Страница 56 из 118
Здесь было тихо и так спокойно, что даже собственных мыслей Лабарту почти не слышал. Должно быть, они растворились в теплом воздухе, остались в чужом городе или в шумном порту. А как ступил на тропинку, ведущую к вершине холма — исчезли. И только одна задержалась, строка из гимна: благословенная страна Дильмун…
Лабарту сидел возле вросших в землю валунов и ждал. Отсюда было видно море, но не город. Лишь пальмы, синь неба и морская гладь. И кажется, что эта земля пуста, — нет на ней ни домов, ни людей, ни экимму. У причала не стоят три корабля Татану, товар его не лежит в портовых складах, и незачем ждать торговца из Магана, который со дня на день должен приплыть и привезти с собой медь.
Едва приметно прошелестели шаги по тропинке, и на гребень холма поднялась девочка.
— Мама прислала меня к тебе, — проговорила она серьезно, без тени смущения или страха. — Сказала, ты хочешь узнать о прошлом.
Лабарту кивнул, и тут же спохватился, произнес вслух:
— Да, я Лабарту из Аккаде и хочу расспросить про Дильмун.
Девочка подошла ближе и опустилась на землю, запрокинула голову, подставляя лицо солнечным лучам. На шее у нее висело ожерелье из морских ракушек — и больше никаких украшений. Длинную косу оплетали цветные шнуры, унизанные разноцветными бусинками. Глаза, светлые, как небо у горизонта… Так странно было смотреть в них и не чувствовать взгляда.
Но Лабарту не удивился.
«Моя дочь родилась слепой, — сказала ему Зимри-Айя, хозяйка острова. —Потому что отец ее — человек. Я отдала ее в обучение к шаманам, в надежде, что это вернет ей зрение, но… Если хочешь — говори с ней».
Девочка сидела молча, без улыбки, ждала. Этой весной ей сровнялось одиннадцать лет, так сказала Зимри-Айя. Но выглядела младше — угловатая и хрупкая, знаки пробуждающейся женственности еще ее не коснулись.
— Как тебя зовут? — спросил Лабарту.
— По-разному, — тотчас отозвалась девочка. — Люди зовут слепой колдуньей и ученицей. Пьющие кровь в глаза называют дочерью госпожи, а за спиной — полукровкой.
— Нет. — Лабарту покачал головой. Так трудно было говорить с этой девочкой. Она словно ускользала, невозможно было ощутить ее, как невозможно было встретиться с ней взглядом. — Я спросил о твоем имени.
— Отец назвал меня Тини, — сказала она. — Мое имя Тини.
Отец. Человек, от которого хозяйка Дильмуна родила этого ребенка. Полукровку. Но полукровки всегда ущербны в чем-то.
Плата за любовь к человеку.
— Тини, — проговорил Лабарту. — Я расскажу тебе, зачем пришел.
Девочка кивнула и вновь запрокинула голову. Из зарослей выпорхнула бабочка, желтая с черными прожилками. На миг опустилась на обнаженное плечо Тини и тут же взлетела вновь. Девочка улыбнулась.
А Лабарту продолжил:
— Когда-то очень давно, еще до резни и потопа сюда приплыл хозяин моих родителей, Намтар-Энзигаль. Я знаю, что он владел колдовством и не скрывал этого от людей. Может быть, от своих наставников ты слышала о нем?
— Нет, — ответила Тини. — На Дильмуне не было мудреца с таким именем. — На миг она замолкла, словно припоминая что-то, а потом заговорила вновь: — Все знания, которые есть у народа Дильмуна, нам даровала мудрая женщина. Никто не знает, откуда она пришла, один говорят — из моря, другие — с неба. Многие дюжины лет провела она здесь, на острове, а когда научила людей всему, что знала, ушла, и никто ее больше не видел.
Лабарту улыбнулся, не чувствуя ни удивления, ни разочарования. Прошло, должно быть, уже две тысячи лет с тех пор как он приплыл сюда. Людская память коротка, неужели ты и правда надеялся, что кто-то помнит о нем?
— Спасибо тебе, Тини.
Она поклонилась в ответ.
Всего одиннадцать лет, что будет с ней дальше? Слепая… Сейчас мать заботится о ней, но кто знает? Мне было двадцать, когда родители отправились странствовать, и двадцать пять, когда обрушилась беда. Кто поможет полукровке, когда она останется одна?
— Как мне отблагодарить тебя? — спросил он, стараясь говорить легко. — Ожерелье из раковин — красивое, но я могу подарить тебе браслеты и серьги, которые носят дочери богатых людей в Аккаде.
Тини засмеялась.
— Ты добрый, но это ни к чему. Здесь, на холме, не нужны ни золото, ни медь.