Страница 16 из 24
Брать зомби под контроль – не слишком хорошая идея. Но если иного выбора нет, постарайтесь, чтобы подчинённый оставался таким до конца. Освободившийся зомби в десять раз агрессивнее обычного, и у него к вам личные счёты.
Из учебника по тактике для первокурсников.
В заначке куратора оказался кусок мягчайшего пирога с корицей. Сначала я чуть не завизжала от радости, потом чуть не зарыдала от горя: кусок моментально закончился, а голод остался. С тряпицы я подобрала губами все до последней крошки и ещё минуту вдыхала аромат корицы, пока сладковатая вонь разложения не перебила этот запах окончательно.
Кажется, я ещё долго не смогу есть ничего мясного.
Взгляд упал на лежавшую на сумке тёмную тетрадь и утонул в переплетении узких кожаных полосок обложки, скользил по завиткам и перекрестиям, обходил узлы и снова тонул в спиральных плетениях. Моргнув, я взяла тетрадь – тяжелее, чем предполагал небольшой размер – и раскрыла. Страницы были почти чёрными из-за мелких, плотно лепившихся друг к другу рисунков, схем, надписей и пятен зачёркиваний. Встречались знакомые буквы или магические значки, обрывки алхимических формул, но в целом это напоминало записи безумца. Мурашки ползли по спине, и внутри становилось нехорошо от лихорадочного переплетения чернильных линий. Больше для порядка я пролистала тетрадь до конца.
На последней странице поверх мелких рисунков было выведено толстыми линиями, будто кистью или пальцем: «Она идёт». Границы неровных, глухо чёрных букв дрогнули, расширились и сжались, расширились и сжались, точно дышали. Потянулись к сознанию невнятным шёпотом… «Зачарованная!» – я захлопнула тетрадь, сунула в сумку и потёрла переносицу. В голове слегка звенело. Не знаю, в чём суть наложенного на последнюю страницу заклинания, но, надеюсь, на меня оно не подействовало.
Только кто идёт? Кто эта «она»? Меня окружали тела недавних зомби, и первой мыслью было: «Королева мёртвых». Но она, спасибо хранителям стихий, не могла войти в наш мир, так что ответ не подходил. Кто ещё? Гуль? Иная крупная нечисть? Считалось, что в Холенхайме крупной нечисти не водится, но также считалось, что работа здесь лёгкая и безопасная, а штатного мага вдруг зомби загрызли. Не зная куратора и его окружения, я не могла предположить иных расшифровок таинственной «она». Да и нужно ли это сейчас?
Ветер шуршал длинными листьями ракит, то и дело вздыбливал их серебристыми сторонами, они тревожно мерцали в лёгком утреннем сумраке. Ночного неба осталась лишь узкая полоса на западе.
Я выползла из-под телеги, вытянулась, расправляя затёкшие плечи, спину. Повернулась к трупам: они предстали во всём ужасе страшных ран. М-да, похоже, причину смерти так просто не определить. И всё же я обошла их, внимательно разглядывая укусы, подтёки тёмной крови, переломы, царапины: могли быть жертвами гуля или обычного зомби. Могли и от болезни умереть – внутренности противно сжались.
Что, если моровое поветрие? Их давно не было, но в исторических хрониках упоминались болезни, убивавшие за несколько дней, даже часов. Впрочем, здесь, почти на границе с пустыми землями, неоткуда внезапно появиться заразе.
Зато могла подвести слабая, как во всех сельских зонах, система оповещения о нечисти: возможно, девочка убежала из дома и… как-нибудь случайно умерла… утонула, например, и тёмная энергия превратила труп в гуля, он наткнулся на выселок – вот и стадо зомби.
Или девочка ехала куда-нибудь, телега или карета перевернулись и…
Нет, не сходилось: она была в сорочке. К тому же за неинициированными ведьмами и магами внимательно следят из-за посмертного превращения в гулей, так что пропавшего ребёнка с магическими способностями искали бы всем городом. Или решили, что обойдётся? Обычная халатность?
От размышлений голова тяжелела. Лечь бы, закрыть глаза на минуту… я мелко дрожала от холода, солнце совсем не грело. Это из-за мокрого платья. Надо было переодеться, но… ох, от одной мысли об этом руки опускались и ноги подкашивались.
На горизонте показались то ли облака, то ли стая облачных зверей. Я снова огляделась: в обозримом пространстве не было ни единого зомби, кроме оборотня. Зубы тихо стучали, челюсти сводило, а сладенький пирог казался брошенным в желудок камнем.
По дороге, насколько хватало взгляда, никто не ехал и не шёл. Чемоданы и вещи из рюкзака валялись в грязи. На горизонте разрастались тёмные пятна туч, мигнули вспышкой. Через минуту сурово грохотнуло.
Гроза. Ну отлично. Только её не хватало.
Зомби-оборотень безразлично смотрел на меня, я видела себя его глазами: трясущаяся оборванка. В таком виде только милостыню просить. Засмотревшись на себя, я не сразу заметила движение сбоку: на дорогу выползла темноволосая женщина. Изуродованное укусами лицо было обращено к оборотню, она поползла, вытягивая со склона тело и обглоданные культи ног.
Кусок пирога подступил комом к горлу, но я не могла отвести взгляд от мёртвой женщины, в разбитых зубах которой торчал кусок моего подола. Так вот кто меня тянул вниз.
– Хее, сс, хее, – шумела зомби, впиваясь потемневшими пальцами в землю, ползя к волку мимо моих ботинок.