не знала.
И следовало догадаться, что Марли захочет избавить своего студента-огневика от позорного места практики, куда тот, юноша талантливый, должен был попасть из-за активных симпатий к дочери ректора. Да, Холенхайм – самый ужасный округ для практики: нечисть мелкая, дел много, одни клещи чего стоят, черта осёдлости восточных оборотней, лаборатории нет, библиотеки толковой нет, дворяне провинциальные – связей полезных, тем паче придворных, не заведёшь, штатный маг один, и тот ленивый и чокнутый, от него все практиканты выли.
Для огненных получить Холенхайм в свой список – позор втройне, так что в обмен на молчание Марли о моём… неправомерном «любопытстве» пришлось выбрать эту глушь.
Ну да, вызвалась сама (не только ректор, даже желчный секретарь комиссии осведомился, правильно ли я назвала место, но Марли так смотрел, так смотрел, что отказаться было невозможно), чем убила зачатки своего не слишком высокого авторитета. Никто не стеснялся крутить пальцем у виска, а декан нашего, ведьминского… Не обрадовалась она, да. Обычно ей удавалось обойтись без Холенхайма в списках, так что мне было высказано… замечание. И она так смотрела, так смотрела своими печальными собачьими глазами, что не пожалеть её было невозможно… И теперь я вроде как должна мучиться угрызениями совести за то, что нашу милую мадам Хон коллеги на смех поднимали. Хотя традицию считать это место позорным завела не я.
В общем, отправляясь на практику, я была рада возможности передохнуть от насмешек. Набила чемодан книгами, успокоила себя, что отсутствие в округе штатных ведьм не повод для паники, сама разберусь, а если что, вымолю у мадам Хон необходимые разъяснения. Да и штатный маг – вдруг повезёт? – окажется компетентным в ведьмовской сфере. Набила второй чемодан – тот, что побольше – платьями, положила сверху новенькую фиолетово-чёрную униформу с жёлтой, как положено ведьмам, оторочкой по вырезу блузы, сапожки новые в рюкзак упаковала вместе с рабочим набором, шляпку парадную в коробку у Доры одолженную погрузила, взглянула напоследок на суровый особняк с пятью флигелями и отправилась на вокзал.
Первая половина пути, та, что на поезде, была ничего. Третий класс, сумрачный вагон для курящих – на образование тратится непозволительно мало денег! Своих денег купить билет дороже не было, и я изнывала от жары, духоты и попыток приткнуть на меня очередной баул. И от заигрываний всяких я тоже немного страдала.