Страница 58 из 123
Я взглянул на Ниму. Она улыбнулась и сказала:
– Я скучала по тебе.
Сказала так легко и просто, словно мы все еще были детьми и Зертилен учил нас первым песням. И также, как в детстве, мы взялись за руки и направились вглубь Рощи.
Хвоя скрипела под ногами, птицы перекликались в вышине, и голоса людей вторили им, – издалека не понять, разговор или напев, волшебство или игра.
Начало и конец дня – лучшее время для песен. Я знал, учитель сейчас возле ручья, – и там же, по берегам собрались те, кто учится и учит, и те, кто просто поют, наполняя волшебством вечерний воздух.
Но не все ушли к ручью.
Тропа вывела нас на поляну, и я увидел Кимри. Он говорил что-то, неразличимо и быстро, и указывал вверх, – солнце вспыхивало на амулетах, оплетавших его запястье. Четверо младших учеников сидели на земле, слушали.
Я не знал, окликнуть его или не мешать, пройти мимо, – но Кимри опередил меня.
Он обернулся, шагнул навстречу, обнял меня. Потом отстранился и сказал:
– Эли! Все только о тебе и говорят. – Он улыбался, но смотрел внимательно, словно пытался понять, я ли это. Что удивляться, я сам едва узнал свое отражение. – Я был уверен, что ты многого достигнешь, я не сомневался!
Я не знал, что ответить.
Сам Кимри не изменился. Уже немолодой – время оставило следы на его загорелом лице – но в рыжих волосах ни одной седой пряди. И, ярче чем прежде, я чувствовал живущую в нем песню смерти. Она горела, кипела, наполняла его силой.
– Ты идешь к Зертилену? – спросил Кимри. – Он прекрасно тебя обучил… Но тебе ведь пригодилась и моя песня?
Я кивнул. Восторг битвы, ночь, горький дым, горы открывающие убежище врагов, – все это нахлынуло на меня, на миг заслонило солнечный свет.
– Да, – сказал я. – Это прекрасная песня.
Мгновение Кимри молчал, потом широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
– Я знал, что ты поймешь, – сказал он. Потом обернулся к своим ученикам и крикнул: – Вот с кого надо брать пример! Поняли?
Весь путь до ручья я держал Ниму за руку, ступал по привычной тропе – но мне больше не казалось, что мы дети. Можно обманывать себя, можно повторять, что Роща – островок покоя, но что с ней будет, когда начнется война?
Учитель сидел на своем любимом месте – в тени кипарисов, возле родника. Закрыв глаза, он пел, еле слышно, – голос сливался с журчанием воды. Мы с Нимой опустились на землю, ждали, пока он вернется к нам.
Когда Зертилен пел, он всегда казался мне прозрачным, готовым растаять от неверного движения. И сейчас я смотрел на него, пытаясь увидеть по-новому. Но и он был прежним: седые волосы заплетены в четыре косы, на шее амулет, сотканный Нимой, а в голосе и в звоне магии – лишь безмятежность.
– Я рад, что ты вернулся, – проговорил Зертилен и открыл глаза. Они были выгоревшими, совсем светлыми. «Волшебство забрало их цвет», – так он сказал мне когда-то. – Расскажи, что с тобой было.
Я понял, как я ждал этого. Кто, кроме учителя, сможет меня выслушать?
Я начал говорить и не мог остановиться. Я рассказал о голосе флейты, о мерцании чужих песен в ночном небе, об опаляющих мыслях всадника, о сияющей магии города врагов и том, что я сделал с Лаэнаром. Я рассказал обо всем – но не смог признаться, что вижу будущее. Когда я замолчал, Нима стиснула мою ладонь.
– Ты будешь учить его? – спросил Зертилен. – Мальчика, которого привез с собой?
Я покачал головой.
– Во дворце хотят, чтобы я привел его в Рощу. Чтобы волшебники проследили за ним.
Зертилен долго молчал, смотрел на движение воды. Я чувствовал его тревогу, она трепетала как обрывок сна, безмятежность не могла скрыть ее. Потом учитель сказал:
– Нет. Ему лучше быть рядом с тобой. Ты не просто привез его с собой, ты за него отвечаешь.
Нима простилась со мной у ручья, осталась петь вместе с учителем, и к воротам я возвращался один. Я думал над словами Зертилена – его тревога пробралась и в мою душу.
Но я знал – если беспокойство гложет сердце, надо прислушаться к песне своей души, и найдешь ответ.
Уже выйдя из Рощи, я отыскал его.
Моя песня все еще скользила сквозь песню Лаэнара, следы яда не отпускали его.
Беззвучно, одной лишь мыслью, я коснулся пересечения песен и позвал его.
Он откликнулся сразу – удивленно, но без страха. Я увидел его глазами свой дом, увидел Джерри, – они с Лаэнаром ждали меня.