Страница 18 из 24
А потом была, как я тогда полагала, жесть: при выходе с шумного и переполненного вокзала увели кошелёк. Магией я его нашла в подворотне, но денег и след простыл. К счастью, пара – ну почему только пара?! – монет была припрятана в панталонах.
Хватило этих монет купить билет только на две трети пути. Следующая проблема не заставила себя долго ждать: дилижанс отправлялся через четыре часа, и перекусить было нечем и не на что. Время я переждала на лавочке в милом сквере, отворачиваясь от жевавших бутерброды рабочих с соседней стройки нового двухэтажного вокзала.
Ещё одной… проблемой стала карета дилижанса: без рессор. С жёсткими сидениями. Это как в телеге трястись. И далеко. А кучер оказался принципиальным или бессердечным, или тоже любил не девушек – высадил ровно на том месте, до которого оплачено. Даже чемоданы отказался докинуть под честное слово – сгрузил на пыльную обочину. Взглянув на терявшуюся за горизонтом линию тракта, я оцепенела. И забыла шляпку!
Взвизгнул кнут, и большая тёмная карета покатилась дальше, поскрипывая болтавшимися на задних крючках фонарями. Слева и справа расстилались лоскуты полей разного оттенка зелёного, кое-где прорезанные бежевыми полосами вспомогательных дорог. По бокам разделительного вала, на гребне которого тянулся этот древний тракт, шуршали густые заросли ракиты и шумно стрекотали цикады. Тени были по-вечернему резкими, а свет слишком жёлтым – контраст ослеплял.
Дилижанс стал размером с яблоко, и по спине от жары заструился пот.
Дилижанс стал размером с ноготь, а я ещё не могла поверить, что это происходит со мной.
Дилижанс растворился в голубоватой дымке горизонта, только тогда я взялась за полированные ручки чемоданов.
Сначала идти получалось вполне бодро. Ну, первые пятнадцать минут точно. Потом как-то не очень. Я отмеряла расстояния по участкам полей с разными посевами, других ориентиров не было, настолько всё вокруг однообразно.
Единственными существами помимо меня в этом кошмарном месте были облачные звери: они скользили по небу вместе с островами пышных крутобоких облаков, заметные только по белёсым и красным лентам свисавших до земли лап – зрелище, достойное любования, если бы не ситуация.
Долго и упорно я волокла чемоданы, проклиная неподъёмные книги, нелепые надежды, свою неудачу, людей, которые не хотели проехать по этой проклятой дороге. Дождь. Себя за то, что не интересовалась бытовыми заклятиями. Ливень. Град я уже называла совсем неприличными словами.
Но я тащилась дальше в надежде на тёплый приём, чашку чая и сладкий пирог – с чего бы такая наивность? не пойму – и с ещё большей надеждой переночевать не в поле.
Увы, в последних лучах солнца я видела только покрасневшие поля, перелески, ракиты с терновником вдоль тракта – и ни единого признака жилья. Небо нависало надо мной кроваво-фиолетовыми тучами. Потом стемнело.
А потом я увидела свет и побежала к нему.
И поняла, что свет во тьме – это не всегда хорошо.
Пережила это – самой не верится. Да за такую ночку мне следовало преддипломную практику засчитать! И диплом выдать!
Такими мыслями я, залитая и оглушённая ливнем, старательно себя подбадривала, вздрагивая от ударов молний и грохота, впиваясь окоченевшими руками в шкуру оборотня, изнывая от боли в промежности.
За серой стеной воды едва различалась дорога. Сколько проехала? Сколько осталось? Может, возле дороги был дом или укрытие, а я не заметила. Может Холенхайм совсем рядом, буквально в двух шагах, а я не вижу.
Может… голова клонилась к груди, мокрые волосы загораживали обзор, меня обволакивала тьма…